Уж лучше думать о Фредерике. Что за гремучая смесь ленивого легкомыслия и страстной вспыльчивости, богемной беззаботности и фанатичной требовательности! Он привел бы в восторг любого психолога. Салли думала попросить его научить ее фотографировать. Только позже, не сейчас; когда все закончится.

С трудом она вернулась к своим невеселым мыслям, к этой ужасной миссис Холланд. Девушка и старуха – обе неотступно думали друг о друге; если такое случается с людьми – рано или поздно они непременно встретятся.

Ранним субботним утром, в том самом месте реки, которое известно как Эрит Рич, на барже, груженной органическими удобрениями, мужчина и его сынишка наткнулись на тело. С помощью опорного крюка они втащили его на борт и осторожно водрузили на самый верх своей плавучей навозной кучи. То был первый труп, который увидел мальчик в своей жизни, чему он несказанно обрадовался. Ему не хотелось расставаться с ним, прежде чем все проходящие мимо суда не насладятся этим восхитительным зрелищем, но отец направил лодку в Пёрфлит и вручил останки местным полицейским. После чего навоз поплыл себе дальше, к фермерам Эссекса.

* * *

Джим пристрастился проводить большую часть выходных на Бёртон-стрит. Он влюбился в Розу, которая тут же командировала его в стереографическую труппу. Он был Оливером Твистом, юнгой, стоящим на горящей палубе, Паком, Принцем в башне (а Фредерик неубедительно изображал злобного Людоеда). Но как бы он ни был одет и сколь благородна ни была бы его роль, выражение его лица, которое могла ухватить камера, оставалось неизменным – это было веселое лукавство. Даже когда они пробовали его на роль несчастного Покинутого Малютки, он все равно выглядел, по словам Фредерика, так, «как будто он убеждал фермера купить у него по случаю партию подержанных тяпок практически задаром».

– Во! – закричал он с порога. – Старик Шелби дал дуба! Он пропал со вчерашнего дня. Думаю, его пришили. Наверняка тот тип из «Варвик-отеля» перерезал ему горло.

– Угомонись, – сказала Роза с полным ртом булавок. Студия перестраивалась в Палестину с помощью раскрашенного задника, и она пыталась сделать Джима хоть отдаленно похожим на юного Давида для серии библейских стереографии, которые, как сказал Тремблер, можно будет продавать в миссионерских обществах. – Когда ты в последний раз мыл колени?

– Держу пари, никогда! А кто вообще будет смотреть эти фотографии?

– Каннибалы, – сказала Салли. .

– Да не все ли равно, раз это пойдет на жаркое. А что, не интересно, что ли, что я сказал про Шелби? Его ж наверняка пришили.

– Вполне возможно, – коротко отозвалась Роза. – А ну хватит хихикать. У нас много работы…

В магазин тем временем постучались, и Салли вышла обслужить клиента. Но вскоре она вернулась, едва сдерживая улыбку.

– Послушайте! – закричала она. – Послушайте, какое чудо! Это был человек от Чейни, из типографии. Они хотят напечатать много наших фотографий и продавать их по всему городу. Уже! Что скажете?

– Ура! – сказал Фредерик. – И какие же?

– Сколько они собираются заплатить? – спросила Роза.

– Я сказала ему прийти в понедельник. Я сказала, что мы очень заняты и не можем обсудить это прямо сейчас, что у нас есть предложения от некоторых других фирм и нам надо все взвесить и обсудить. Когда они вернутся…

– Ты с ума сошла! – сказала Роза. – Это же неправда!

– Пока нет. Но скоро будет правдой. Я просто предвосхитила некоторые события, чтобы поднять нашу цену в их глазах. Фредерик, когда они вернутся, дело с ними иметь придется тебе. Я расскажу, как надо с ними говорить.

– Уж я надеюсь. Потому что у меня нет ни малейшего представления. А! Ты это уже видела? Я хотел показать тебе раньше…

Он развернул «Тайме».

– Ради бога, – сердито сказала Роза. – Ты собираешься сегодня снимать или нет?

– Конечно собираюсь, – ответил он. – Но это может быть важно. Послушайте: «Мисс Салли Локхарт. Если мисс Салли Локхарт, дочь покойного Мэтью Локхарта, эсквайра, Лондон и Сингапур, спросит мистера Рейнолдса в „Варвик-отеле“, на Кавендиш-плейс, она сможет узнать много для себя полезного». Что вы думаете об этом?

Джим присвистнул.

– Это он, – заявил он. – Тот парень, что прикончил Шелби.

– Какая-то ловушка, – сказала Салли. – Я никуда не пойду.

– Может быть, я пойду и притворюсь тобой? – предложила Роза.

– Не ходи, – сказал Джим. – Он перережет тебе горло, точь-в-точь как старику Шелби.

– Что ты вообще знаешь о Шелби? – воскликнул Фредерик. – Ты просто начитался страшных романов, противный мальчишка.

– Пари, – немедленно отозвался Джим. – Пари на полкроны, что его убили.

– Идет. Салли, я пойду с тобой, если хочешь. Он не сможет ничего сделать, если я буду рядом.

– А может быть, это мистер Темпл? – предположила Салли. – Он думает, что я скрываюсь. А ведь он, по закону, за меня отвечает. Вот он и решил использовать все способы, чтобы меня найти.

– А вдруг это что-то связанное с твоим отцом? – сказала Роза. – К тому же он назвал тебя Салли, а не Вероника.

– И верно. Ой, я совсем не понимаю, что делать. Ей-богу, не понимаю. Да и работы у нас здесь много. Давайте пока займемся этой фотографией…

* * *

В воскресенье Аделаида и Тремблер отправились на прогулку. Они прошли мимо Британского музея, затем вниз по Чаринг-Кросс-роуд, полюбовались Нельсоном; потом не торопясь пошли по Пэлл-Мэллу, в сторону Бэкингемского дворца, надумав посетить ее величество королеву, но, по-видимому, ее не было дома, ибо королевский штандарт не реял над дворцом.

– Должно быть, она в Виндзоре, – сказал Тремблер. – Это на нее похоже. А давай-ка купим взамен горячих каштанов.

И они купили каштанов, пошли сквозь парк, покормили уток, которые дрались за лакомство словно миниатюрные боевые фрегаты.

Аделаида и представить себе не могла такого счастливого дня. Она смеялась и шутила с Тремблером, будто всю жизнь только и делала, что гуляла по паркам да кормила уток, а он смеялся ей в ответ и научил ее пускать блинчики по воде. Аделаида «пекла» их до тех пор, пока не пришел парковый сторож. А когда он повернулся к ним спиной, Тремблер высунул ему вдогонку язык, и они покатились со смеху.

В этот момент их засекли.

Молодой рабочий с лесопильного завода, что за Уоппинг-Хай-стрит, прогуливался со своей подружкой, горничной из Фулэма. Он был связан некоторыми не вполне легальными операциями (воровством табака со склада, например) с одним из жильцов миссис Холланд, поэтому ему было известно, что старуха обещала награду тому, кто найдет Аделаиду. Он был очень остроглаз, этот молодчик, и сразу признал девочку; тогда он свернул со своей тропинки и последовал за Аделаидой и Тремблером.

– Эй, – возмутилась его подружка, – ты чего делаешь?