Интересно, стало бы Баниону легче, если бы тот узнал, что и его жизнь полетела ко всем чертям?

Скраббс подошел к окну, из которого открывался живописный вид на дешевую закусочную и пункт видеопроката порнофильмов. Прошлой ночью он лег спать под звуки перестрелки и вой полицейских сирен.

Итак, подумал Скраббс, чем сегодня заняться? Остаться в номере и забивать себе мозги телевизионной белибердой? Или посетить еще один долбаный музей? В музеях он чувствовал себя в безопасности: там, как-никак, были охранники, которые в случае чего смогли бы защитить его от агентов МД-12. Что ж, по крайней мере, если те его сцапают, он будет иметь какое-то представление о бронзовом веке и Фра Анджелико[58](до последнего времени Скраббс был уверен, что это марка ликера).

Но надолго ли ему хватит наличности? Прежде чем уйти в подполье, Скраббс снял все деньги со своего счета. Он не хотел пользоваться кредитками, опасаясь, что таким образом его моментально засекут.

Он вдруг почувствовал, что задыхается в этой убогой каморке. Пролистал газету в поисках достойного развлечения. М-да… Выбор, мягко говоря, небогатый: ретроспектива творчества какого-то Жана-Мишеля Баскуата, протеже Энди Уорхола,[59]и выставка китайского фарфора. Вполне возможно, прежде чем МД-12 доберется до него, он помрет от скуки на скамейке в каком-нибудь парке.

Отсчитав двадцать долларов на еду, Скраббс засунул тающую не по дням, а по часам пачку в щель между рассохшимися половицами под кроватью и вышел на улицу, с непривычки щурясь от яркого солнца.

* * *

– Звонит мистер Кроканелли из компании «Как по маслу», – объявила Ренира.

Ренира, которая еще совсем недавно заявляла Президенту Соединенных Штатов, что Банион не может подойти к телефону, теперь была вынуждена беседовать с президентом компании «Как по маслу», его новым спонсором. Банион не переставал удивляться, почему она до сих пор здесь, невзирая на такой неожиданный поворот в его карьере. Англичане подчас могут проявлять удивительное упрямство! И хотя она относилась к его новому делу с нескрываемым презрением, Банион подозревал, что в глубине души Ренира верит в существование НЛО, но, как истинная англичанка, никогда в этом не признается. Уже одно то, что она родом из Девоншира, где в 1855 году были обнаружены так называемые «следы дьявола» – огромные загадочные отпечатки на снегу длиною в сорок миль! Или, может, Рениру удерживает ее неожиданная дружба с Файной Делмар? Они часами болтали по телефону.

– Дже-е-е-еки! Нет, ты видал эти цифры? Это просто улет!

Несмотря на примитивный словарный запас, Энди Кроканелли, президент национальной сети служб автосервиса «Как по маслу», был вполне симпатичным бесхитростным малым. В каком-то смысле даже неплохо иметь в качестве спонсора такого простого прямодушного парня: уж он-то не станет досаждать тебе льстивыми речами о том, как ты классно играешь в гольф. Энди привык выражаться без обиняков, что называется, рубить с плеча.

– Я хочу, чтобы это чертово шоу шло по меньше мере часа два.

– Боюсь, это не та программа, Энди.

– Ты что, шутишь? Двенадцать баллов, черт, двенадцать баллов из шестнадцати! Да будь моя воля, я бы его круглые сутки крутил!

– Я польщен.

– Эх вы, англосаксы чертовы! Скажешь вам что-то приятное, а вы и давай глазки закатывать: «Ох, ах, я так польщен. Может, выпью еще чашечку чаю…» Ч-черт, Джеки, да я на твоем месте двинул бы прямиком в Атлантик-Сити, снял бы там чертов номер-люкс! Валялся бы в «джакузи», наполненной шампанским «Дом Периньон», с гаванской сигарой в зубах и шикарной пятисотдолларовой шлюхой! Э, да что там!.. С двумя пятисотдолларовыми шлюхами! Ну так как? За мной не заржавеет.

Грубовато, конечно, но все равно намного приятней невнятных обещаний «Эмпл Ампер» отправить его в Бел-Меллоу на соревнования по гольфу для знаменитостей.

– Спасибо, Энди. Я подумаю.

– Все словно с ума посходили! К нам выстраиваются очереди по всей стране, люди просто давятся за нашими смазочными материалами! Если так пойдет дело, я скоро начну покупать собственные танкеры!

– Я очень рад. Самое главное, что мы несем людям правду.

– Я хочу, чтобы твое шоу крутили по общенациональным каналам! Прямо со следующей недели! Я уже звонил Фарберу с канала ВБС. Ну и говорю ему: «У тебя по воскресеньям фигню какую-то показывают с утра пораньше! Эти придурковатые святоши – да по ним тюрьма плачет! У меня для тебя есть настоящее шоу». Да, Джеки, я хочу воткнуть тебя обратно в воскресный эфир – хочу, чтобы «Субботу» показывали в воскресенье! Думаю, нам лучше подыскать другое название, верно?

– Давай будем действовать поэтапно. Но я ценю твое участие и поддержку…

– Опять ты за свои англосаксонские штучки! «Ах, я ценю твое участие и поддержку!» Да засунь ты их знаешь куда! Говори, как нормальные люди! У нас с тобой классное шоу, ясно тебе это?

И верно, дебют «Субботы» снискал потрясающий успех. Банион оказался прав, пригласив на первый выпуск шоу Файну Делмар, – несмотря на рьяные протесты доктора Фалопьяна и полковника Мерфлетита, которые в один голос твердили, что следует пригласить кого-нибудь посолидней. Ренира, чье неприятие этой парочки с недавних пор переросло в открытую враждебность, сказала, что они просто-напросто завидуют мисс Делмар.

Как бы там ни было, первый выпуск программы вызвал, выражаясь опять-таки в стиле англосаксов, «массовые отклики в сердцах зрителей». Даже «Вашингтон пост», мерзавцы, и те поджали хвост. Позвонили и робко осведомились, нельзя ли прислать фотографа. Банион велел Ренире сказать, что «очень-очень занят». Тем не менее, на первой полосе появился заголовок: НОВОЕ ШОУ БАНИОНА НАБИРАЕТ ОЧКИ. Его рабочий телефон, молчавший много месяцев подряд и лишь изредка разражавшийся звонками из самых низкопробных таблоидов, снова трещал без умолку. Среди бесчисленных приглашений на интервью пришло вот это:

– С вами хочет говорить некая Роз, из журнала «Космос-политен». Утверждает, что встречалась с вами на тусовке в Остине.

– Я возьму, – быстро ответил Банион и схватил трубку.

– Надеюсь, не очень вас побеспокоила, – сказала Роз. – Я только хотела сказать, что у вас потрясающее шоу.

– Где вы?

– Вообще-то я в Вашингтоне.

– Правда? Тогда, может, вместе поужинаем?

– С удовольствием.

Что на него нашло? Банион чувствовал себя влюбленным подростком: он ухмылялся во весь рот, а сердце так и выпрыгивало из груди. Это было… просто здорово!

– Ренира!

– С вами все в порядке?