Случилось так, что всеми признанный, любимый (и, к счастью, не репрессированный) режиссер Давид Гутман — создатель нескольких театров, воспитатель многих актеров, среди них М. Бабанова, А. Кторов, Б. Бабочкин, изобретатель знаменитой маски Пьеро, во многом создавшей Вертинского, — в последние годы жизни оказался не у дел. О нем говорили: «Это самый заслуженный среди незаслуженных актеров». Сыгравший мало собственных ролей — среди них лорд Гленарван в «Детях капитана Гранта» и английский адмирал в «Петре Первом», — он оказался забыт еще при жизни. В последней своей записке из больницы он писал: «Врачи утверждают, что я смертельно болен. Я просто-напросто смертельно здоров». Однако Утёсов всегда хранил память о нем: «Режиссером Гутман был необыкновенным. Он умел не только добиваться нужного результата, но умел и учить. Когда он показывал актерам, как нужно играть ту или иную роль, то казалось, что, если бы он сам сыграл все роли перед зрителем, — это был бы гениальный спектакль. Созданием в нашей стране Театра сатиры мы во многом обязаны Давиду Григорьевичу Гутману. И как жаль, что этот человек ушел из жизни, не отмеченный никаким званием, никакой наградой, которые он несомненно заслужил».

Кроме «Теревсата», в судьбе Утёсова оставил неизгладимый след еще один театр. Это был уже упомянутый «Эрмитаж», открытый в 1894 году на Каретном Ряду Яковом Васильевичем Щукиным. Театр этот расположился в саду «Эрмитаж» на Божедомке, одном из самых достопримечательных и веселых мест старой Москвы. В этом саду выступали русские и цыганские хоры, духовые оркестры, цирковые труппы. Он был так знаменит, что едва ли не все гости Москвы, даже зарубежные, считали нужным посетить этот сад. В построенном на территории сада Зимнем театре в 1898 году был показан первый спектакль МХТ «Царь Федор Иоаннович», поставленный Станиславским и Немировичем-Данченко.

С этим театром судьба Утёсова оказалась связана надолго. В 1921 году он гастролировал на одной из открытых эстрад сада «Эрмитаж». Наученный неудачей в театре миниатюр Струйского, он понял, что москвичам нужно показать либо что-то совсем новое, либо старое, но забытое. Он пошел вторым путем — решил сыграть свою давнюю сценку про одесского газетчика, но осовременить ее. Точнее, показать сцены современной жизни Москвы глазами газетчика. Сегодня уже трудно себе представить, что когда-то мальчики-газетчики были неотъемлемой частью московских улиц и площадей. В пору отсутствия не только телевидения, но и радио они были глашатаями всех новостей и сенсаций. Нередко приходилось и привирать — что поделаешь, такова профессия! Но покупатели газет прощали это и относились к ним с пониманием и любовью. Во всяком случае, такими газетчики запомнились Утёсову по Одессе. Позже он вспоминал: «Какое это было представление, какой театр на улице!» Еще в Одессе он мечтал перенести этот театр на эстраду. А в Москве решил создать образ нового, поющего газетчика. Одной из первых его песен в этой роли стала одесская песенка неизвестного автора. Достав из сумки газету, он сообщил зрителям: «Вот последние новости из Одессы», — и спел:

За этими легкомысленными шутками следовали темы посерьезнее. Утёсов появлялся на сцене в виде рекламной тумбы, обклеенной иностранными газетами. Оглашая на каком-то тарабарском языке заголовки статей, он переводил их на русский и тут же исполнял агитационные куплеты, разоблачающие ложь империалистов о Советской России. Важно заметить, что каждый вечер куплеты менялись, что способствовало воплощению лозунга: «Утром в газете — вечером в куплете». Вспоминая эти времена, Утёсов напишет об авторах своих куплетов — Ядове и Эрдмане, с которыми подружился в ту пору и хранил верность этой дружбе до конца своих дней.

Хочется не только назвать этих утёсовских авторов, но и сказать о них хотя бы несколько слов. Уже упоминавшийся Яков Петрович Ядов (1884–1940) родился и всю жизнь жил в Москве, но его острые стихотворные фельетоны были известны Утёсову еще по Одессе. Сегодня он более всего известен как автор песни «Бублички», созданной в 1926 году. Песня эта, написанная в течение получаса и впервые исполненная в одесском театре «Гамбринус», стала уличной уже на следующий день. Ее распевали как народную не только в Одессе, но и по всей стране. Пел ее и Утёсов, за что заслужил немало обвинений в «пропаганде мещанства»:

Куплеты Ядова, написанные специально для «газетчика»-Утёсова, автор приносил за полчаса до начала выступления, и артист их тут же исполнял. К счастью, учить слова не было необходимости — Леонид Осипович наклеивал текст на газеты и тут же читал его как свежие новости. Судьба Ядова в последние десятилетия его жизни складывалась не лучшим образом: рапповцы и иже с ними объявили его «поганым ремесленником», добились исключения его из писательских организаций. Умер Ядов в 1940 году в нищете и забвении.

Непростой оказалась и судьба Николая Эрдмана (1901–1970). Талантливый поэт-песенник, автор песен, куплетов, частушек, заметный драматург своего времени, он был одним из авторов сценария фильма «Веселые ребята» вместе со своим другом Владимиром Массом. Все эти заслуги перед искусством не спасли его от ареста, ссылки, многолетних унижений. Все это вынудило Николая Робертовича на долгие годы отказаться от своего яркого сатирического дарования. Но песни, пьесы, сценарии, написанные им, продолжают жить и сегодня.

Несмотря на несомненный успех у публики, в «Теревсате» Утёсов прослужил недолго — ему не нравились примитивные спектакли-агитки, занимавшие все большее место в репертуаре театра. Когда Гутман приступил к постановке спектакля «Город в кольце» по пьесе С. К. Минина, повествующей об обороне Царицына, Утёсов отказался от участия в нем. Продолжая числиться в «Теревсате», он чаще выступал в саду «Эрмитаж» или на других площадках, число которых в годы нэпа было очень велико.

В воспоминаниях Виктора Ардова сохранился любопытный эпизод, связанный с работой Утёсова в те годы: