Дженевив поднялась на крыльцо и постучала.

– Ладно, можем зайти вместе, – буркнула она через плечо.

– Вы очень великодушны, – рассмеялся мистер Эванс.

– Мне просто хорошо известно, как вы упрямы.

Мистер Эванс одарил ее белозубой улыбкой. Дженевив поджала губы. Он был очень хорош собой, но общее недоверие и растущие подозрения заставляли ее видеть в его привлекательности лишнюю помеху.

– Тут вы правы, Дженевив, – тихо шепнул мистер Эванс ей на ухо, заставив волоски на ее шее встать дыбом. – Я очень упрям и всегда добиваюсь того, чего желаю.

Мистер Эванс назвал ее по имени?! Она хотела ответить резкой отповедью, но в этот момент служанка миссис Мишем распахнула парадную дверь.

Сириус послушно устроился на крыльце. Дженевив и Ричард прошли внутрь.

– Мисс Барретт, мистер Эванс. Как мило с вашей стороны зайти навестить старую леди! – воскликнула хозяйка дома, силясь подняться с кресла.

Ричард бросился к ней и взял за руку.

– Не вставайте, миледи! Не стоит утруждать себя ради нашего скромного визита.

– А где же Сириус? Я просила оставить для вашего любимца мозговую косточку.

– Мой пес остался сторожить ваш прекрасный дом. Грета может вынести угощение на крыльцо. Отведав косточку, Сириус станет вашим покорным слугой, как и я, – с почтением ответил Ричард.

Ему нравилась эта вдовая старая леди. Она была полна достоинства, однако чужда всякого рода снобизма и общалась со всеми людьми на равных. Несколько дней назад миссис Мишем принимала викария у себя дома, и Ричард, а точнее Кристофер Эванс, имел честь быть представленным ей лично.

Вдова бросила острый взгляд на Дженевив. В отсутствие другой пищи для ума, кроме книг, должно быть, она разгадывала загадку, почему посетить ее дом гости решили вместе.

После вежливой беседы о здоровье Ричард зачитал вслух письмо Чарлза Мишема.

– Итак, в открытом море все спокойно, – закончил он и заговорщицки наклонился к вдове. – Хотите партию в пикет, прежде чем мы с мисс Барретт отправимся навещать следующего жителя прихода?

– Вы играете в карты? – неодобрительно спросила девушка сразу у обоих.

– О, моя милая, еще как! – откликнулась пожилая леди с демонической усмешкой.

– Мне скоро придется закладывать ботинки, – признался мистер Эванс. – Это очень сильный соперник.

Миссис Мишем хихикнула, как девчонка.

– Помнится, проиграв в последний раз, он проспорил час чтения вслух.

– Это так. И я готов платить по счетам, если мисс Барретт согласна немного задержаться.

Дженевив хотела отказаться, но неохотно кивнула. Ей нравилась пожилая леди, и она впервые видела ее в столь взволнованном и довольном состоянии. Повернуться и уйти было бы невежливо.

Ричард подошел к стеллажу с книгами и снял одну из них с полки.

– Кажется, в прошлый раз мы дошли до пятнадцатой главы «Айвенго». По мне, так это слишком пресная книга.

– Да, полностью согласна с вами, – тотчас поддержала гостя миссис Мишем. – У меня есть кое-что получше! Племянница прислала лондонские газеты!

Ричард рассмеялся.

Ему нравилось, что вдова, несмотря на угасающее зрение, артрит и тяжелое финансовое положение, сохранила живейший интерес к миру вокруг себя.

– Думаю, это будет куда интереснее, – согласился он.

Однако его энтузиазм очень скоро угас. Газеты оказались двухмесячной давности, и в основном в них пересказывались сплетни и события высшего света. Чаще всего речь шла о том, что некий Ричард Х-т (фамилию специально шифровали так, чтобы догадаться было несложно) подыскивает себе жену среди дебютанток сезона. Здесь же говорилось, что у девушки должна быть идеальная родословная, дабы отполировать потускневшее имя Хармзуортов.

Миссис Мишем комментировала каждую фразу так, словно Ричард Хармзуорт был ее любимым, но не слишком послушным племянником. Она сетовала, что он действует слишком расчетливо, хвалила его предусмотрительность, ругала скрытность. На долю секунды Ричарду показалось, что он на самом деле обрел в лице миссис Мишем заботливую тетушку.

К счастью, в газете были только забавные карикатуры, в которых ни одна живая душа не признала бы Кристофера Эванса.

– «Наряды лорда Хармзуорта выглядят дороже, чем он сам», – читал с удивлением Ричард. – «Часто ли вам приходилось судить людей только по одежде?»

Ричард так тщательно культивировал свой безупречный стиль, что его внешний образ стал значить больше, чем он сам. Это было… унизительно.

– Бедный сэр Ричард, – вздохнула миссис Мишем после очень длинного и досадно точного списка дам, с которыми Хармзуорт танцевал на балу у сестры Кэмерона. – Думаю, в ту ночь кто-то из слуг работал на репортеров за солидную сумму. Так гадко быть постоянно в фокусе чужого интереса. Смирится ли бедняга со своим темным прошлым или это будет терзать его до заката дней?

Ричард осторожно перевел дух.

– Лорд Невилл упоминал о скандале, связанном с его рождением, – вежливо откликнулась Дженевив.

Ричард подавил желание закатить глаза к потолку. Даже в Литтл-Деррике нашлись желающие обсудить его незаконное происхождение.

– Не хочу быть грубой, милая, – горячо зашептала миссис Мишем, привставая в кресле, – но сэр Ричард Хармзуорт – плод греха! И никто не знает, кто отец бедняги.

У Ричарда по спине побежали привычные мурашки. Надо же! За последний месяц он отвык от этого унизительного чувства.

И именно тут Дженевив услышала реальную историю сэра Ричарда Хармзуорта! Какая досада!

– Но сэра Ричарда принимают в обществе. Газеты пишут о его победах, на балах дебютантки готовы составить ему пару.

– Ах, милая, вы так неопытны, – засмеялась миссис Мишем. – Он богат и красив. Более того, барон Лестер признал его своим наследником, хотя и тяжело пережил удар. Сэр Ричард всю жизнь провел с запятнанной семейной репутацией, а теперь ищет способ очиститься. Отсюда это желание найти себе супругу с безупречной репутацией. – Она перевела взгляд на Ричарда, который в этот момент словно варился в адовом котле. – Мистер Эванс, вы же бывали в свете. Должно быть, виделись с этим Хармзуортом. Говорят, он весьма дружен с герцогом Седжмуром, как и вы.

Что Ричард мог ответить?

– Как ни странно, мы ни разу не встречались, – сдержанно произнес он, отбросив газету. – Из того, что я прочел тут, выходит, что это слабый, безвольный человек, который думает лишь о переменчивом мнении высшего света.

Ричард говорил презрительно. Самое удивительное, что он действительно чувствовал презрение… к самому себе.

– А мне кажется, сэр Ричард очень интересный человек, – заметила миссис Мишем. – Пережить все сплетни, все кривотолки, не отступить под натиском толпы, идти своей дорогой…