Я устало потерла лицо.

— Слушай сюда, Кать, — заговорила строго, беря ее за руку, — нужно просто перешагнуть через это и идти дальше. У тебя будет ребенок, сейчас надо сосредоточиться на этом. То, что Тима решил так… С этим ничего не поделаешь, в твоей жизни обязательно появится мужчина, который полюбит тебя и оценит.

Катька усмехнулась.

— Вика, посмотри на меня. Мне скоро тридцать пять. За моей спиной два неудачных романа с невнятными парнями, навязанными мамой. Тима… Это было, скорее, исключение, счастливый шанс, который я профукала по собственной вине.

— Глупости не говори. Знаешь, сколько таких Тим?..

— Может, и много, — Катька встала, — но не для меня. Я свои шансы трезво оцениваю. И кстати, тебе нужно сделать все то же самое, что ты советуешь мне.

Сестра, выйдя из-за стола, ушла к себе, а я бухнула голову на сложенные на столе руки. Все слишком сложно. Но учить жизни других мне точно не под силу. И права Катька: ни хрена я в этой жизни не понимаю.

Я лежала, куря, пялясь в потолок. Мысли разрывали. Думала об Артеме, о том, куда он мог влезть. О Тиме, его решении относительно Катьки, о нашем разговоре, когда он подвозил меня утром на работу. И невольно задавалась вопросом: а мог ли он расстаться с Катькой из-за меня? Значит ли это, что он тоже что-то чувствует? А я, выходит, чувствую? И наконец, я призналась сама себе: да. Меня тянет к Тиме, не понимаю, почему, но этот факт уже глупо отрицать. Только очевидно, что мы не можем с ним быть вместе. Слишком много всего, слишком все сложно и неправильно. А значит, нужно просто отрезать свои чувства и жить дальше.

И первое, чего я хочу: узнать правду о смерти Артема. Для этого неплохо было бы еще раз переговорить с Давидом. Событий и известий было так много, что я успевала в основном впитывать их, не анализируя толком. А теперь появились вопросы. Давид ведь давал свою визитку, рискнуть, позвонить ему? Вдруг согласится на разговор? Это проще, чем вылавливать его на работе.

Визитку я откопала с трудом, в кармане шорт. Она благополучно выстиралась, но вид сохранила. Мой телефон был выключен со вчерашнего вечера, включала я его с опаской. Не дожидаясь сообщений, сразу набрала номер. Давид ответил на пятый гудок.

— Привет, — сказала я, — это Вика Царева.

— Что-то случилось?

— Нет, но… Мне нужно с тобой поговорить.

Немного помолчав, мужчина спросил:

— Это срочно?

— Нет.

И снова молчание.

— Сможешь подъехать в ресторан около десяти вечера?

— Да.

— Я буду в третьей випке. О тебе дам знать, — и повесил трубку.

Я нахмурилась. Чем дальше, тем больше похоже на то, что мы с ним любовники. Я припрусь, не прячась, в ресторан… Отлично. Завтра будут судачить. Хотя они и так…

Тут мобильный завибрировал и, взглянув на экран, я мысленно простонала: Тима.

К разговору с ним я была не готова, потому, позорно сбросив звонок, накатала в мессенджере, что мне неудобно говорить.

«Все в порядке»? — пришел тут же ответ. Помимо воли улыбнувшись, написала короткое «да»,

«Не сбежала»? — и скобка в конце. Серьезно? Тима и улыбка? А у самой рот до ушей…

«Нет».

Вроде бы разговор был окончен, а я чего-то ждала, кусая губы. Тима начал набирать текст, и вскоре я прочитала:

«Вик, если понадобится помощь, любая, ты можешь смело обратиться ко мне».

А вот это настораживает. С чего вдруг подобные сообщения? Нет, если бы Тима знал о случившемся, он бы так не писал, уж точно нашел бы, что сказать, и слова бы выбрал соответствующие. Выходит, чувствует, что что-то не так? Вон догадался же, что я уезжать хотела…

Я написала «спасибо», немного попялившись в экран, но не дождавшись ответа, покачала головой, дивясь самой себе. Не о том я думаю, не о том.

Остаток вечера провела, размышляя о предстоящем разговоре. Катька вышла прогуляться, что меня порадовало, я просто не знала, о чем с ней сейчас говорить. Накидав в уме вопросы, позвонила Егору.

— Кто-то еще знал о том, чем Артем занимался? — спросила парня, поздоровавшись. Он усмехнулся.

— Вик, ты шутишь? Еще бы кто-то узнал…

— Хорошо, ну а среди этих… курьеров, может, он с кем-то общался?

— Если и общался, то мне не говорил. Я вообще видел его пару раз… после первой ходки он заходил. А потом не появлялся до самой… — он все же сбился, я почувствовала, как сжалось сердце, и быстро спросила:

— А в те встречи что говорил?

— Что это мерзость. Что он чувствует, как несет своими руками смерть. Ему не нравилось то, что он делает.

— И все? Может, он о чем-то обмолвился… О каких-то людях или событиях? Встречах?

— Вика, два года прошло… И к чему эти вопросы?

— Просто… Просто я не могу переварить то, что узнала, прости. Давай. Пока, — и повесила трубку. Ладно, не очень хорошо, но объясняться с Егором, а тем более рассказывать домыслы Давида, я не хотела. Неизвестно еще, стоит ли что за ними. Немного подумав, открыла социальную сеть и нашла Славку, одного из близких друзей Артема. Мы неплохо общались, хотя друзьями не были, наверное, он сильно удивится моему сообщению. Славка был онлайн, я, поздоровавшись, написала, что хотела бы встретиться и поговорить об Артеме. Сообщение он прочитал сразу, а ответил только минут через десять. Согласился. Я написала, что могу хоть сейчас, но в итоге сговорились на завтрашний вечер.

Около десяти я входила в ресторан. Метрдотель, увидев меня, молча кивнула, предложив следовать за ней. Меня, конечно, многие заметили, кто-то махнул рукой в знак приветствия, кто-то отвернулся.

Метрдотель, постучав в дверь випки и получив ответ, жестом пригласила войти, улыбнувшись при этом весьма ядовито. Давид был один, сидел на диване, что-то набирая в телефоне. Одет был в джинсы и рубашку, поверх которой красовался шнурок для поддержки руки. Подняв на меня глаза, кивнул в сторону кресла, я села, сложив руки на коленях. Дописав, мужчина отложил телефон и посмотрел на меня.

— Как вы себя чувствуете? — я невольно сбилась на вы, то ли из-за того, что мы в ресторане, то ли просто чувствуя себя неловко.

— Мы на вы или на ты, определись уж, — усмехнулся он. Я кашлянула.

— На ты вроде.

— Нормально я. Повезло, пуля по касательной прошла, так что рука быстро заживет.

— А что с тем, кто это сделал? Ты будешь искать его?

— Мы не настолько близки, чтобы это обсуждать.

— Я же твоя любовница, — пошутила я, мужчина засмеялся, тут, постучав, заглянула одна из официанток, принесла два кофе и пирожное, по всей видимости, для меня. Смотрела так, словно я главный источник зла в этом мире. Когда за ней закрылась дверь, Давид сказал: