Какой же черный ниид все-таки большой!!! Хотя… Дэя-то я приняла? Приму и своего темного зверя. Тем более, когда со спины прижимается белобрысая сволочь, запускающая мне в плечо свои клыки…

– М-м-м-м… – следующие несколько часов бурного секса с двумя нааганитами слились для меня в один сплошной дурман бесконечного наслаждения, во время которого я увидела перед глазами и небо в алмазах, и вспышки на солнце, и большой взрыв вселенной. Особенно, когда после содрогнувшегося иссаэра в меня плавно, с небольшим трудом, вошла почти на всю длину мощь ниида, показав, что все остальное до нее было так, «детской забавой». Вот он, мой «настоящий» хозяин, мой господин!

– Шэйтассс, ты чудовище!!! Ты!!!.. А-а-а-а-а!!!..

Это я так кричу, вцепившись ногтями в широкие плечи змея?! Это мои зубы со всей силы впиваются в ключицу нааганита от сметающего остатки разума оргазма?! А в ответ – довольное шипение-стон и мужское тело, излившееся в мое нутро пустым для чужой со-рин семенем…

Какой же этот нааганит все-таки большой!!! И сильный!!! И… властный! Опытный…

И, несмотря на свою жажду и голод, хорошо себя, к моему удивлению, контролирующий. Даже лучше Дэйрашшша.

Вон, заметив, что я осталась совсем без сил после первого же его раза, темный вежливо попросил Анаишшша удалиться из спальни, согласно договоренности, потому что его цветочек устала и ей необходимо отдохнуть.

– Лене нужно поспать. Дэй прав, наша со-рин очень х-х-хрупкая и такая маленькая. С трудом смогла меня принять. Дам ей время на восстановление, – слегка разочарованный вздох, – может, утром…

Уютно расположил мою голову на своем плече. Успокаивающий легкий поцелуй в горящие, после их с Анаишшшем ласк, губы. Погладил по спине. Проверил низ живота: не навредил ли ненароком в запале своему цветочку. Ну, сама доброта и чуткость. Заботливость и терпеливость. Трепетность. Не захочешь, поверишь. Такой спектакль разыграл!

Коварная мамба!!!

Только вот, не успела за иссаэром, – тревожно бросившим прощальный взгляд на свою почти уже спящую, доверчиво прильнувшую к «заботливому» ньеру надин, – закрыться дверная панель, как кое-кто мгновенно переменился, сбросив личину мягкого «ангела», показав миру свою истинную темную суть.

– Ну наконец-то!!! Я уже думал, он никогда отсюда не уйдет. И если бы не твоя к нему привязанность, цветочек, а его к тебе… – нехорошая задумчивость, раздавшаяся в голосе ниида, меня напугала и напрягла, как и его сильные руки, резко выхватившие мое тело из теплой постели и дремы. Куда-то понес.

Распахнув глаза, вопросительно посмотрела на склонившегося к моему лицу ниида с жуткими, блестящими в непонятном предвкушении змеиными антрацитами с вертикальным оранжевым зрачком.

– Наша ночь только начинается, со-рин, – ответили мне, правильно истолковав вопрос, слегка прихватив клыками распухшие губы. – Думаешь, я так быстро тебя отпущу, с-с-сладкая? Не-е-ет, Лленна-а-а, – тягучее мурлыканье, от которого внутри все потянуло сладко-болезненной истомой, – ты мне еще по-настоящему и не принадлежала, девочка… – хищная ухмылочка и довольный смешок от моего протестующего стона, полного неверия. – Почувствуеш-ш-шь разницу, мой Альффин.

– Не хочу! У меня и так все ноет. Пожалуйста… – хрипло и слегка напугано проговорила я, пытаясь освободиться из мужского захвата. – Шейтассс, я не смогу…

– Захочеш-ш-шь. И сможеш-ш-шь, глупая. Уж поверь, я постараюсь, цветочек! – Перехватив поудобнее, меня затащили в кабинку.

