Иногда мы работаем с пациентами, пострадавшими в дорожно-транспортном происшествии, которые остаются без сознания, несмотря на отсутствие признаков внутримозгового кровоизлияния. К сожалению, снимки мозга дают лишь наглядное представление об этом органе. Сложную природу мозга, которая делает вас личностью, нельзя представить с помощью пикселей. Эти изображения не рассказывают нам полную историю о правильности работы мозга. Когда во время автомобильных аварий происходит резкое ускорение или торможение, связи между нервами могут разорваться, а нервные волокна — растянуться. Эту травму, называемую диффузным аксональным повреждением головного мозга, сложно увидеть при обычном сканировании, хотя более детальная магнитно-резонансная томография (МРТ) иногда позволяет ее заметить. В дополнение к этим типам мозговых травм мы лечим огромное количество заболеваний мозга: от менингита, инсульта и судорог до более редких инфекций, вызванных паразитическими червями, и атак иммунной системы, приводящих к слабости и раку. Я даже видел пациента, у которого из носа вылетали мухи, личинки которых выводились внутри мозга. Они проникли туда через скрытую трещину в черепе.

Я видел пациента, у которого из носа вылетали мухи, личинки которых выводились внутри мозга. Они проникли туда через скрытую трещину в черепе.

* * *

Ярко-белое пятно крови на снимке занимало почти половину головы и блокировало маленькие выходные каналы, по которым спинно-мозговая жидкость обычно проходила к нижней части позвоночника. Без выхода этой жидкости внутричерепное давление Стивена было критически высоким, что препятствовало прохождению крови через основание черепа. Нижняя часть его мозга отчаянно пыталась найти способ уменьшить давление, протискиваясь через маленькие костные отверстия внизу черепа. Это наносило еще больший ущерб мозговому стволу, угрожая жизни.

Некоторым пациентам с такой проблемой может помочь операция, но в случае Стивена было уже слишком поздно. Ничто не могло помешать ему потерять сознание в тот день, поскольку с настолько большой аневризмой это был лишь вопрос времени. Если бы этого не случилось тогда, это произошло бы на следующий день или через два дня. С того момента, как произошло кровотечение, Стивен уже не мог думать о будущем или чувствовать боль. Это было единственное утешение, которое мы могли предложить его девушке, которая ждала в комнате для родственников вместе со своей маленькой дочерью.

Врачи сталкиваются с бесчисленными трагическими ситуациями вроде той, в которой оказался Стивен. Неудивительно, что чаще всего нас спрашивают о том, как мы с этим справляемся. Единого ответа на этот вопрос не существует.

Для меня грань между работой и жизнью очень размыта. Работа с людьми в самые интимные и тяжелые моменты их жизни глубоко меня трогает, и так будет всегда. Это проникает даже в самые незначительные аспекты моей жизни. Например, я больше не могу носить рубашку, не закатав рукава. В отделении реанимации мы постоянно так делаем, чтобы сократить риск инфекции.

В более глубоком смысле мне непросто с состраданием относиться к друзьям и родственникам, которые рассказывают мне о своих незначительных травмах. Они кажутся пустяком по сравнению со всем тем, что я вижу каждый день. Если вы не находитесь в бессознательном или бездыханном состоянии, я мало что могу предложить практически и психологически. В то же время я испытываю неоправданное волнение, когда имею дело с легкими травмами своих детей, несмотря на то что всего час назад мои руки были по локоть погружены в чью-то кровоточащую грудную полость. Между ролями, которые я исполняю в жизни, нет границ, но в то же время они широки.

Мы носим рубашки, закатав рукава, чтоб сократить риск инфекции.

Для некоторых смерть не конец их роли на земле, а, как ни странно, новое начало. В случае Стивена наша забота о нем и его семье не закончилась после его смерти. Мы продолжали заботиться о нем в течение 24 часов после его кончины, а сейчас кто-то продолжает заботиться о некоторых частях его тела.

* * *

История Джо, к сожалению, похожа. Он был типичным подростком, которого доставили в больницу поздним субботним вечером после ожесточенного боксерского поединка. У него была страсть к победе. Джо дрался каждые выходные, иногда с четырьмя противниками, с силой ударяя их по лицу и телу. Бывало, что его родители находились при этом всего в нескольких метрах. Иногда, когда его отправляли в нокаут, он получал травмы, но это его не волновало. В понедельник, сидя в школе, Джо уже мечтал о бое в следующие выходные. Как ни странно, он всегда был спокойным, вежливым и отзывчивым мальчиком. Почему он так себя вел? Почему люди так делают?

Вспомните последний раз, когда вы сидели в очереди в отделении неотложной помощи. Возможно, вы размышляли о людях, сидящих рядом. Слева от вас был пьяный мужчина, которому разбили нос в драке после футбольного матча. Справа сидела всхлипывающая жертва домашнего насилия. Долгосрочные последствия этих происшествий скрыты от нас: судимость, не дающая устроиться на работу, разрушенные отношения и дети, оставшиеся без любящих родителей. Всему виной одна глупая ошибка. Я обращаюсь к вам, вашим друзьям и вашим близким: даже один удар может причинить вред. Иногда он может убить. Чтобы этого избежать, нужно вовремя уйти.

При каждом сильном ударе по лицу голова откидывается назад и лобная доля мозга с силой ударяется о череп — разрушаются миллионы нейронных связей.

Все это было не про Джо. Он не пил, не н арушал закон и с любовью относился к окружающим. Он был восходящей звездой любительского бокса, когда его в бессознательном состоянии доставили в отделение реанимации.

Это был не лучший день для Джо. Его первый противник нанес ему три сильных удара подряд во время первого раунда. При этом его голова каждый раз откидывалась назад, в то время как его мозг плавал в защитном море спинно-мозговой жидкости, производимой желудочками. Подобно кубикам льда, брошенным в стакан виски, лобная доля мозга Джо билась о череп после каждого удара. При этом разрушались миллионы нежных нейронных связей — гораздо больше, чем после стакана виски.

Его второй противник нанес удар в диафрагму, из-за чего Джо стало тяжело дышать. Но в этот момент послышался гонг. К началу боя с третьим противником Джо уже был усталым и ошеломленным. Всего за десять секунд до удара молотом по диску, сигнализирующего об окончании боя, периферическое зрение Джо поблекло. Его 16-летнее тело рухнуло на ринг, а налитые кровью глаза закрылись. Они не открывались еще две недели.

Когда я подошел к койке Джо в отделении реанимации, освещенной лампой дневного света, то увидел все свидетельства того, что произошло. Книга «Озарение» Малкольма Гладуэлла прекрасно