Старыгин почувствовал, как он голоден. До сих пор он находился в таком бешеном круговороте событий, что было не до еды, но при виде бутербродов его желудок скрутила голодная судорога.

Франсиско честно разделил бутерброды на троих, и попутчики принялись за еду. Через десять минут Старыгин почувствовал себя гораздо бодрее.

– Нам нужно заехать еще в одно место, – сказал он, когда Франсиско включил зажигание и микроавтобус тронулся с места. – Мне нужно кое-что взять в пансионе, где я остановился.

Цыгане переглянулись.

– Там нет слежки? – озабоченно спросил Франсиско. – Мы не подцепим там «хвост»?

– Надеюсь, что нет, – постарался успокоить попутчиков Старыгин. – Мне очень нужна эта вещь.

Франсиско не стал спорить и поехал к пансиону сеньоры Гонсалес. Микроавтобус остановился в переулке за пару кварталов от пансиона. Старыгин подошел к обитой гвоздиками двери и постучал в нее кованым молотком.

Дверь приоткрылась, хозяйка выглянула на улицу.

– Ах, это вы, сеньор! – воскликнула она с некоторым смущением. – Надеюсь, у вас все в порядке? Ваши проблемы с местной полицией утряслись?

– Никаких проблем! – заверил ее Старыгин. – Я должен ненадолго отлучиться по делам, но обязательно вернусь, так что оставьте комнату за мной.

– Конечно, сеньор! – госпожа Гонсалес посторонилась, пропуская его в дом.

Старыгин пересек внутренний дворик, наполненный божественным ароматом цветов и журчанием фонтана, и вошел в свою комнату. Закрыв за собой дверь и убедившись, что в окно его никто не увидит, он снова выдвинул на середину комнаты комод, взобрался на него и запустил руку за потолочную балку.

Древняя книга была на месте, и Дмитрий Алексеевич почувствовал какую-то странную радость – словно он снова встретился с близким человеком, которого долго не видел. Положив книгу в рюкзак, он привел мебель в прежнее положение и покинул пансион, сердечно простившись с хозяйкой и пообещав непременно вернуться завтра или послезавтра.

Цыгане нетерпеливо поджидали его. Как только Старыгин занял свое место, микроавтобус тронулся в путь.

– Далеко ли до этого замка? – спросил Старыгин, когда они выехали из города.

– Нет, недалеко, километров сорок, – отозвался невозмутимый Франсиско.

Однако эти сорок километров оказались самой ужасной дорогой, какую Старыгину когда-нибудь приходилось видеть.

Несколько километров от Ронды они проехали по приличной асфальтированной дороге, потом свернули на узкую грунтовку, петлявшую среди горных отрогов, а затем она превратилась в едва заметную тропу, вьющуюся по самому краю бездонной пропасти, поднимаясь все выше и выше по склону горы. Микроавтобус полз вперед с черепашьей скоростью, ширины тропы едва хватало, из-под колес то и дело сыпались камни, и Старыгину казалось, что еще секунда – и они сорвутся в бездну. Цыгане, однако, держались на удивление спокойно, и то переговаривались на своем языке, то пели на два голоса какую-то старинную тоскливую песню. Внизу, метров на сто ниже дороги, парил горный орел, высматривая в долине добычу.

Тропа забирала все круче вверх, мотор старенького автобуса надсадно ревел, то и дело грозя захлебнуться. На одном из бесчисленных поворотов правое колесо повисло в воздухе, автобус угрожающе накренился. Франсиско что-то крикнул по-цыгански, Феликс выскочил на дорогу и подтолкнул машину сзади. Автобус выровнялся и пополз дальше, прижимаясь к скале.

Дорога, точнее, козья тропа, по которой полз многострадальный автобус, сделала еще один поворот и наконец выбралась на ровную каменистую площадку. Впереди показалась высокая скала, на верхушке которой, как ласточкино гнездо, лепилось полуразрушенное каменное сооружение с зубцами по краю, больше напоминавшее развалины, чем человеческое жилище.

– Вот он – замок Пиномуго! – проговорил Франсиско, сворачивая к зарослям низкорослого колючего кустарника. – Машину придется спрятать здесь, иначе из замка нас заметят.

– Это замок? Неужели там кто-то живет? – спросил Старыгин, невольно понизив голос. – Кажется, это просто полуосыпавшаяся груда камней, в которых могут поселиться только змеи!

– Эти люди хуже любых змей! – отозвался Франсиско.

Забросав автобус ветками, они выбрались из кустарника и вгляделись в развалины замка.

– Там что-то блестит! – проговорил Феликс, указывая на зубчатую башню.

– Это бинокль, – отозвался Франсиско, из-под руки разглядывая замок. – Часовой следит за дорогой, так что до темноты нечего и пытаться подойти ближе.

Впрочем, до темноты оставалось не очень много времени: солнце уже неуклонно сползало к зубчатой горной гряде, протянувшейся к западу от замка.

Цыгане вернулись в автобус, удобно устроились на продавленных сиденьях и моментально заснули.

Старыгин завидовал умению некоторых людей легко засыпать в любом месте и в любое время. Сам он никогда не умел спать днем, не говоря уже о том, чтобы заснуть в таком неудобном положении. Он с трудом засыпал даже в гостинице или в чужой квартире, не то что в кабине автомобиля. Он с завистью взглянул на Феликса, который откинул голову на подголовник и безмятежно спал, время от времени испуская переливы художественного храпа. Рот цыгана был приоткрыт, небритый кадык подрагивал в такт дыханию.

Дмитрий устроился на сухой красной земле, привалившись спиной к стенке автобуса, и разглядывал замок, окрасившийся во все оттенки красного под лучами закатного солнца. Он действительно заметил отблеск на башне, выдававший присутствие наблюдателя, потом увидел какое-то яркое пятно, мелькнувшее в небе над замком.

Это пятно было похоже на парящую в небе райскую птицу или гигантскую, фантастическую бабочку. Причем эта птица показалась Старыгину удивительно знакомой, он видел ее совсем недавно… Дмитрий Алексеевич напряг зрение, вгляделся из-под ладони в закатное небо и понял, что на башню замка медленно опускается параплан, управляемый парашют с мотором, точно такой же, как тот, спикировавший с неба на машину, в которой ехали они с Марией… а скорее, – не точно такой же, а тот самый!

Чуть позже до него донеслось негромкое тарахтение мотора, приводившего параплан в движение.

Если до этого момента Старыгин руководствовался только смутными догадками и неясными намеками и не был до конца убежден, что он идет по верному следу, то теперь он окончательно уверился: именно здесь, в этом орлином гнезде, в этом древнем полуразрушенном замке затаились люди, похитившие Марию, и сюда он должен любой ценой проникнуть, чтобы спасти девушку.

Солнце коснулось обрывистой горной гряды и в какую-то долю секунды закатилось за нее. Закат в горах очень быстрый, и темнеет моментально. Окрестности замка окрасились в цвета темной старинной бронзы, и тут же ими завладела тьма. Горные вершины по сторонам долины еще некоторое время пламенели, как угли в гаснущем костре, но скоро и они погасли.