– Да! – заорала Норик. – Да! Трахала меня эта сволочь! И ничего я не могла поделать, потому что он был мне нужен! Мне было без него не справиться! А замуж никто не берет!

Она внезапно осеклась, посмотрела на меня, на Татьяну. На Пашку посмотреть не могла, потому что он подпирал ей спину своей спиной.

– Если поможете мне найти богатого мужа, я сделаю все, что вы захотите. Расскажу все, что знаю.

Я заметила, что мы приехали сюда на две недели, а потом уедем в Питер. С собой мы никаких богатых мужей не привезли – в виде платы за информацию.

– Мужик, у которого вы живете, женат или нет? Я не смогла точно выяснить.

Мы с Татьяной переглянулись. Мы даже не задавались этим вопросом. По крайней мере, в особняке никакой жены не наблюдалось, как и постоянной любовницы. Девицы какие-то полуголые все время бегали, японки в комнате для релаксации массаж делали, но жена? Может, есть в России.

Я сказала, что мы прямо сегодня отправим запрос в Россию. Иван Захарович должен знать. Хотя он явно удивится нашему интересу.

– Вы – ненормальные, – покачала головой Норик. – Да все девки сюда приезжают за мужиками!

– По крайней мере, мы тебе не конкурентки, – заметила я.

– Да?! – опять взорвалась Норик, и я подумала, что она приходит в себя. Это хорошо. – А какого лешего вы мне всю игру ломали?

– Ты что, таким образом собиралась захомутать Владимира Павловича? – поразилась Татьяна. – И графа де Ламота Валуа?

– И это тоже, – хмуро ответила Норик. – Но нам все платили, чтобы мы больше не появлялись. Отступные. Некоторые хотели, чтобы дядька их проконсультировал насчет сигнализации и утер швейцарцам или немцам носы. Дядька хотел работу получить в швейцарской фирме, но его не взяли. Видите ли, их его биография не устроила. Вот он им и устраивал показательные выступления и клиентов отбивал. И развлекался. Не поверите – он же массовик-затейник по специальности, полученной еще в советские времена. В доме отдыха начинал работать, а потом одну отдыхающую обворовал, и пошло-поехало. Здесь дядька каждый раз новый сценарий придумывал. А я параллельно мужа искала, чтобы от дядьки отделаться и себя обеспечить. Но с дядькой продолжала жить, потому что он все время думал, как денег срубить. И…

– И он бы потом дал тебе по голове, – сказала я. – Или утопил бы. И все деньги достались бы ему.

– Ему требовалась помощница, которой он мог доверять, – хмуро процедила Норик. – А кому он еще мог доверять?! В том доме живут одни пираньи! А теперь они еще растащат мои шмотки и разделят между собой!

– Мы сходим туда вместе с тобой и все заберем, – мягко сказала Татьяна. – И наш хозяин выделит охрану для сопровождения. Я уверена, что он разрешит тебе немного пожить в его доме. А дальше все зависит от тебя. Кстати, как наследство вам выплачивается?

– Ежемесячно на банковский счет переводится определенная сумма. Но снять квартиру и жить на нее невозможно. Поэтому все и живут в доме Серафима.

– И на папу, то есть дядю, переводилось?

– Нет, только на меня. Он, как пиявка, присосался, гад. Но все время что-то придумывал. И эти родственники ко мне не лезли. Его боялись. Без него я не смогу жить в том доме… Мне мужик нужен!!! Где его взять?!

– Мы тут, – послышался у нас с Татьяной за спинами насмешливый голос. Мы обернулись и увидели молодого парня из телохранителей Василия Степановича и отца Прокопия. Парень нес плед.

Отец Прокопий посмотрел на обнаженную девицу, на нас и спросил, что случилось.

– Меня хотели убить, но я выплыла!!! – заорала Норик. Я поразилась ее способности к восстановлению сил.

Парень накинул на Норика плед, отец Прокопий взял меня под руку и отвел в сторону. Я кратко описала ситуацию. Норик продолжала что-то орать, плед скинула. С ней тихим голосом разговаривала Татьяна, пытаясь успокоить. Пашка отошел в сторону, но не снимал, потому что указаний от меня не получал. Я не видела смысла снимать истерику Норика.

– Мы, конечно, отвезем ее к Василию Степановичу, но он не очень приветствует таких… гостий, – вздохнул отец Прокопий. – Я пока размещу ее у себя, но вы, Юля, подумайте, куда ее можно поселить. В доме убитого олигарха Серафима ей, похоже, на самом деле опасно оставаться.

– Нужно заехать за ее вещами.

– Заедем по пути. Лучше бы вообще было отправить ее в Россию.

– Вы думаете, она поедет? – удивленно посмотрела я на него.

– Думаю, нет, – вздохнул священник. – И думаю, что она вскоре пополнит ряды русских проституток, работающих во Франции.

– Что вам известно про нее?

Отец Прокопий явно колебался.

– Спросите у Василия Степановича, – посоветовал он мне.

* * *

Норик устроила настоящую истерику на пляже, и мы с трудом заставили ее завернуться в плед. Она заявляла, что у нее роскошное тело, пусть и с небольшим количеством синяков, собачьих царапин и обезьяньих укусов. Да, тело было роскошное, но голой во Франции все-таки ходить не принято, как и на машине ездить. Норка то орала, то рыдала, то грозила всем знакомым карами небесными. Тут, правда, отец Прокопий ее осадил, и в теологический спор она с ним вступать не стала из-за незнания материала.

Наконец мы оказались в джипе, который прислал Василий Степанович, и отправились вначале к дому, где жила Норик. Я почему-то подумала про поддержку французской полиции, которую нам обещал комиссар Дидье. Или он говорил про негласное сопровождение? Я никого поблизости от пустынного пляжа не видела. Хотя там помощь французской полиции нам бы не помешала. Но на нет и суда нет. Вероятно, комиссар Дидье решил не тратить своих людей на сопровождение русских. И так проблем хватает. И по большей части с нашими соотечественниками.

Дверь нам опять открыла первая жена, на которую Норик заорала без предупреждения, оттолкнула ее и понеслась вверх по лестнице босиком. Мы все застыли в дверях.

– Что случилось? – посмотрела на меня первая жена Вяземского.

– Миша пытался ее утопить. По ее словам, – на всякий случай добавила я.

– Этого не может быть! – воскликнула первая жена, к которой присоединилась ее дочь. – Миша такой приятный молодой человек! Если бы Норка попыталась утопить Мишу, я бы поверила, но не наоборот!

– А где папаша? – поинтересовалась снова пьяная вторая жена, которая нарисовалась в холле с очередной бутылкой греческого коньяка.

Я пожала плечами.

Отец Прокопий сказал, что отправится вслед за «девушкой», и попросил появившуюся четвертую жену его проводить.

– Щас! Норка тут будет мужиков к себе приглашать, а мне их провожай?!

– Она съезжает и пошла собирать вещи, – сообщила Татьяна. – Пусть мужчины помогут их донести.

– Съезжает?! Правда?! – хором воскликнули три жены и одна дочь. – Поднимайтесь, пожалуйста. Мы все вас проводим. И вы, Юля, пойдемте с нами. Вы можете заснять, что она съезжает? Чтобы это было зафиксировано на пленке?