Даже и сомнения не проскользнуло. Этот уж точно постарается.

Действительно, разве мог черный ниид так легко уступить Анаишшшу и Дэйрашшшу, безропотно приняв условия своего супруга? Нет, это был бы не Шэйтассс.

А ночь с четвертым лордом империи Амморан для меня только начиналась…

Ну, сначала свою со-рин тщательно вымыли в душе, избавив от запаха иссаэра и следов его любви. Причем, под довольно прохладной водой, чтобы проснулась и пришла в себя.

Бедные мои грудь и бедра, их намывали дольше всех.

Потом, в мои трясущиеся от холода и небольшого нервного озноба руки, потому что я, обнаженная, сидела на коленях у вновь уже возбужденной черной «бездны», которая, оказывается, все это время просто притворялась «мягкой и пушистой» для блондина, всучили бокал с незнакомым напитком, велев мне выпить его до дна.

– Не бойся, девочка, пей, – проворковал нааганит, слегка прикусив мне мочку и обрисовав ушную раковину гибким змеиным языком, жадно втянув в себя воздух хищными ноздрями, поднося сосуд к моим губам и заметив, как я подозрительно к нему принюхиваюсь. – Это аорри, его используют наложницы в гареме. Он поможет тебе расслабиться и даст сил на новое желание. Почти как феромоны иссаэра. Почти… – с коварным придыханием, – я мог бы, конечно, его и не использовать, цветочек, но твое прекрасное нежное тело, и правда, еще с-с-слишком неопытно для меня. Пей, Альффин. Грран его специально для тебя по моему приказу приготовил.

Уже готовясь сделать первый глоток, я замерла.

– Верр?! – испуганно вскинула голову, посмотрев на мужчину. – Это ведь не снотворное и не наркотик какой-нибудь?! – едва уловимая мрачная тень в черных глазах нааганита мне не понравилась и насторожила. – Ты ведь не дашь ему ко мне прикоснуться?! Я не хочу быть его экспериментом!!! Поклянись, что этот эскулап никогда ничего у меня не возьмет!!! – несмотря на жажду, пить мне расхотелось напрочь.

– Откуда такие подозрения и мыс-с-сли, Лленна? – змеиные глаза недовольно и даже обиженно сузились. – Ты – ассиэри моего дома! Моя со-рин! Самка, которую я выбрал! Какие эксперименты?! Я прос-с-сто хотел облегчить тебе сос-с-стояние во время… – заминка. – Не хочешь, тебя никто не заставляет!

Бокал полетел в стену, оставив на ней мокрые разводы.

– Ну, не злись, – облегченно вздохнув, я доверчиво прижалась к жесткому мужскому телу, обняв оскорбленного моим недоверием нааганита за торс, – и не обижайся. Просто этот фанатик иногда пугает меня даже больше, чем ты, – потерлась носом о широкую змеиную грудь, прося прощение. Обнял. – Ладно, забыли, давай свой аорри, – согласилась я, чуть отстранившись, понимая, что Шэйтассс действительно хотел как лучше, а я снова необоснованно его обвинила. – Наверняка, у тебя еще осталось. Я видела, как ты его из того синего, стоящего на столике кувшинчика наливал. И прости, ньер…

Одобрительный кивок. Довольная благосклонная улыбка, не затронувшая напряженных, словно от внутренней борьбы, черных змеиных глаз, и мне к губам поднесли новый бокал.

Не колеблясь, выпила. Как можно не доверять тому, кто тебя так любит и бережет, даже от самого себя? Доказал, и не раз. Особенно мне…

Ой, что-то у меня голова закружилась! И перед глазами все поплыло. И в жар кинуло. И дыхание участилось. И кожа стала пылать, желая прикосновений прохладных ладоней. И низ живота заныл сильнее, а нутро все сжалось в пустых болезненных спазмах, жаждущее принять в себя мужскую плоть.