– Вместо «Вкуснодара» я нашел других заказчиков – комбинат «Молочные реки – кисельные берега», – продолжил Шаманаев. – Надеюсь, догадываетесь, что они производят. Глава этих «рек и берегов» заказал и аудит сайта, и еще много всякой всячины. Работы хватит для всех. И даже идея Бориса и Глеба с пакетами может найти свое воплощение. И для Надежды… м-м… Николаевны есть работенка. В общем, для всех!

«Значит, не выгонит», – подумала я и наконец нашла решение мучившего меня вопроса: ослепительный Лешка Шаман совершенно не интересует меня как мужчина. Какой ужас! Не значит ли это, что меня интересует… Нет! Лучше все-таки сосредоточиться на том, что говорит начальник.

А начальник говорил о том, что это последняя комплексная работа. Он считает, что такой серьезной фирме, как «Шамаил», не стоит больше распыляться и браться за все, что ни попросят. Если клиентам нужна реклама – пусть обращаются в рекламные агентства, дизайном пусть занимаются дизайнеры, а если нужны слоганы и названия – пусть отправляются к креаторам. Он предлагает сосредоточиться только на чистом веб-консалтинге, поскольку поле деятельности широкое, а сотрудники фирмы руки свои на этом деле уже набили.

«Значит, выгонит чуть попозже», – подумала я и опять не почувствовала никаких дрожаний конечностей и сосаний под ложечкой. Пожалуй, я уже знаю себе цену и найду другую работу, обведя вокруг пальца любой полиграф, если, конечно, придется снова с ним встретиться.

Похоже, концептуальные дизайнеры Борис и Глеб тоже поначалу слегка подувяли от перспектив, нарисованных боссом, но потом все же взяли себя в руки. Они ведь тоже профессионалы с большой буквы! Не пропадут!

Но самое потрясающее сообщение Шаманаев оставил напоследок. Откашлявшись и поправив галстук, сбив его тем самым совершенно на сторону и лишившись так украшающей его симметрии, он сказал буквально следующее:

– Сегодня в вашем присутствии состоится… – Лешка сделал глубокий вдох, какой делают перед задержкой дыхания в рентгеновском кабинете, затем резко выдохнул и продолжил: – состоится наше обручение… то есть… мое и Ирмы Елошвили обручение…

И только сейчас я обратила внимание на то, что Ирма вместо вечных черных джинсов и синего свитера одета в элегантный серо-голубой костюм, а на ногах у нее туфли на огромных каблучищах. И вся она была такая светлая и светящаяся, что мы просто обязаны были бы это заметить с самого утра, если бы не были поглощены каждый своими проблемами.

– Мы не можем пока подать заявление на бракосочетание, – продолжил Шаманаев. – Вы все знаете, почему. Но это препятствие когда-нибудь будет преодолено, и мы поженимся. А сейчас при вас, поскольку вы – наши лучшие друзья, я хочу надеть Ирме вот это кольцо…

Он достал из кармана красную бархатную коробочку и вытащил оттуда тоненькое колечко с изящной завитушкой, в которой искрился бриллиантик. О! Если бы вы могли видеть счастливое лицо Ирмы! Мой язык беден, чтобы описать его красоту и одухотворенность в этот миг.

– Вот интересно, – сказал Глеб Сергеич, – а при обручении можно кричать «горько»?

– Наверное, нельзя, – предположил второй страстотерпец. – Но мы все-таки тихонько прошепчем, потому что обстоятельства у нас особые.

– По-моему, чтобы было горько, надо сначала что-нибудь горькое выпить, – пробубнил по своему обыкновению Пашка.

– Конечно-конечно! – разулыбался Шаманаев при виде того, с каким воодушевлением сотрудники восприняли третью часть его совещания. – Пройдемте, пожалуйста, в комнату психологической разгрузки и немного… разгрузимся. Там все для этого приготовлено.

В комнате отдыха действительно уже стоял раскладной стол с шампанским, бутербродами и конфетами. Отпив из узкого тонкого бокала шипучего шампанского, Борис Иваныч все-таки прошептал свое «горько», а мы так же тихо подхватили. Шаманаев с Ирмой нежно поцеловались, и мы все им немножко позавидовали. Особенно, конечно, Анжелка, которая не сводила томных глаз со своего Павлика.

В общем, обручение прошло в теплой и дружественной обстановке. Через некоторое время это маленькое торжество нашей фирмы было закончено, и все направились к своим рабочим местам.

– А вас, Надежда… м-м… Николаевна, я попрошу пройти ко мне в кабинет на несколько минут, – строгим начальническим тоном заявил Шаманаев.

«Уволит!» – окончательно утвердилась я во мнении. Это, конечно, стоит сделать, чтобы сотрудники поскорей меня забыли, а вместе со мной и тот факт, что обручение Лешка Шаман устроил аккурат после моего показательного выступления в пятницу.

Я села против Шаманаева на стул нового дизайна. Сидеть на нем было некомфортно, и, вместо того чтобы дожидаться распоряжений начальства, я опять влезла со своим:

– Тебе надо сменить стулья. Здесь и у Анжелки.

– Почему? – удивился Лешка.

– Потому что на них очень неудобно сидеть: спинка чересчур отклонена назад, и создается полное ощущение того, что ты находишься в кресле зубного врача и тебе сейчас начнут сверлить зуб. Думаю, что клиенту, которого ты обязан задержать, заинтересовать и заставить заглянуть к тебе еще раз, никогда больше не захочется сюда вернуться. Подсознание будет этому здорово противиться.

– Я обязательно сменю стулья, – улыбнулся Лешка.

«Не уволит!» – подумала я, а Шаман вдруг перегнулся через стол, взял мою руку в свою и поцеловал.

«Ничего себе! – подумала я. – Не просохли еще бокалы из-под шампанского, а ты уже…»

– Наденька, – проникновенно начал Лешка. – Я благодарю тебя за то, что ты отчитала меня прилюдно, как первоклашку. Это было незабываемо! И про толстогубого изгоя Лешку Шамана ты вспомнила тоже к месту. Я действительно уже начал подзабывать, что и у меня когда-то была другая жизнь, серая, неустроенная и… позорная. Ты вовремя мне напомнила. Спасибо! И от имени Ирмы – тоже. Да она тебе, наверное, и сама все скажет. Словом, если бы не ты, я даже и не знаю, когда решился бы… с Ирмой… ну, ты понимаешь… Что-то мне мешало, и я не мог понять, что. А это оказался откуда-то вползший в меня снобизм. Как же, у главы преуспевающей фирмы все должно быть супер! С первой женой прокололся, так уж вторая должна быть такой, чтобы… В общем, чушь собачья! Я люблю Ирму, и все теперь решено. Мы добьемся развода у Шота, чего бы это нам ни стоило!

Я тепло улыбнулась Лешке и сказала:

– Теперь я знаю, как переименовать твою фирму «Шамаил».

– Ну, наконец-то придумала! А то я уж боялся и спрашивать…

– Я предлагаю назвать ее именем твоей любимой женщины.

– Ирма?

– «Ирма».

Шаманаев потрясенно помолчал несколько минут, а потом задумчиво произнес:

– Тоже ведь не по-русски… И, по твоей теории, должно отпугивать клиента…

– Брось, Лешка! Ирма нынче – международное имя. А женские имена в названиях сейчас в большом фаворе. Я специально по каталогам смотрела. Ну, про меховщиков под названием «Лена» весь Питер знает. А ты представь: фирма по производству стальных дверей называется «Ингрид», та, которая делает межкомнатные двери, – «Грета», а производители корпусной мебели вообще здорово назвались – «Варвара».