– Откуда ты знаешь? – недоумеваю я.

– Я почти все знаю, – говорит Мередит, кладя в хорошенький ротик листик салата ромэн. – Нет, серьезно, я знакома с парнем, который в прошлом году был его соседом по комнате, он мне и рассказал.

– Звучит маловероятно.

– Как знаешь, – говорит Мередит. – Просто будь осторожна. А кроме того, он даже не крутой. Можешь испортить себе репутацию, потеряешь свой шанс с другими парнями ближе к концу года. А еще он еврей.

Она что, правда такое произнесла? В мирке Мередит что, все белые пресвитериане-англосаксы?

– Так и я тоже, – говорю я просто ей в пику. Но, возможно, я не лгу. Откуда мне знать, может, мой отец действительно еврей?

– А вот и нет, – самоуверенно отвечает она. – Беттина – не еврейское имя.

Ах, вот как? Я просто упиваюсь тем, что Мередит считает железной логикой.

– И вообще, – продолжает она, – гораздо важнее, что в прошлом году Джейк подбил глаз одной девчонке. Ее звали Райли Слейлер. Она потом учебу бросила.

– Брось, Мер, – говорит Джесс. – Райли тогда сказала, что наткнулась на дверь. А еще она весь год была в депрессии, и ей приходилось глотать таблетки.

– Да наплевать. У меня тоже была бы депрессия, если бы Джейк Кроненберг меня ударил. Но, думаю, тебе решать, Беттина. Только не говори, что я тебя не предупреждала.

Вид у Холли вдруг становится озабоченный.

– Тебе лучше послушаться Мередит, Беттина, – говорит она. – Что, если он правда бьет девчонок?

Я не верю, что Джейк склонен к побоям, совсем не верю, но темная часть меня жаждет выяснить. А еще я задумываюсь, а правда ли он переспал со столькими девчонками.

Рука Джейка на моем бедре действительно свидетельствовала о некотором опыте, но где бы он нашел пятнадцать девчонок, чтобы с ними переспать? Я стану номером шестнадцать? Довольно пугающая мысль. У меня смутное впечатление, что, раз потеряв невинность, окажешься вроде как в свободном падении, пойдешь по рукам. Но если я пересплю с Джейком, это даст мне преимущество перед Мередит. И Джейку, мать его, похоже, наплевать на педикюры и кружевное белье.

Я решаю вернуться в Брайт и принять душ. Мередит, когда я встаю, смотрит на меня странным взглядом. Никто не уходит из столовой в одиночку, но вид читающего газету Джейка придал мне крохотную толику уверенности.

В Брайте я поднимаюсь к себе и аккуратно снимаю одежду. Душ. Я чувствую себя физически грязной, а еще мне немного грустно, потому что всплеск адреналина от того, что я дала отпор Мередит, сошел на нет. Почему я не приложила побольше усилий, чтобы с ней подружиться? Почему мне не дают покоя ее отношения с Кейпом, парнем, которого я даже не знаю?

Я решаю сделать то, что делаю всегда, когда чувствую себя скверно, – хочу словить кайф. Я никогда не делала этого в душе, но, если я откинусь назад, подставлю промежность под струю и сожму «мою я» обеими руками, знаю, вода окажет достаточное давление, уведет меня туда, куда я хочу попасть. После одного-двух кайфов я почувствую себя лучше. Возможно, сумею сосредоточиться на домашнем задании и лечь спать. Я закрываю глаза и думаю про Лоуэлла, про то, как касаюсь его волос, целую местечко за левым ухом, провожу языком по его векам, едва-едва касаясь при этом кончиков его пальцев своими. Как раз, когда кайф совсем близок, я слышу звук отдергиваемой занавески, и сквозь пар ко мне пробивается холодный воздух. Я пытаюсь изменить позу, но она видит в точности, что я делаю. Мередит.

Нет сомнений, она пришла подготовиться к своей прогулке с Кейпом. Нанести еще слой макияжа. Опрыскать себя духами «Л’эр дю там», которые держит на туалетном столике. Зачем отдергивать занавеску, если очевидно, что за ней кто-то есть, для меня загадка. Может, это сумасбродная форма преследования одноклассников? Кто знает? Но то, что она обнаруживала меня за мастурбацией, трофей получше любого, какого она могла ожидать.

– Эй, Беттина! Вдвоем же играть гораздо веселей! – говорит она и хохочет так, что мне хочется запустить ей чем-нибудь в голову.

Бэбс ни разу меня за этим не заставала, а Мередит понадобилось меньше сорока восьми часов. Она этого так не спустит.

«В моем общежитии есть девчонка, которая трогает себя в душе. Ну можете в такое поверить?»

Она даже не испачкает ротика словом «мастурбировать». Наверное, и Кейпу сегодня вечером расскажет. Готова поспорить, своего влагалища она касается, только когда моется или когда заталкивает туда тампон во время месячных.

Мне хочется сбежать из ванной, а ее проигнорировать, но я держу себя в руках. Я спокойно выхожу из-под душа и смотрю ей прямо в глаза.

– Всегда неплохо разогреться пред настоящим делом. Ты ведь знаешь, о чем я, да, Мередит? Я удивлена, что ты не делаешь того же.

Не знаю, откуда это взялось. Совершенно в духе Бэбс, но как будто произвело впечатление. Мередит делает шаг назад. Словно прониклась ко мне уважением, но, разумеется, старается не подавать виду.

– И ради кого же ты готовишься?

– Ради Джейка Кроненберга, конечно, – отвечаю я, к удивлению нас обеих.

Сентябрь 1983

Я одеваюсь, сушу волосы, выхожу из Брайта. Иду по кампусу к скамейке, где днем видела Джейка. Все, как и следовало ожидать. Он курит, закинув ногу на ногу. Еще светло. Он как будто нисколько не удивлен меня видеть.

– Беттина, душа моя. У тебя это входит в привычку.

– Привет, Джейк, – говорю я.

Пообниматься с ним будет не так уж и сложно, а теперь у меня нет выбора. Следовало бы запереть чертову дверь ванной.

– С чего вдруг такая мрачная?

Я удивлена, что он способен уловить мое скверное настроение. Я решаю рискнуть. Проверить, действительно ли он так искушен, как говорила Мередит.

– Альфа-дрянь из моего общежития застала меня за мастурбацией.

– Мередит? Ха! Похоже, ты оказала ей услугу. Фригидная сучка. Что? – спрашивает он в ответ на мою смущенную реакцию.

Говорить о сексе с Джейком сложнее, чем казалось. Я разыгрываю опытность, и все происходит чересчур уж быстро. Не сомневаюсь, что Джейк расценивает это как своего рода приглашение.

– Да ладно, не скромничай, ничего такого страшного, – говорит он, забираясь мне под юбку.

И снова зуд у меня в промежности. Приятное ощущение. Ну и что, что он не Лоуэлл? Может, так даже лучше. Джейк, возможно, не будет писать мне стихов, но он интересуется мной в том смысле так, как не интересовался ни один парень.

– Встретимся у меня в общежитии в полночь, – говорит он.

– Слишком рискованно. Меня уже поймали за курением в ванной Брайта.

– Не так опасно, как ты думаешь. Я в Уэнтингтоне, комната номер пять. Через два здания от твоего. Я оставлю свет гореть. Приходи в полночь. Тебе не надо решать прямо сейчас, но я буду ждать.