— От кого будешь? — спросил его Всеволод.

— От боярина Ивана Ручечника, — хриплым от волнения голосом отвечал перебежчик. — И от других бояр, которые его поддерживают.

— И что хотят сказать мне бояре?

— Не будут они биться против тебя, князь. Готовы хоть завтра перейти на твою сторону.

— Так в чём дело? Я приму их с радостью.

— Не доверяет им Мстислав и поставил их полки в окружении своих. Боярин не знает точно, донос на него был или подозрение пало.

Всеволод задумался. Риск был большой. Может, этот перебежчик подослан Мстиславом, чтобы заманить его в ловушку. Но и не поверить человеку означало упустить редкую возможность добиться победы малой ценой.

— Чем докажешь, что ты от Ивана Ручечника, а не выполняешь тайное поручение князя Мстислава? — спросил он, глядя в упор ему в глаза.

Перебежчик сунул руку к поясу и вынул кошелёк, из которого достал золотой браслет и протянул Всеволоду:

— Узнаешь, князь, вещицу? Ты её передал со своим человеком, когда предлагал боярину сотрудничество.

Да, это был браслет редкой работы, привезённый им из Византии, ошибиться он не мог. Но может, Иван Ручечник вступил в сговор с Мстиславом? Об этом этот человек знать не может и спрашивать у него не стоит.

Всеволод, чуть подумав, решился:

— Скажи боярину такие слова: завтра утром я буду наступать. Коли он решился перейти под мою руку, лучшего случая не представится.

Всю ночь не сомкнул глаз Всеволод, прикидывая, как поставить свои полки, чтобы учесть все повороты в предстоящем сражении: что будет, если бояре во главе с Ручечником перейдут на его сторону, и как ему поступить, коли они попытаются заманить его в ловушку...

Едва забрезжила утренняя заря, он поднял воинов, приказал плотно накормить и выстроил в боевую линию. Солнце встало красным, воздух был колким и хрустальным, и на сердце Всеволода то поселялись тревога и беспокойство, то надежда и вера в победу.

Он заметил, что его действия оказались неожиданными для неприятеля. Там тоже стали равнять ряды, метались с одного крыла войска на другой всадники, были подняты стяги. По ним он определил, что Мстислав разместил отряды боярина Ручечника на своём правом крыле; сам он в красочном одеянии на белом коне гарцевал посредине построения.

Всеволод выехал перед линией своих войск и поднял меч. Тотчас ударили барабаны, взревели трубы, воины двинулись вперёд. Тронув коня, он краем глаза наблюдал за поведением полка Ручечника. Вот он зашевелился и начал поспешное перестроение. Через некоторое время стало ясно, что лицом он встал к войску Мстислава. Значит, не обманул Ручечник!

Тотчас в центре противника началась лихорадочная суета. Мстислав закружился на месте, стараясь разобраться в обстановке, а потом поскакал на своё правое крыло. Но там уже было всё ясно: воины Ручечника напали на центр ростовского войска и начали теснить его. Мстислав повернул обратно, всадники столкнулись друг с другом, всё закружилось, завертелось...

И тогда Всеволод ударил плёткой своего коня и, дико вскрикнув, понёсся на противника...

Сопротивления почти не было, победа досталась лёгкой ценой. Но и преследовать противника Всеволод запретил, ему не нужно было избиения русов русами...

Владимирцы со своим князем опять победили, отмечает летопись, с ничтожною для себя потерей, тогда как со стороны неприятеля часть бояр была побита, другие были взяты в плен; победители взяли боярские сёла, коней, скот; в другой и последний раз старый город был побеждён новым, после чего уже не предъявлял больше своих притязаний.

Владимирцы с восторгом встретили победителей. Всеволод ехал среди ликующей толпы, и сердце его наполняла гордость. Ещё бы! Только что он стал князем обширного края и с первого раза одержал победу!

Вдруг он почувствовал, что кто-то трогает его за стремя. Он наклонился и увидел Поликсению. Обращённые на него глаза были полны восторга, она гордилась тем, что может пройтись рядом с ним и разделить частицу его славы. А он даже ни разу не вспомнил о ней! Вот сейчас самый раз сунуть бы ей в руки какой-нибудь подарок, платочек или косынку, или что-то вроде этого, она была бы так рада! Эх, какой же он всё-таки невнимательный, чёрствый, бездушный... Он подхватил её под мышки и посадил рядом с собой, и так проехали они до княжеского дворца. Там он осторожно опустил на землю, и она, бросив на него сияющий взгляд, исчезла в толпе...

А между тем Мстислав бежал сначала в Новгород, но не был принят. Новгородцы ему сказали с обидой: «Как тебя позвали ростовцы, так ты ударил Новгород пятою, пошёл на дядю своего Михаила; Михаил умер, а с братом его Всеволодом Бог рассудил; зачем же к нам идёшь?».

Тогда Мстислав кинулся к зятю своему, Глебу рязанскому. Попал он к нему тогда, когда Глеб отмечал свой день рождения, у него была полна гридница гостей, а сам он был пьян и весел:

— А, тестюшка, какими судьбами? И чего в такой оборванной одежде?

Тот упал на колени и горько зарыдал:

— Окаянный Всеволод не даёт покоя! Мало что однажды выгнал меня из Ростова, так и вторично напал и лишил стола. Беда мне, беда, несчастному!

— Так ему всё мало? Князем владимирским заделался, меня обобрал до нитки, так и за других взялся? А, каково? — обратился Глеб к гостям.

Те по-пьяному разноголосо поддержали хозяина:

— Загордился князь!

— Окоротить надо!

— На место поставить!

— Садись, тестюшка дорогой, за стол, сегодня попируем на славу, а завтра двинемся в поход. Ишь развоевался, щенок! Ну мы на него найдём надёжный ошейник. Ты видишь, кто с нами гуляет? Хан половецкий Бокмыш. У него под Рязанью орда стоит. Как, Бокмыш, тряхнём владимирского князя?

Бритоголовый, с жирным лоснящимся лицом, сорокалетний хан широко улыбнулся и проговорил распевно:

— С тобой, князь, хоть куда! Не устоит против нас Всеволод!

— Слышал? А сейчас пей, не думай ни о чём. Глеб тебя в беде не бросит!

Наутро, как следует не проспавшись, Глеб поднял дружину и вместе с ордой Бокмыша напал на Москву. Город нападения не ожидал, ворота были открыты настежь, рязанцы и половцы ворвались в него с ходу, пограбили начисто и пожгли дотла. С добычей и пленными они двинулись восвояси.

Всеволод, получив известие о разбойничьем нападении, послал за помощью в Чернигов и Переяславль Русский, скоро к нему явились полки черниговских княжичей Олега и Владимира Святославичей и переяславского князя Владимира Глебовича. Собрав столь значительные силы, он решил перерезать пути отступления противника на Рязань и вышел к Коломне, здесь предполагалось дать решительный бой. Но Глеб и Бокмыш вдруг изменили свои планы и, обойдя Всеволода, оказались перед Владимиром. Город нападения ждал, жители приготовились к отражению приступа. Видя это, рязанцы и половцы принялись грабить окрестности. Было разорено Боголюбово, разграблена соборная церковь и другие церкви, сёла боярские, а много жён и детей поганые забрали с собой в полон с ведома и разрешения Глеба. Отяжелевшие добычей и пленными, двинулись налётчики на юг.