только завтра, но мне нужно вернуться в Нью-Йорк побыстрее.

Я обнял ее, взял чемодан и вышел за дверь. Достав телефон из кармана, я набрал отца.

— Как дела, сынок?

— Просто хотел сказать, что улетаю в Нью-Йорк сегодня.

— Я думал ты останешься до завтра.

— У меня много работы, пап.

— Ладно. Увидимся через пару недель. Береги себя, сын.

— Ты тоже, пап.

В моей голове крутилось слишком много всего, чтобы оставаться еще на одну ночь в Чикаго. Вдобавок, я изголодался по сексу, и мне необходимо увидеть Эмили. Очередной развод отца, его переезд обратно в Нью-Йорк, грядущий развод матери, все это давило на меня.

Когда я прибыл в Нью-Йорк, по пути домой решил зайти к Джулс.

— Хэй — Она открыла дверь и обняла меня. — Какого черта происходит с нашими родителями?

Зайдя внутрь, я пошел сразу к бару в углу гостиной и налил себе скотч.

— Они с катушек слетели. Вот что происходит.

— Папа серьезно переезжает сюда?

— Да. Через две недели он переедет насовсем.

— Господи боже, Джексон. У меня в голове кавардак из-за этого. Они оба снова разводятся, а папа переезжает обратно. Им вообще можно находиться в одном городе?

— Не знаю. — Я налил еще скотча и выпил его одним глотком. — Но я точно не имею к этому никакого отношения. Мне плевать, разводятся ли они, плевать, будут ли собачиться друг с другом. У меня своя жизнь и свои проблемы, как и у тебя. Родители или нет, это больше не наши проблемы.

Сестра стояла, крепко сжав руки и кивая головой.

— Согласна.

Я поставил бокал на стойку и поцеловал ее в щеку.

— Мне пора идти. Люблю тебя.

— И я тебя.

Глава 30

Эмили

Я зашла в «Скарпетта» на пятнадцать минут раньше назначенного. В животе у меня ворочался густой комок нервов.

— Кабинку на двоих, пожалуйста, — сказала я хостесс, когда она поприветствовала меня.

Девушка взяла два меню и повела меня к угловой кабинке с высокими спинками. Идеальное место, больше приватности нам с Грегори.

— Когда прибудет ваш гость? — спросила она, положив другое меню напротив.

— Минут через пятнадцать. Меня зовут Эмили, а придет мужчина в возрасте, с волосами с проседью.

— Хорошо. Я буду настороже, — улыбнулась она.

Я пришла раньше, чтобы выпить мартини и успокоить нервы перед встречей с ним.

— Добрый вечер. — Бодрая официантка положила передо мной салфетку для напитка. — С чего начнете?

— Сухой мартини с тремя оливками.

— А для гостя?

— Не знаю. Спросите у него, когда он появится.

— Один сухой мартини с тремя оливками сейчас будет.

Пока я сидела в кабинке и размышляла о том, готова ли услышать то, что расскажет Грегори, мне очень хотелось выпить. Официантка вернулась, и едва успела поставить бокал, как я схватила его и сделала большой глоток.

— Простите. Просто мне сейчас это очень нужно.

— Со всеми бывает, — улыбнулась она.

Я посмотрела вперед и увидела, как хостесс ведет Грегори к столику, от чего мои нервы натянулись.

— Эмили. — Он нервно улыбнулся, присаживаясь.

— Грегори, — кивнула я.

— Это сухой мартини с тремя оливками? — спросил он, увидев мой бокал.

— Да.

— Именно так я пью мартини.

Мне нужно было просто высказать, что я думала. Не было смысла делать эту ситуацию еще более неловкой.

— Я позвонила, потому что хочу знать, как вы были связаны с моей матерью. Как вы познакомились, где, сколько вам было лет, и какие у вас были отношения.

Передав официантке свой заказ на напиток, он сложил руки на столе и сделал глубокий вдох.

— Мы с твоей матерью познакомились через общего друга летом, когда нам было по шестнадцать лет. Мне плевать на то, что говорили, но это была любовь с первого взгляда. Никогда не забуду момент, когда увидел Карен. Мне показалось, что она самая красивая девушка из всех, что я видел. А ее улыбка, прямо как твоя, озаряла самые темные места. Она сидела на покрывале на пляже в бикини в черно-белый горох. Нас познакомила Кристал.

— Подожди-ка, ты знаешь Кристал? — Я поставила свой бокал.

— Да. Кристал переехала в дом по соседству со мной, когда нам было десять. Мы стали хорошими друзьям, а вскоре, моего отца перевели в Сан-Франциско, и нам пришлось переехать. Но с Кристал мы остались друзьями. Когда мне было шестнадцать, отца перевели обратно в Лос-Анджелес, и мы вернулись. Мы продолжили дружить, и она познакомила меня с твоей мамой.

Я сидела, внимательно слушая его, а внутри поднималась злость на Кристал, что она ни разу не говорила о нем.

— Мы с Карен провели все лето вместе, виделись практически каждый день. Делали все вместе, не было ни секунды, когда бы я не хотел быть с ней. В следующие три года, наши отношения становились все крепче. Она мечтала открыть свой бизнес, а я мечтал служить своей стране. Еще с детства мне хотелось поступить на службу в армию. Мой отец служил, мои дяди и дед. Мы с Карен говорили о браке, детях, о будущем вместе. Она все распланировала, вплоть до дома из красного кирпича с забором из белого штакетника и спрингер-спаниеля по имени Дули.

Я легко улыбнулась — об этой стороне мамы я ничего не знала.

— Я все время ей говорил, что хочу в армию, а она каждый раз пыталась отговорить меня, находя причины для этого. В основном из-за нее, я пошел учиться в колледж, но продержался год — это просто было не мое. Я любил ее так же сильно, как и она меня, но служить в армии было у меня в крови, и в глубине души знал, что наши отношения выдержат это. Я сказал Карен, что когда закончу с подготовкой, вернусь, и мы поженимся, и сможем быть всегда вместе. Она, наконец, согласилась, и я записался на службу. В тот день, когда я уезжал на подготовку, Карен сказала, что беременна. Это был счастливейший день в моей жизни, а потом она начала умолять меня не уезжать. Но было слишком поздно, у меня не было выбора. Никогда не забуду слезы в ее глазах, когда я попрощался с ней, обещая, что вернусь и буду писать каждый