Что будет круто, так это стена с твоим именем и твоей дизайнерской одеждой на вешалках, — улыбнулась я.

— И это тоже, — рассмеялась она. — Кстати, мы с Диланом вчера сказали друг другу те самые три слова.

— Оу? — Мои брови взлетели вверх, а руки скрестились на груди. — Не слишком ли рано для этих ядовитых слов?

— Перестань. И нет, не слишком рано. Я люблю его. Услышать эти слова было просто волшебно.

— Ты же знаешь, что волшебства не существует, да?

Эвелин прищурилась и уперла руки в бока.

— Я думаю то, что у вас с Джексоном — невероятно. Я знаю, ты не хочешь этого слышать, но вы ничем не отличаетесь от любой другой пары в мире. И не отрицай этого. Вы — пара. Я видела выражение твоего лица, когда Джексон отменяет свидания из-за работы, и приходится переносить вашу встречу. Я видела, как ты начинаешь набирать ему сообщение, а потом стираешь. И видела, как ведете себя друг с другом. Вы просто без ума друг от друга. Можешь отрицать сколько хочешь, сестренка, но я знаю, что это не просто так вами называемое «компаньонство».

— Ты ошибаешься. — Я отвернулась и пошла прочь. — Мы просто хорошие друзья с небольшой перчинкой. У нас с Джексоном все идеально. На самом деле, если бы все делали как мы, то были бы гораздо счастливее.

Когда я поправляла полку с одеждой в передней части магазина, зашел пожилой мужчина, который был здесь месяц назад.

— Здравствуй, Эмили. Не уверен, помнишь ли ты меня…

— Грегори, да? — улыбнулась я.

— Да. Мы с женой только переехали в этот город, и я решил заскочить и поздороваться.

— Значит, вы все-таки переехали. Добро пожаловать в Нью-Йорк

— Спасибо. Если ты не против, как-нибудь я бы хотел пригласить тебя на ланч или ужин.

— Не поняла, — удивилась я.

— Я хотел бы поговорить о твоей матери.

— А что с ней? — Я встревожилась.

Грегори сделал резкий вздох.

— Мы были очень близки одно время и… — он замолчал.

— И что?

— Я думаю, что скорее всего, ты моя дочь.

Я с трудом сглотнула и резко повернула голову на звук — что-то упало на пол: Кэти таращилась на меня, выронив из рук полку с украшениями.

— Я знаю, это могло тебя шокировать, — мягко сказал Грегори.

— Шок — это мало сказано. Кем ты себя возомнил, пришел в мой магазин и сказал нечто подобное? Моя мать не знала, кто мой отец. Она была одинокой женщиной, которая спала с кучей мужчин. Как бы ужасно это не звучало, она была лучшей, черт возьми, матерью в мире, — прокричала я. — А сейчас прочь из моего магазина, — я указала на дверь.

— Твоя мать была любовью моей жизни. Прости, что побеспокоил. — Грегори залез в карман, достал визитку и положил ее на стол. — Уверен, твоя мать никогда не говорила обо мне, и не виню ее. Я жил с этим решением последние двадцать семь лет. Хорошего дня, Эмили. — И он вышел за дверь.

Я стояла, буквально трясясь от этих новостей. Сердце выскакивало из груди, и единственный, о ком я могла подумать в этот момент — Джексон.

— Эмили, ты в порядке? — спросила Кэти, подойдя ко мне.

— В порядке.

— Ты думаешь, он сказал правду?

— Не знаю. — Я подошла к прилавку, и взяла сумочку. — Я отойду ненадолго. Ноэль придет через полчаса.

Сидя в такси, я отправила Джексону сообщение.

Я: Ты в офисе?

Джексон: Привет, да. А что?

Я: Я еду к тебе. Мне нужно поговорить с тобой.

Джексон: Все в порядке?

Я: Не знаю.

Как только такси подъехало к пятидесяти шести этажному зданию, я бросила водителю купюру и побежала к лифту, который отвез меня на тридцатый этаж, где находился офис Джексона.

— Привет, Эмили. — Улыбнулась его секретарь. — Мистер Кейн распорядился сразу пропустить тебя.

— Спасибо.

Я открыла дверь в кабинет Джексона, и, едва взглянула на него, сидящего за столом, как мои глаза наполнились слезами.

— Эй. — Он встал из-за стола и подошел ко мне.

Слезы полились рекой, я не могла их остановиться, как бы ни старалась.

— Что случилось? — Джексон обхватил меня за плечи и прижал к себе.

— Мужчина приходил в магазин.

Отстранившись, Джексон посмотрел на меня с таким серьезным взглядом, какого я никогда у него не видела.

— Какой мужчина? Он тебя обидел? — спросил он суровым голосом.

Я опустила взгляд и покачала головой, а потом снова оказалась в его объятиях.

— Успокойся, Эмили, и расскажи мне, что случилось.

Я с трудом сглотнула и сделала глубокий вдох.

— Месяц назад один мужчина со своей женой заходили в магазин. Они были проездом из Сиэтла. Он все время смотрел на меня, а когда его жена отошла в примерочную, подошел ко мне и спросил, не знаю ли я Карен Уэйд. Я сказала, что это моя мать, а он сказал, что знал ее, и что у меня ее улыбка. Сегодня он снова зашел и сообщил, что я могу оказаться его дочерью.

— Что? Но твоя мать всегда говорила тебе, что не знала, кто твой отец.

— Так я ему и сказала, а потом выгнала из магазина.

Джексон отвел меня к черному кожаному дивану и усадил на него.

— Он сказал, что не винит мою мать, за то что она никогда не рассказывала ему обо мне, и что жил с принятым им решением последние двадцать семь лет. Так же он сказал, что она была любовью его жизни.

— Ты ему веришь? — спросил Джексон.

— Не знаю. Я все вспоминала этот разговор по дороге сюда.

— Очевидно, у него есть причины полагать, что он может быть твоим отцом. Мужчина не может просто так с бухты-барахты говорить такое. Почему ты прогнала его?

— Потому что я была в шоке! Не каждый день приходит незнакомец и утверждает, что он твой отец. Что мне делать? — Я положила голову Джексону на грудь, а он обнял меня одной рукой.

— Хочешь моего честного мнения? Или хочешь, чтобы я сказал то, что ты хочешь услышать?

— А есть разница?

— Нет. — Он нежно