— Действительно четырнадцать, — вынужден был согласиться он.

— Вероятно, вы не нашли нужным приплюсовать мальчишку?

— Нет, — ответил он, — я не приплюсовал себя.

— И совершенно напрасно, вы не должны так небрежно относиться к собственной особе. Вы мало чем отличаетесь от этого мальчишки, — лукаво добавила она. — То есть я хотела сказать, что вы оба принадлежите к мужской породе. В общем, вы меня поняли…

— Ха-ха! — произнес он.

— Разумеется, это очень забавно, но мне не совсем ясна цель этого упражнения, — проговорила она.

Маркус рассеянно провел рукой по волосам.

— Просто я хочу, чтобы вы были подготовлены, — произнес он неожиданно строгим тоном.

— Подготовлена? — удивилась она.

Маркус уставился на воду и, не глядя на нее, заговорил монотонным, спокойным тоном.

— Каковы мои шансы отговорить вас отказаться от присутствия на Гемпширских бегах? — спросил он.

— Они равны нулю, — ответила Филиппа. — Леди Гемпшир никогда не простит мне этого, особенно после того как я вела с ней переговоры насчет вас. И потом, неужели вы думаете, что я позволю этой интриганке леди Джейн Каммингз флиртовать без всяких помех? Представляю, как она будет рада, если я не появлюсь там. — Филиппа устремила на него вопрошающий взгляд, но он по-прежнему продолжал смотреть на воду.

— К сожалению, я не могу посадить вас под замок, даже ради вашей собственной пользы, — произнес он.

— Ради вашей пользы вы должны еще попасть на Золотой бал принца-регента, не забывайте об этом, — парировала она.

— Именно так, — с грустью произнес он. — Я не могу уберечь вас от опасности, тем более что я даже не знаю, с какого конца она ударит.

— И не забывайте, что я — ваш проходной билет на все опасные мероприятия, — напомнила Филиппа.

— Поэтому я и хочу, чтобы вы были подготовлены, — очень серьезно проговорил он. — Я прекрасно осведомлен о вашей превосходной памяти, вы не раз демонстрировали мне ваши возможности. Но я хочу, чтобы вы научились выделять основное из хаоса лиц и голосов вокруг.

Раздражение Филиппы слегка поутихло, но какая-то частичка страха поселилась в ней после всех его внушений.

— Отлично, — сказала она бодрым тоном, распрямляя плечи. — Научите меня, на что мне следует обращать внимание. На хитрые переглядывания политических оппозиционеров, может быть? Или на грязных французских репатриантов, пытающихся пролезть через садовую решетку? А возможно, и на шелковое платье леди Гемпшир? Вы хотите узнать, заказано оно за границей или сшито в Англии?

— Ответьте мне, — сказал он и взглянул ей в глаза, — как много женщин здесь носят фартук?

Не поворачивая головы — поскольку его темные глаза не отрывались от ее синих глаз, — она произнесла:

— Три. Две девушки-служанки, пересекающие нашу тропу, и торговка с фруктовой тележкой у входа.

— Сколько мужчин носят перчатки?

— Все, кроме мальчика и клерков.

— А сколько мужчин читают газету?

— Пожилой джентльмен с трубкой — и, кстати, у мальчишки тоже какой-то клочок в руках — и еще господин на скамейке напротив.

— Сколько мужчин имеют при себе нож?

При этих словах у нее перехватило дыхание.

— Возможно, мальчик… — ответила она, впервые с ноткой неуверенности.

— Почему вы так решили?

— Я… я не знаю. Мне почему-то подумалось, что из них всех только мальчишка станет носить какой-нибудь перочинный ножичек в кармане. У гвардейцев есть сабли, у моего кучера — хлыст. Всем остальным ножи просто ни к чему.

— Миссис Беннинг, Филиппа, я должен просить вас быть внимательнее. Вы не угадали. Понятно?

Она кивнула, с завистью наблюдая за тем, как свободно он откинулся на спинку скамейки. Воздух все более прогревался, и она решилась спустить заскулившего Битей на землю. Обнюхав травку и слегка побегав, тот мирно свернулся на ботинках Маркуса. Филиппа, сидевшая все время выпрямив спину, тоже решила побаловать себя и откинулась на металлическую спинку, на которой уже лежала рука Маркуса. Издали могло даже показаться, что он обнимает ее.

— Я могу быть более успешной ученицей, если вы скажете мне, за кем конкретно я должна наблюдать, — мягко попросила она.

— Прошу прощения? — рассеянно произнес он.

— Вы хотите, чтобы я узнала Лорена? — осведомилась она без робости, чувствуя, что ступает на зыбкую почву. — Если бы я знала, как он выглядит, слышала его голос… Это бы очень пригодилось. Вы ведь его подозреваете, не так ли?

Маркус кивнул:

— Его и его сообщника. Как вы точно заметили в прошлый раз, у него должен быть сообщник.

— Так опишите мне Лорена. Немезида должна знать свою цель. Пора бы вам уже больше доверять мне.

— Я опасаюсь за вас. Как бы вам не пожалеть об этом. Вы можете совершить опрометчивый шаг. Поймите, это совсем не то, что ваши стычки с леди Джейн. Нет, миссис… Филиппа.

Он глубоко вздохнул, устраиваясь удобнее на скамейке, его рука уже касалась ее плеча. И может быть, поэтому он так старательно смотрел в сторону, отнюдь не собираясь убирать свою руку.

— В сущности, мне известно о Лорене немногим больше, чем другим, — начал он. — Его происхождение, как оно изложено лордом Уитфордом, кажется мне весьма достоверным. Но мы узнали его имя, только завладев его пистолетами. Он человек весьма утонченный и очень холодный. Он получает наслаждение лишь от самых изысканных вещей. Не сомневаюсь, он бы заинтересовался ва… вашим складом ума, вашими софизмами и так далее… — Он сделал неопределенный жест рукой.

Филиппа с достоинством пожала плечами. Почему бы и нет? Она нисколько не сомневалась в своей неотразимости.

— Он аристократ по рождению, но во время Французской революции потерял титул и примкнул к Наполеону, надеясь на восстановление своих прав. Много времени он провел в Англии, и я подозреваю, он должен был имитировать манеру произношения высших кругов, если бы не его презрение к англичанам и не боязнь порастрясти свою «французскую соль». Я знаю, Филиппа, что вы не раз побеждали в стычках с леди Джейн, но поймите, Лорен — это совсем иное. Он не станет колебаться, если понадобится убить вас и любого, кто встанет на его пути. — Рука Маркуса очень нежно легла на ее плечо, и все же Филиппа уловила слабую дрожь в этой руке.

— Но как же он все-таки выглядит? — спросила Филиппа, зная, что Сизый Ворон и Лорен встречались лицом к лицу.

— Бледный. Темные волосы. Глаза, которые прожигают тебя насквозь… — Голос его звучат так, словно он читал страницу из готического романа, а не пересказывал то, что видел собственными глазами.

— Но это похоже на описание какого-то вампира, — с дрожью в голосе призналась Филиппа.