– Действуй.

Эрик знал, что он поступает правильно. Эта война за Ханну не доставляла ему удовольствия, но он не мог просто взять и бросить ее.

Он чувствовал, что пересек какую-то границу, черту, за которой пути назад уже не было.

– Что касается моей работы в больнице… я не хотел бы пока от нее отказываться. Что ты думаешь по этому поводу?

– С этим можно подождать. Ты сказал, что готов бросить работу – и я тебя поддержала, потому что в этом случае твои шансы на приоритетную опеку были бы выше, а твоя позиция сильнее. Если у тебя остается эта работа – случай становится сложнее, но я не боюсь сложных случаев. Что это за адвокат, который выигрывает только легкие дела?

– Отлично.

– После того как я подам иск, мы должны строго выполнять соглашение. В свои дни ты можешь привозить Ханну к себе с ночевкой.

– Отлично. То есть я забираю ее, как написано в соглашении, и привожу к себе домой?

– Да, именно так. В соглашении говорится, что на следующее утро ты же отвозишь ее в школу – значит, пока ты можешь проводить с ней ваши утра таким образом, да?

– Это отличная мысль, – согласился Эрик. – Получится, что у нас будет альтернатива вторникам и четвергам плюс два уикенда в месяц.

– Именно. Строго выполняй то, что написано в соглашении, – очень строго. Кейтлин думает, что время на ее стороне, но на самом деле это не так.

– Это похоже на войну – с Ханной в центре боевых действий.

– Тебе придется с этим смириться, Эрик. Я советую тебе забирать дочь как можно чаще – не только потому, что пока это единственный для тебя способ проводить с ней больше времени, но и потому, что в глазах суда это будет преимуществом. Странно было бы просить о пересмотре размера твоего участия в ее жизни, если ты не будешь проводить с ней хотя бы то время, которое тебе уже принадлежит.

– Это понятно. Мы же делаем отчет.

– Точно. А еще – нельзя давать им козыри в руки, не беря ее к себе с ночевкой, потому что это будет доказательством того, что ты на самом деле не очень-то в ней заинтересован.

– Правда. Да и школа вот-вот закончится, – вспомнил Эрик, и на сердце у него стало чуть легче. – А я уже покрасил комнату.

– Это хорошо. Завтра утром, когда поедешь за Ханной, не начинай с Кейтлин никаких споров относительно того, что она не позволяет тебе возить Ханну в школу. Она сказала Дэниелу, что хочет вести все переговоры через адвокатов – и она права. Раньше вы еще хоть как-то могли слышать друг друга, но теперь это вряд ли получится.

– Да уж, это точно. – Вся профессиональная деятельность Эрика была построена на убеждении, что разговор может вылечить человека и решить все проблемы, но сейчас – сейчас он не мог договориться со своей собственной женой, не мог поговорить с ней о самой важной проблеме в его жизни.

– И наконец – ни слова о том, что мы собираемся подавать иск. Будь с ней вежлив. Веди себя так, будто готов к сотрудничеству. Я хочу ее ошеломить – это моя стратегия. Надеюсь успеть подготовить все бумаги и передать их Дэниелу прямо сейчас, до выходных – чтобы для нее был сюрприз.

– А в чем суть? – Желудок Эрика совершил головокружительный кульбит, он испытывал смешанные чувства: с одной стороны – он жутко злился на Кейтлин, с другой – ему было странно и неприятно участвовать в заговоре против нее. Он вдруг растерялся, чувствуя, что ступает на неизведанную доныне эмоциональную территорию.

– Слушай, Эрик… ты больше не Мистер Хороший Парень. Это война, и мы хотим в ней победить. Если мы подадим иск до выходных – мы заставим ее волноваться во время этих выходных.

– Но как нам может помочь то, что она будет волноваться? – Эрик потер ладонями лицо. Кейтлин вдруг стала его врагом. У него никогда не было врагов, и уже тем более врагом не была та, кого он любил. Его жена.

– Мы выиграем, если наш противник потеряет равновесие. И если мы хотим победить, нельзя бездействовать. Ты должен все время наносить удары, причем первым – даже до того, как ты войдешь в зал суда, чтобы получить преимущество. Особенно с твоей бывшей. Она же помощник прокурора, бога ради! Она победитель по жизни, и она тоже любит Ханну!

– Ты права, но… на самом деле она не любит Ханну. Хотя она никогда, конечно, в этом не признается даже самой себе, не говоря уже о судье. – Эрик вдруг сам очень отчетливо понял то, что все это время отказывался видеть. – Ханна не тот ребенок, какого хотела Кейтлин, – она просто такая, какая есть.

– Тем лучше для тебя. – Сьюзан не дала сбить себя с мысли. – Сейчас сила на ее стороне. Она отдает приказы и указывает тебе твое место. Мы должны отобрать у нее власть и сделать так, чтобы эта власть была у нас в руках. Судебное разбирательство – это всегда про власть. Мы должны исправить это неравное положение.

Эрик вспомнил про Кристин – что-то подобное она говорила сегодня. И там тоже речь шла про силу, а теперь вот Сьюзан говорит о том, что он должен взять власть в свои руки… Его вдруг осенило, что он никогда не задумывался, на чьей стороне сила в его семье. Он часто говорил об этом с другими парами, которые консультировал, но это всегда было некоей абстракцией для него. Это касалось других – не его. Не его семьи.

– Эти выходные с Ханной – твои, правильно?

– Да, должны быть.

– Значит, она будет у тебя все выходные, с вечера пятницы, всю субботу, а в воскресенье ты привезешь ее к Кейтлин в семь часов вечера. Когда я подам иск, я сообщу им об этом сразу же, а ты должен обязательно забрать ее вовремя и провести все выходные с ней. Ты не должен ничего ни с кем обсуждать, это буду делать я, ты понял? Не опаздывай ни на секунду. Судьи ненавидят это.

– Я никогда не опаздываю. – Зачем-то сказал Эрик.

– Знаешь, для Ханны очень хорошо, что это твои выходные. Кейтлин будет расстроена и может сорваться на нее.

– Да. – Эрику стало приятно, что Сьюзан думает о том, что хорошо для Ханны. – Я действительно хочу как можно меньше травмировать Ханну. То, что я иду войной на ее мать из-за нее же, уже само по себе ужасно – и это все равно ударит по ней.

– Не сомневаюсь. Вот еще что… Старайся вести себя так, чтобы комар носа не подточил.

– Я всегда так себя веду.

– Ты понимаешь, о чем я. Помни, что суд будет копаться в твоем грязном белье и очень придирчиво рассматривать каждое пятнышко. Ты ведь сейчас ни с кем не встречаешься?

– Нет.

– И не встречайся пока. Твоя репутация должна быть безупречна.

– Окей. – Эрик подумал, что, может быть, не так уж и плохо, что Кристин не сидит сейчас рядом с ним в машине.

– Ты не будешь один вечно, – добавила Сьюзан.

А Эрик подумал: «Бинго».

4. Я быстро понимаю мотивы других людей.