– Вам звонит мистер Барнет из Си-эн-эн.

Банион взял трубку. Тон его репортажа об уфологической конференции был достаточно скептическим, но, по крайней мере, не издевательским. И на том спасибо.

Вопрос Барнета прозвучал как гром среди ясного неба. Но в Вашингтоне так случается сплошь и рядом: даже работая в Белом доме, можно узнать о собственном увольнении из выпуска новостей. Только что из Лиги голубых избирателей сообщили, что Банион не устраивает их как ведущий на грядущих президентских дебатах.

– Извини, – вздохнул Барнет, – я думал, ты уже знаешь.

– Конечно, мне уже сообщили.

– Мне вправду очень жаль. Хочешь как-нибудь это прокомментировать?

– Само собой. Откровенно говоря, я очень расстроен. Я так ждал этих дебатов. Но, как бы то ни было, я уважаю их решение, и… ладно, черт с ними. А ты что по этому поводу слышал?

– Они забеспокоились, что ты снова начнешь всех доставать своими инопланетянами. Они ведь впервые спонсируют президентские дебаты. Я думаю, они рассчитывали на… Скажем так, на более серьезного ведущего.

– Но я очень серьезный!

– Ничего, если я пошлю к тебе своих ребят? Это не займет много времени, обещаю.

Банион увлеченно репетировал свою гневную отповедь:

«Мне горько, что люди, похищенные инопланетянами и представители секс-меньшинств имеют так много общего – и тем, и другим приходится бороться с ханжеством и предрассудками»,

когда в кабинет вошла Ренира с похоронным видом.

– В чем дело? – осторожно осведомился Банион.

– Звонит мистер Минт.

– Привет, Сид.

– Джек! – Добрый старина Сид был искренне огорчен. – Как поживаешь?

– Лучше не бывает.

– Мне очень жаль, что так получилось с дебатами…

– Как-нибудь переживу.

– Да… Это бы не помешало с точки зрения ангажементов. Представляю, как это досадно: упустить такой шанс… Ну ладно, не переживай. Помни, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо, Сид.

– По поводу твоего выступления в Ай-ти-ти…

– Что там?

– У меня плохие новости. Они только что отказались. Это из-за… ладно, что я буду тебе врать! – из-за твоих уфологических штучек. Понимаешь, это отпугивает некоторые… Словом, некоторые крупные страховые компании. Банки. Фирмы на Уолл-Стрит. Корпорации, входящие в «Форбс-500»…[52]

– Короче говоря, твоих самых важных клиентов.

– Да, в общем… Но послушай, у меня для тебя кое-что есть. Причем даже не придется далеко ехать. Это в Пенсильвании.

– Да?

– Это что-то вроде ежегодной конференции, посвященной концентрическим кругам. Я… достаточно ясно выразился? Ты понял, о чем речь?

– На данный момент доподлинно неизвестно, но предположительно это тайные знаки пришельцев: огромные письмена, оставленные на полях. Очерчены предельно аккуратно. Кукуруза, пшеница, соя, – Банион вздохнул, – сорго.

– Они очень хотят, чтобы ты у них выступил.

– Сколько?

– Сейчас я пытаюсь поднять ставки. Их начальное предложение было абсолютно неприемлемым.

– Насколько неприемлемым?

– Даже не буду тебе говорить. Ничего, мы еще поторгуемся. Не беспокойся. Но я никак не могу взять в толк…

– Что?

– Тебе известно об этом больше, чем мне. Если инопланетяне и вправду существуют, на кой черт им понадобилось оставлять какие-то круги на пшеничных полях? Им что, нечем больше заняться?

Однако Банион, чтобы не расстраивать Сида, решил не пускаться в туманные рассуждения о доказательствах существования внеземных цивилизаций.

Через час позвонил пресс-секретарь Слипперсена и сообщил извиняющимся тоном, что у госсекретаря уже есть «договоренность» на воскресное утро. Банион открыл было рот, чтобы спросить, что это за договоренность, но потом решил промолчать, испугавшись, что тот брякнет в ответ: дескать, госсекретарь будет сидеть в сортире!

Еще не было и четырех, а Банион уже был готов выпить бочку мартини.

Позвонил Берт Галилей.

– В чем разница между бабой и компьютером? – прогудел он глубоким басом. – Первая нипочем не согласится на девятисантиметровый флоппи, – и оглушительно захохотал над собственной шуткой.

Берт, который всегда держал нос по ветру, услышал от одного лоббиста из «Эмпл Ампер», что Большой Босс Эл Уайли «рвет и мечет» по поводу шоу об НЛО и грозится прижать «Воскресенье» к ногтю. Банион рассказал Берту о своем разговоре со Стимплом. Галилей успокоил: Стимпл всего лишь прихвостень Уайли. Старый добрый Берт. Никогда не унывает. Берт сказал, что они с Уайли будут играть в гольф на будущей неделе, и тогда он обязательно замолвит словечко за Баниона. Расслабься, приятель. Все будет отлично.

– Почему бы тебе не прийти ко мне на обед в субботу? – Банион почувствовал, что у него отлегло от сердца. – Мы бы славно провели время…

– Я бы с удовольствием, но в эту субботу Эрхардт устраивает прием в честь принца Бландара.

Эрхардт Виллигер, бывший посол США в Советском Союзе, бывший глава американской делегации в ООН, бывший министр обороны, – словом, «бывший», причем кем угодно, но ни в коей мере не самим собой, теперь занимался стратегическим планированием, или проталкиванием идей, как говаривали в предыдущем правительстве, которое, кстати сказать, заключило немало выгодных торговых сделок. За пределами Вашингтона Виллигера почитали весьма спорной фигурой – его сочный венгерский акцент делал Эрхардта легкой мишенью для насмешек, – но в столице он заработал себе репутацию Мудрейшего из Мудрых. Безусловно, Виллигер был самым высокооплачиваемым Мудрецом. Но он не всегда был таковым. В те времена, когда он определял внешнюю политику США, он умудрялся постоянно держать весь мир на грани катастрофы. И поскольку былые его подвиги пресса считала очень лакомыми, он служил отличной приманкой для читателей.

Все это ему удавалось потому, что Виллигер вовремя сумел сориентироваться и наладить отношения с самыми выдающимися представителями средств массовой информации, то бишь с владельцами газет и телевизионных каналов (не опускаясь до контактов с работниками радио). В этих кругах его авторитет был непререкаем, во многом благодаря безупречной репутации его супруги. Виллигер был донельзя придирчив и очень немногих допускал до своей драгоценной персоны. Долгое время Банион и Битси благополучно удерживались в этом круге избранных. Услышав слова Берта, Банион понял, что благодаря его нынешним устремлениям они наверняка из него вылетели. Причем с оглушительным треском. И лучше, не теряя времени, поехать домой, чтобы Битси, чего доброго, не наглоталась таблеток от моли.