К клинике пластической хирургии, сверкавшей белым фасадом за черной кованой оградой, Софочка приближалась маленькими шажками, уговаривая себя не робеть. На крыльце она зачем-то отряхнула чистые сапожки, сделала глубокий вдох и вошла в дорого отделанный, сверкающий хромовыми поверхностями холл. Приветливой девушке на ресепшене объяснила цель визита.

– Да, конечно. Наденьте халат и бахилы. Вас проводят.

В просторной палате Лиля лежала одна, безвольно вытянув руки вдоль тела. Действие наркоза недавно закончилось, подруга слабо улыбнулась:

– Привет.

– Как ты?

– Хреново. Перед глазами плывет. И тошнит.

– Но выглядишь ты неплохо, – соврала Софочка. Внешний вид Лили был далек от цветущего.

– Зацени, – с вялой гордостью Лиля указала на возвышавшиеся под простыней бугорки и тут же поморщилась от боли.

Софья уселась на стул рядом с койкой и сочувственно нахмурилась:

– Ты сама-то довольна?

– Буду довольна, когда Эдичка раскошелится мне на новую тачку, – фыркнула та.

– То есть сама ты не хотела этой операции?

– Ты скажешь тоже, – Лиля устало закатила глаза. – Ради стабильного, обеспеченного будущего полезно учиться забивать на собственные проходные хотелки. Это бартер, Софи. Эдичка желал большую грудь – Эдичка ее оплатил и получил, а я получу дивиденды и бонусы. Ты же сама отлично знаешь, как это работает.

Софочка знала – пыталась облечь это знание в более романтическую форму, замаскировать его неприкрытую циничность, но полностью отгородиться не могла. До недавнего времени у нее и не имелось иных вариантов существования. До недавнего времени…

Она посмотрела на осунувшееся лицо подруги и подумала: а если бы Гива попросил ее сделать то же самое, согласилась бы? Она нравилась себе и ничего не хотела менять. Вряд ли бы он смог ее уговорить… Гива относился к ней гораздо нежнее и уважительнее. Лилькин Эдик – настоящий козел. Да, очень богатый. Но этим его достоинства исчерпывались. На следующий день рождения подруги Софа подарит ей кольцо с гранатом. Может, это как-нибудь благотворно на нее повлияет. Не зря же гранат называют путеводным камнем, даже Ной на своем ковчеге освещал себе путь гранатовым фонарем. И вроде бы даже выплыл. Вдруг и Лиля выплывет?

– Ты что-нибудь ела?

– Какой там ела! Меня рвет от пищи, – Лиля помолчала и тут же утешила себя. – Зато похудею.

– Да куда тебе худеть!

– Что-то мне дурно, – неожиданно захныкала подруга.

– Давай я Эдику позвоню, пусть приедет! – предложила Софья.

– Не смей! Чтоб он меня такой увидел?

– Но ты же ради него…

– Нет! – оборвала Лиля. – Встретимся с ним, когда я снова буду в форме!

Софочка вытаращила глаза: на белой простыне на груди появилось маленькое красное пятнышко. Потом еще одно. Она судорожно нажала на кнопку вызова медсестры.

По словам доктора, у пациентки возникло «небольшое осложнение».

– В первые сутки после операции бывает кровотечение в полость с имплантом, – пожилой мужчина с холеным безразличным лицом, одетый в салатовый медицинский халат, отвел Софочку к выходу из отделения и успокоил. – Мы его остановили, серозную жидкость и кровь откачали, не волнуйтесь. Отеки и кровоизлияния – это естественная реакция организма на хирургическое вмешательство. Через недельку снимем швы, пропишем вашей подружке восстановительный массаж, обязательное ношение компрессионного белья. А через месяцок можно и на подиум.

Прежде чем покинуть клинику, Софья зашла в туалет и умылась холодной водой. Отражение в зеркале смотрело на нее испуганной бледной куклой с белокурыми волосами и неестественно синими глазами.

Остаток дня она провела в баре «Чикаго-блюз», а вечером поехала домой. Выходя из такси, она попала прямиком в объятия Гивы.

– А я тебя караулил, сюрприз хотел сделать. Я места себе не находил после ссоры, – мужчина заискивающе улыбнулся. – Мы ведь больше не будем ссориться, да?

Софочка просияла: какой же у нее все-таки хороший, понимающий мужчина, готовый сделать первый шаг навстречу.

– А чтобы закрепить наше примирение, я приготовил сюрприз, – Георгий Сергеевич повел девушку к припаркованному неподалеку «Мерседесу», подобострастно открыл дверцу, приглашая сесть.

– Нынче у нас шикарный культпоход. Мы едем в Гостиный Двор на Неделю моды. Ты же давно об этом мечтала, а я, негодяй, все время не находил.

Год назад она бы заверещала от восторга, а сейчас лишь кивнула. Ее все еще волновало Лилькино здоровье, и веселиться не хотелось. Однако едва она вошла под своды роскошно украшенного зала, все заботы мигом забылись. От ярких дефиле российских и зарубежных дизайнеров одежды рябило в глазах; в качестве моделей выступали звезды эстрады, и зрители встречали овациями каждый выход. Атмосфера праздника наполняла каждый квадратный сантиметр площади.

Воспользовавшись паузой между показами, Софочка посетила мультибрендовый шоу-рум и прикупила парочку обновок.

– О, дорогуша, чмоки-чмоки! – стройный юноша в бархатном блейзере, с густо смазанными гелем волосами и с небрежно повязанным на шее пестрым шарфиком коснулся наманикюренным ногтем ее щеки. Мэтью (а по паспорту Матвей) был душой любой более-менее гламурной компании и не пропускал ни одной тусовки бомонда. Как мужчину Софочка его никогда не воспринимала. Его девичья страсть к ювелирным побрякушкам являлась притчей во языцех. Но некоторые ее подружки тайно фантазировали о хрупком Мэтью, даже зная, что им ничего не светит: мальчонка предпочитал однополую любовь.

Музыка грохотала, Мэтью, не смолкая, трепался о светских сплетнях, и Софочка внезапно поняла, что больше не вынесет здесь ни минуты.

Услышав ее намерение убраться восвояси, Георгий Сергеевич удивился:

– А как же after-party? Там будет полно знаменитостей. Мне было сложно договориться, между прочим!

– У меня очень болит голова, – Софья изобразила страдание и почти не покривила душой. – Я тебе очень, очень благодарна за чудесный вечер! Отвези меня, пожалуйста, домой.

Поднявшись в квартиру, романтично настроенный Георгий Сергеевич сразу же кинулся стаскивать с любовницы одежду.

– Ты сводишь меня с ума, детка, – его руки с привычной уверенностью бродили по ее телу.

Физически было приятно, Софочка откликалась на его страстные поцелуи, но одна навязчивая мысль не давала ей покоя: куда подевался Маркиз? Она его не видела уже двое суток, и сегодня, подходя с Гивой к подъезду, ей послышался то ли слабый скулеж, то ли завывание ветра – точно она не сказала бы, но захотела осмотреться, отыскать источник тревожащего звука.

– В чем дело? – Георгий Сергеевич замер на ступенях, всей своей позой выражая нетерпение. – Что ты там хочешь найти?