она спряталась его ботинки. Оказалось, что мальчишка ночью бросил их на улице.

От них же я узнала, что больше всего здесь почитают Заступницу – хранительницу домашнего очага. И Светлейшего Отца – создателя всего живого. Также они верили в духов-покровителей, что водились у представителей всех профессий. Их задабривали, чтобы снискать милость и удачу в карьере.

Были и духи огня, воды, ветра и земли. Их никто не видел, но говорили, что этот мир населен ими до отказа. Они чаще помогают, но иногда, когда гневаются, могут вызвать пожар, ураган или другое стихийное бедствие. Не обошлось и без вредных сущностей с их хозяином – Мрачным Отцом. Он же и заведовал миром мертвых. Дети сказали, что он наделяет своей силой темных магов, которые редко, но все же встречаются.

В общем и целом, Вселенского зла тут нет, и если не злить всяческих мелких духов, то можно жить вполне спокойно. Проблемы могут создавать люди, а не потусторонние сущности.

Наконец, мы добрались до двухэтажного здания желтого кирпича на улице Белых Флагов. Название ей полностью соответствовало – вдоль улочки были протянуты веревки с реющими на ветру флажками и шелковыми лентами.

– Ей дали такое имя в год, когда был заключен мир с соседним королевством, Верорией. Это случилось лет пятьдесят назад, – пояснил Тимош.

Улыбчивая молодая девушка-секретарь провела нас на второй этаж. Мимо сновали клерки с кипами бумаг, вдоль стен на кушетках сидели страждущие, ожидая своей очереди.

К счастью, господин Манагот оказался свободен и принял нас сразу.

– Госпожа Танита Зорвир? – он немало удивился, когда я представилась.

Это был мужчина лет сорока пяти в строгом темно-зеленом костюме, темными волосами с проседью и пышными усами. Он будто сошел с черно-белых фотографий прошлой эпохи. Темные внимательные глаза смотрели пытливо, когда я доставала из сумочки документы. От волнения руки подрагивали.

– Надо же, я ожидал вас увидеть еще зимой, – произнес господин Манагот серьезно и предложил нам занять стулья рядом с его рабочим столом.

– Нам нужна ваша помощь и консультация, господин Манагот, – я протянула ему стопку документов. – Вы не могли бы просветить меня? Рассказать обо всех нюансах и подводных камнях. Мой брат оставил завещание…

– Сейчас, одно мгновение, – душеприказчик снял со стеллажа папку в кожаной обложке. – У меня есть копии документов, нужно их сверить, вы же понимаете.

Просматривая бумаги и одобрительно кивая, господин Манагот не прекращал говорить. Он выглядел человеком, влюбленным в свое дело. Возиться с документами ему явно нравилось. Да и сам он внушал доверие и расположение спокойным видом и негромким, но уверенным голосом.

– Все верно, я узнаю почерк господина Зорвира, а здесь стоят мои личные печати. Но вы ведь в курсе, что прямыми его наследниками являются дети?

Он добавил, что по закону, если родители не успели составить завещание, все их имущество переходит старшему сыну, невзирая на то, сколько у них детей. А за неимением сына – старшей дочери. Но Малкольм велел поделить все нажитое между его детьми, так как не хотел обделять Варду.

А вот настоящую Таниту родители особо не жаловали, еще при жизни они завещали свой дом Малкольму, и их дочка доли не имела. Но и этому водилось объяснение – сын должен завести свою семью, привести жену в родовое гнездо. А дочки становились частью рода мужа, обеспечить их жильем было обязанностью мужчины.

– Конечно, господин Манагот. Я даже не собиралась претендовать на наследство детей.

Он кивнул.

– Давайте разберемся со всем по очереди. У нас есть несколько вопросов, которые надо решить. Дети не могут распоряжаться своим имуществом до восемнадцати лет, но это право есть у опекуна, причем, ограниченное.

– Будьте добры, разъясните нам наши права и обязанности, – я улыбнулась ему и переглянулась с двойняшками. Тимош и Варда сидели, как мышки, внимательно слушая. – О каких ограничениях вы говорите?

– Все сделки происходят по контролем государства. Опекун может продать жилье подопечных только в том случае, если все средства от продажи будут положены на их счета до достижения совершеннолетнего возраста. Распоряжаться этими деньгами так, как вздумается, опекун не может. При этом дети не должны оказаться на улице. У них обязательно должно иметься другое место жительства, например, дом или квартира опекуна. Предположим, вы хотите продать дом здесь и переехать с ними в другой город?

Я покачала головой.

– Нет, господин Манагот, это вариант мы не рассматривали.

– Что ж, хорошо. Также жилье можно обменять на равное по площади и стоимости, но делать это нежелательно, потому что господин Зорвир хотел сохранить родовое гнездо его предков. Но вы можете его реставрировать, надстраивать этажи, достраивать хозяйственные корпуса.

– А лавка может быть продана? – спросила, вспомнив слова Дарена.

Я, конечно, ничего продавать не собиралась. Поинтересовалась для общего развития.

– Лавка не является жилым помещением, поэтому ее возможно продать. Опять же, средства от продажи должны быть переведены на счета детей. Насколько я знаю, сейчас они пусты. Господин Зорвир незадолго до смерти посылал вам деньги для того, чтобы вы могли приехать, устроиться и забрать племянников. И первое время жить с ними, ни о чем не думая, – душеприказчик пристально уставился на меня.

Я почувствовала, как лицо начинает заливать краска. Ничего не поделать, этих денег я в глаза не видела. Но кое-кто, кажется, распорядился ими по своему усмотрению.

– Д-да, все верно.

От волнения я даже заикаться начала. Но не отрицать же его слова? Вместо этого надо выяснить другое. Я кашлянула, собираясь с духом.

– Господин Манагот, позвольте еще вопрос. Вы знаете, были ли долги у покойного брата?

– А это как раз следующий пункт нашего разговора, – произнес он серьезно и вытащил из папки лист бумаги.

– Это долговая расписка господина Зорвира. В ней указано, что он берет у господина Ингеррама товары на сумму, равную сотне золотых ксолов, и обязуется вернуть ее в течение полутора лет. Были и другие, но по ним долги погашены. Ознакомьтесь, пожалуйста.

Документ выглядел так же, как и тот, что показывал мне Дарен. Я просмотрела его, снова думая о глубине места, в которое влипла.

– Выходит, это правда, – шепнула себе под нос.

– Подлинность не вызывает сомнений, господин Зорвир сам отдал мне ее на хранение.

– И долг переходит по наследству? – уточнила я на всякий случай.

Господин душеприказчик был так любезен, что терпеливо продолжил