— Тут мы вас понимаем, — переглянувшись с индейцем, согласился я.

— Так вот, когда она его ткнула карандашом, я чуть не рассмеялся: дурочка, не этим надо было… И в тот же момент увидел в кармане его парадного халата настоящий осиновый карандаш, который он из выпендрёжа таскал с собой, и… меня осенило! Но как вы догадались?

— Интуиция, логика, дедукция. Но главную роль сыграл тот факт, что вы клеили себе усы и у вас внешность классического злодея. Особенно эти грозные брови. Судя по безупречной форме, вы их регулярно подщипываете?

— Спасибо, мне приятно, что вы считаете их безупречными. — Не знал, что вампиры могут зардеться, но лорд Рутвен зарделся от удовольствия, пригладив левую бровь наманикюренным пальцем. — Многолетняя практика, постоянное ношение щипчиков и хороший визажист. Вампиру надо следить за собой.

— Вы подпишете признание? — строго спросил я, чтобы напомнить о серьёзности ситуации.

— Да. Почему бы и нет?

— Пожалуйста. — Я протянул ему бумагу и ручку.

— Авторучка? Этим я писать не буду. Я требую традиционное перо и чернильницу! И не могли бы вы открыть окно, здесь тяжело дышать…

Я лишь чуть-чуть приопустил раму, впуская немного свежего вечернего воздуха, и начал шарить в ящике стола в поисках чернильницы. Капризы, как у нашего Флевретти… Действительно, на теплоходе, где проходят ежегодные конференции вампиров, во всех каютах были и чернильницы и перья.

— Прошу вас. — Я протянул ему перо. Но негодяй лишь улыбнулся и резко вскочил, в мгновение ока превращаясь в летучую мышь. Бесполезные наручники со звоном упали на пол…

— А теперь попробуйте меня арестовать, полицейская ищейка!

Этот коварный тип специально тянул время за разговорами, на самом деле просто выжидая наиболее благоприятного часа, когда вампиры становятся сильны и могут трансформироваться.

Видимо, Рутвен надеялся махнуть в окно, скрывшись в темноте, но я успел плеснуть на него чернилами из склянки, впервые в душе похвалив вампиров за бессмысленную приверженность традициям. И тёмно-серое крыло нетопыря, вылетающего в щель полуопущенного окна, мгновенно окрасилось в фиолетовый цвет!

Мы с Чунгачмунком кинулись вслед, разумеется через дверь, а не в окно, преследуя летучую мышь с меченым крылом. Очень надеюсь, что она не полетит прямиком в море, пытаясь добраться до берега! Я резко свернул за угол и чуть не сбил с ног Эльвиру, идущую с двумя бутылками шампанского.

— Помнишь, я обещала тебе вместе пострелять в этих вампиров, — широко улыбнулась она, указывая на целую тучу таких же нетопырей, кружащих над палубой.

У меня просто не было времени объяснить ей ситуацию, потому что первым же выстрелом из бутылки моя подруга сбила ближайшую летучую мышь. По иронии судьбы ею оказался беглый лорд Рутвен! Судьба-а…

…Через шесть часов в морском порту нас встречали три полицейские машины и одна санитарная. Дежурный офицер принял от меня протокол допроса, искренне благодаря за содействие. Я узнал его, парень с отличием окончил академию на три года раньше меня.

— Этот ваш «лорд Рутвен» давно в розыске, — сказал он. — Ещё двести пятьдесят лет назад он ограбил английского аристократа и завладел его документами. Настоящее имя этого «лорда» Михаил Рытвин, но больше он известен в определённых кругах под прозвищем Мишка Бровастый. Ходили слухи, что он давно за границей, и нате вам, взялся за старое, убивать он умеет…

Так вот откуда его маниакальная страсть к уходу за бровями, вот почему он выщипывал брови — чтобы не узнали его преступного прошлого!

Скованного Хама Хмельсинга мне позволили лично сопроводить в машину «скорой помощи».

— Зачем вы это сделали? — вздохнул я. Мне было немного жаль хамоватого старого пьяницу, большей частью потому, что знал: эта история расстроила Эльвиру.

— Вселенная требует, чтобы мертвецы лежали в…, а вампиры — суть мертвецы, они не должны… да ещё разгуливая по нашим городам или устраивая сборища на океанских… Разве это не противоестественно, вы же сам…?

— Нет, в мире все виды и национальности должны иметь равные права на жизнь и свободу.

— Вы ещё об этом…

— Пожалею? Вполне возможно, — не стал я злить старика, которого ждал сумасшедший дом. — До свидания, месье Хмельсинг. Рад был знакомству.

А вот Льюи Слёзы кричал, когда его сажали в полицейскую машину:

— Мы все убийцы! Мы все прокляты! Я признаю свою вину и призываю всех честных вампиров: сдавайтесь сами, идите в тюрьмы, только там мы искупим вековую вину нашего народа!

Все старательно отводили глаза и, как я понимаю, разделять его энтузиазма отнюдь не собирались.

Эльвира с трудом сдерживала рыдания, пыталась смущённо бормотать, что профессор не виноват, что его наверняка заставили, что всё это ужасная ошибка и всё будет хорошо. Но сама в это не верила…

На прощанье капитан пожал мне руку:

— Поздравляю с успешным окончанием операции, офицер!

Я поблагодарил его и, извинившись, повернулся к сбегающему по трапу Николя Арнэри:

— Перед тем как все сойдут на берег, вы не хотите отдать мне кое-что?

— Не понимаю, о чём вы? — вздрогнул вампир.

— О речи Арона Мультури. Она у вас, а теперь дайте её мне. — Я требовательно протянул руку.

— Откуда вы об этом узнали? — убито спросил секретарь конференции, опустив глаза и вытаскивая из внутреннего кармана сложенные вдвое листы бумаги с затёртыми уголками.

— Никаких чудес. Я просто проверил всех. Ни у кого из имевших доступ к телу экземпляров не оказалось. Оставались только вы.

— Но я мог их уничтожить!

— Могли, конечно, — кивнул я, засовывая бумаги за пазуху. — Но вряд ли бы это сделали. Я видел, с каким трепетом вы относились к покойному, к тому, чем он занимался, и так далее. Вывод мог быть только один — скорее всего вы не решитесь уничтожить его наследие, даже если оно может привести вампиров к гражданской войне.

— Да, это бомба… Настоящая бомба, способная вдребезги разнести хрупкое равновесие кланов. Я лишь хотел послушать его сердце, распахнул пиджак и тут же увидел бумаги. Я сразу понял, что это. Слухи стали реальностью, и я не мог, хотя бы из любопытства, не заглянуть в текст. Поверьте, если это будет опубликовано, вампиры передерутся. Будет страшная резня! Прошу, обещайте мне… — Побледневший более обычного Николя порывисто схватил меня за руку, с мольбой заглядывая в глаза.

— Разумеется, никто из вампиров этот документ не увидит. Бумаги не имеют прямого касательства к убийству, поэтому я могу это обещать. Но я должен приложить их к делу, которое будет храниться в архиве в нашем участке в самой дальней и пыльной комнате, где его прочтут только мыши. И то перед тем как сгрызть…

— Вы благородный чёрт! Если вам хоть когда-нибудь понадобится секретарь-вампир, просто дайте мне знать. Я у вас в долгу…