– Неплохо, да? – спросил довольный Тремблер. – Хотя вообще-то я побаиваюсь огнестрельного оружия.

– Спасибо, Тремблер, – сказала Салли. – Надо будет еще с ним поупражняться, но это лучше, чем ничего.

Она взвела курок, проверяя силу пружины, и заглянула в узкую металлическую трубку, где вспышка капсюля приводила в действие порох. Требовалось хорошенько все прочистить: им давным-давно не пользовались, ствол казался довольно хрупким.

– Вы уж половчей меня с ним управитесь, – сказал Тремблер. – А мне пора идти убирать студию, сегодня будет сеанс.

Студией называлась комната, занавешенная бархатными драпировками, перед которыми клиентов усаживали в неудобное, набитое конским волосом кресло, или располагали под ручку рядом с фикусом. Этим утром они ждали молодую женщину, которая желала сделать свой портрет для жениха, торговавшего лесом с Финляндией, каковая служба позволяла ему отлучаться домой лишь дважды в год. Роза знала их историю наизусть и в подробностях: она легко могла разговорить кого угодно, и люди выкладывали перед ней все многочасовые повести своей жизни.

В одиннадцать, в сопровождении своей матушки, зашел клиент. Салли проводила их в студию, где Фредерик уже устанавливал большую камеру. Там она отлила у него немного машинного масла, чтобы почистить пистолет, и вернулась на кухню. Аделаида отправилась вместе с Тремблером в магазин, и девушка осталась одна, но едва ли она это заметила. Запах масла, ощущение под пальцами твердого металла, постепенно очищаемого от грязи и приходящего в должный вид и порядок, приносили ей странное умиротворение, почти счастье. Наконец она закончила, отложила пистолет в сторону и вытерла руки.

Теперь пришло время опробовать оружие в деле. Салли глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Ее немного тревожил проржавевший ствол. Но сам механизм был в порядке; спусковой крючок двигался плавно; курок падал точно в нужное место; ничто не было погнуто, смято или сломано. Но если ствол не выдержит порохового взрыва, она лишится руки.

Салли засыпала щепотку черного пороха в ствол и плотно утрамбовала. Затем она оторвала квадратный кусочек синей ткани от обрезка платья, которое перешивала Роза, и завернула в него одну из свинцовых пуль для лучшего прилегания к стволу; вложила ее вслед за порохом и плотно заткнула ватным пыжом. Затем она вынула из коробки капсюль – плоский медный цилиндрик, наполненный фульминатом, химическим веществом, взрывавшимся от удара. Потом она оттянула курок назад, пока он не щелкнул два раза, установила капсюль в нужное место и, с крайней осторожностью удерживая курок, мягко надавила на спусковой крючок. Курок опустился вниз до половины и встал на предохранитель.

Тремблер и Аделаида были в магазине, Фредерик – в студии, Роза ушла в театр; не было никого, кто мог ее увидеть и отвлечь. Салли вышла во двор. Там стоял деревянный сарай с гнилой дверью, которая могла послужить отличной мишенью. Удостоверившись, что внутри нет ничего ценнее разбитых горшков и пустых мешков, девушка отмерила от нее десять шагов и повернулась.

На дворе похолодало, Салли была легко одета; усилием воли она выбросила из головы видения оторванной руки, раздробленных костей и крови, хлещущей из раны; твердой, недрогнувшей рукой она подняла пистолет. Все в порядке.

Салли взвела курок и прицелилась в середину двери.

Затем нажала на спусковой крючок.

Пистолет подпрыгнул в ее руке, но она этого ждала и была готова. Жуткий грохот и клубы порохового дыма были не совсем тем результатом, которого она ожидала, но тем не менее их хватило, чтобы вызвать у нее неуемный восторг, и лишь спустя несколько секунд она поняла, что ствол выдержал, рука все еще при ней, да и во дворе мало что изменилось.

В том числе и дверь сарая.

Нигде в пределах видимости она не находила пулевого отверстия. Заинтригованная до крайности, Салли проверила пистолет, но он был пуст. Неужто она просто забыла вставить пулю? Да нет, она отлично помнила, как обертывала ее тканью и клала на место. Что же случилось? Где пуля? Дверь была достаточно велика, чтобы не промахнуться с десяти шагов.

Тут она увидела пробоину. Салли целила в точку примерно на уровне своей головы, отверстие же от пули было на полметра левее двери и в тридцати сантиметрах от земли. Хорошо, что отец не видел этого выстрела. Неужели отдача так сбила ее прицел? Но нет: Салли стреляла сотни раз и прекрасно умела рассчитывать эффект отдачи.

Значит, все дело в пистолете, таков был ее вывод. Короткий, широкий ствол без нарезки не приспособлен для стрельбы по цели. Она вздохнула. Но, по крайней мере, теперь у нее есть нечто, способное оглушить противника и набить ему полный нос пороховой гари. А это может отпугнуть того, кто вздумает на нее напасть; правда, выстрелить она сможет только один раз…

Дверь кухни отворилась и выбежал Фредерик.

– Какого черта… – начал он.

– Только не надо волноваться, – сказала Салли. – Все в целости и сохранности. Разве был слышен шум?

– А то! Моя прекрасная клиентка свалилась со стула и порушила всю композицию. Что тут происходит?!

– Ничего. Пробую пистолет. Прости, что помешала тебе.

– В центре Лондона? Ты просто дикарь, Салли Уж не знаю, какой эффект ты произведешь на миссис Холланд, но, клянусь Богом, меня ты напугала до смерти. Так говорил герцог Веллингтон про своих солдат, – уже благодушнее добавил он. – Ты цела и здорова?

Он подошел ближе и положил руку ей на плечо Она вся дрожала, холод, обида и злость на саму себя проняли насквозь.

– Посмотри на себя, – сказал Фредерик. – Ты дрожишь как осиновый лист. Как это тебе пришло в голову стрелять, если ты так трясешься? А ну, быстро домой и греться.

– Когда я собираюсь стрелять, я не дрожу, – тихо ответила девушка, не в силах говорить громче, и, не сопротивляясь, позволила ввести себя в дом. Как он может не понимать? Как он может не видеть, думала она, и в то же время как я могу быть такой слабой?

Но она ничего не сказала и села чистить пистолет.

В соблюдение договора между ней и мистером Шелби миссис Холланд приставила к нему для охраны одного из своих молодчиков. Этот крепыш сидел в конторе, чистя палочкой под ногтями и фальшиво насвистывая, или мотался туда-сюда за своим подопечным, всем надоев своим беспрестанным и беспардонным поиском спрятанного оружия. Джим был очень этим позабавлен и заставлял парня обыскивать его всякий раз, когда приходил, – что тот и делал с неизменным рвением, пока потерявший терпение мистер Шелби наконец не выгнал его вон.

Но раздражение мистера Шелби было только малой частью забот Джима. Все эти дни он проводил уйму времени в Уоппинге. Он завел короткое знакомство с ночным сторожем на Абердинской верфи, который снабжал его информацией о миссис Холланд в обмен на затасканные выпуски «Волнующих повестей для британских парней». Его сведения были не слишком интересными, зато достоверными, к тому же ему немало помогала уличная детвора, те мальчишки и девчонки, которые зарабатывали на жизнь сбором всякого хлама, нанесенного приливом. Порой они устремляли свой интерес на неохраняемые лодки; впрочем, они предпочитали не рисковать жизнью далеко от берега. Все они прекрасно знали миссис Холланд и самым пристальным образом следили за ее действиями и перемещениями; например, на следующий день после того, как Салли испробовала свой пистолет, они уже могли рассказать Джиму, что миссис Холланд и мистер Берри вышли рано поутру довольно тепло одевшись, отправились на запад и до сих пор не вернулись.