Во вторник Брок опять принес тыквенный латте со специями. В среду и четверг к ним добавились тыквенный хлеб и кусочек потрясающего торта. В пятницу Брок пригласил меня на обед в новый суши-ресторан в городе. Он поинтересовался, какие у меня планы, и сказал, что у него тоже есть дела. Мы не обсуждали работу или наше прошлое. Я рассказала о книжных шкафах, которые купила и не собрала. Он вызвался собрать их, но я не восприняла это предложение всерьез.

На обратном пути в Академию мы остановились у цветочного рынка. Брок сказал, что это не займет много времени. Я осталась в машине, а он направился в одну из лавок по гравийной дорожке. Через пять минут он вернулся с двумя пышными растениями. На одном ярко выделялись огненно-оранжевые цветы, на втором – темно-фиолетовые. Брок аккуратно поставил их на пол между сиденьями.

– Хризантемы? – спросила я, когда он занял водительское сиденье.

– Да, а что?

– Зачем тебе два горшка с хризантемами?

– Почему бы и нет? – На его лице мелькнула робкая улыбка. – Они мне нравятся.

Если честно, никогда бы не подумала, что Брок может купить домой цветы. Но позади меня стояли две хризантемы, доказывающие, что я была не права.

Доказывающие, что в Броке есть что-то, чего я не знала. Что-то немного нелепое и такое чертовски милое.

Выезжая со стоянки, он покосился на меня.

– Почти получилось.

– Ты о чем? – спросила я, растерянно посмотрев на него.

– Об улыбке, – ответил он, всматриваясь в мое лицо на протяжении нескольких секунд, а потом с серьезным лицом повернулся к дороге. – Ты почти улыбнулась.

Неделя сменилась следующей, прошел Хеллоуин, и незаметно наступил ноябрь. С каждым днем воздух становился все холоднее. В новостях говорили, что впереди самая холодная зима за последние несколько лет, и обещали метровые сугробы. Именно метровые. Не сантиметровые.

Я так и не собрала шкафы.

И почти ничего не слышала о Грейди, хотя он изредка присылал мне сообщения. Я всегда отвечала. Он ни разу не упомянул об ужине, и мои прежние подозрения подтвердились.

Мне хотелось, чтобы эта мысль хоть немного расстраивала меня. Это означало бы, что я почувствовала к Грейди что-то большее, чем мимолетный интерес. Но нет. Тогда я не стала тратить силы и безосновательно надеяться, что он сдержит слово и позовет меня на ужин.

К тому же я довольно много времени проводила с Броком, и наши отношения наладились. Мы стали отличной командой как на встречах, так и в другое время. И хотя мы больше не ужинали вместе и он не появлялся в моей квартире, Брок каждый день приносил кофе и десерт или звал на обед, а иногда делал и то, и другое сразу.

Мне даже стало интересно, не пытался ли он откормить меня. Хотя можно было не стараться, я и сама прекрасно справлялась.

Но это было мило с его стороны. Казалось, таким образом Брок пытается компенсировать то ли события прошлого, то ли упущенное время. Он и раньше делал подобное, но не так часто. Приходя к нам домой после моего возвращения из школы, он обычно приносил кусок пирога или кекс из пекарни неподалеку от Академии Лима. А вместо кофе покупал коктейли с молочным или каким-то другим вкусом и протаскивал их в мою спальню.

Казалось, что все было как раньше, но что-то изменилось.

Брок все так же флиртовал, удивительным образом умудряясь добавлять к любому комментарию сексуальный подтекст. Возможно, я воспринимала его так, потому что уже давно ни с кем не встречалась, и порой вполне обыденные вещи казались мне сексуальными. Это не шутка: я могла смотреть «Ходячих мертвецов» и вдруг залипнуть на бицепсах Дэрила или голубых глазах Рика.

Но кое-что изменилось. Я сопротивлялась и не позволяла себе лишний раз смотреть на Брока в надежде, что поймаю его взгляд. Старалась не зацикливаться на том, как он сжимал мою руку, когда мы вместе шли к конференц-залу. Отказывалась обращать внимание, что он задерживает мою руку в своей, передавая кофе или какое-то угощение. Такие моменты возникали довольно часто.

Больше всего я ненавидела то, что даже самое простое прикосновение вызывало опьянение и головокружение. Тело мгновенно замечало касание и совершало предательство. Грудь болезненно тяжелела, внутри что-то пробуждалось, и меня охватывало желание.

Стоит ли говорить, что в последнее время приходилось очень часто пользоваться старой и верной «волшебной палочкой».

Последние пару недель я по несколько раз за ночь просыпалась или мучилась от кошмаров, а иногда вообще не могла заснуть. В такие моменты я вспоминала, как Брок прижимал меня к себе сильными руками и насколько мускулистой была его грудь, касающаяся моей щеки. Эти мысли сменялись фантазиями.

Я очень старалась, чтобы фантазии были безликими. Те фантазии, в которых вместо собственных пальцев или игрушки ко мне прикасалась мужская рука или рот. Те, где я представляла, как меня прижимают к стене или к кровати, ставят на колени или нагибают над кухонной тумбой. Или над полированным столом из вишневого дерева.

Потом сдавалась и просовывала руку или «волшебную палочку» под одеяло. Я пыталась не думать о нем в такие моменты, особенно когда по телу пробегала острая пульсация, а внутри сжималась невидимая пружина. Но ничего не получалось. И незадолго до того, как пружина выстреливала, а меня пронзал оргазм, растекаясь по мышцам, я всегда видела темно-карие глаза и понимающую усмешку.

Видела лицо Брока.

И каждый раз, как только замедлялся пульс, хотелось ударить себя по голове.

Мне казалось неправильным, что я представляла его в такие моменты.

Но не стала бы отрицать – мне становилось хорошо.

Хоть и не хотелось его представлять, это доставляло слишком большое удовольствие.

* * *

В среду, незадолго до встречи с Эйвери и компанией в Академии, я созвонилась с ней и узнала, что ребята хотели сходить в новый бар в Шепердстауне. Там были не только напитки, но и еда. Меня охватила нервозность.

Я понимала, насколько это глупо, и пыталась скрыть ее.

Как бы жалко это ни звучало, но я не была в барах со времен того вечера шесть лет назад. И сегодня мне предстояло переступить порог одного из них… Снова нахлынули воспоминания о том, чем закончилась последняя поездка в бар. Сидя в своем кабинете, я опять погрузилась в прошлое.

Кэти пару секунд пристально смотрела мне в глаза, потом выпрямилась и потянулась за напитком, который принесла за мой столик.

– Как ты вообще оказалась в этом баре? Тебе же всего восемнадцать.

– Двадцать, – вздохнув, поправила я. – На самом деле двадцать.

Обычно я выглядела на шестнадцать, но сегодня вечером мне казалось, что я тяну на свой возраст.

– Но ты несовершеннолетняя. – Маленькие пайетки и бусинки заискрились, когда она залпом выпила двойной шот. – Если Джакс или Калла увидят тебя здесь, они взбесятся.