Например, пенис персонажа айова Ишиинки дал начало разным плодам и ягодам, а головка — желудям. В плоды и съедобные растения превратились ломти пениса Иктини-ке, персонажа омаха, и Вакджункаги, персонажа виннебаго. Громадный пенис трикстера Койота, разгрызенный на части неким насекомым (это ж каких размеров должно быть насекомое?!) и разбросанный самим Койотом на территории, где живут пауни, превратился в плодовые деревья, виноградники, ягодники и орешники. У других индейских народов из накрошенных гигантских пенисов все больше получались анаконды и прочие ползучие гады (то есть о пользе, наверное, говорить не приходится), разве что у амауака — сомы. Части пениса персонажа кукукуку породили угрей — их рекомендовалось есть юношам, еще не познавшим женщин.

Отдельно стоит упомянуть о двух случаях. Старик из мифа австралийских аборигенов нгалиа добровольно положил свой многометровый пенис под каменный топор женщины-духа, поскольку уже не мог носить такую тяжесть, — и отрубленные его куски тут же превратились в сакральные предметы, которым нгалиа поклоняются до сих пор. А сора, словно в насмешку над теми, кто возводит пенис в фетиш, понаделали из своего пениса-гиганта ушных подвесок — красуйтесь, милые дамы, и пусть вам завидуют австралийские аборигенки!..

Разумеется, возникает вопрос о генезисе столь внушительных половых органов. Ответить на него, как ни странно, очень легко. Часть персонажей такими создали боги — создали намеренно, из высших соображений, или по разгильдяйству, это уже иная тема, но рассуждать тут не о чем, ибо демиург, он на то и демиург, чтобы творить что угодно. Если же говорить о простых людях, у которых пенисы вдруг пошли в рост, как хорошо политый бамбук, или вообще сделались большими в одно мгновение, то тут, как правило, все причины сводятся к одной — к нарушению спущенных сверху табу. То есть большой пенис в таких мифах — это суровое наказание. Например, мехинаку Каци воспламенился страстью кженщине-ящерице Каицапанейю. Окружающие предупреждали, что ничего хорошего для него из этого не получится, поскольку закон запрещает совокупляться с ящерицами (хотя бы и частично женщинами), и сама женщина-ящерица прямо говорила Каци, чтобы держался от нее подальше, но он предостережениями пренебрег и принудил ее к сожительству. И что называется, получил по полной: сразу после коитуса хозяйство Каци так увеличилось, что он не мог сдвинуться с места, пока не придумал специальную связку корзин для его переноски.

Такая же история произошла с персонажами трумаи, шуаров, шипибо, кофанов, такана, да и представители других индейских народов переживали подобные приключения. Менялись только сексуальные объекты, на первом же месте стоят лягушки — почему-то именно к ним индейские мужчины испытывали непреодолимую тягу. Некоторую оригинальность продемонстрировал персонаж сикуани, возжелавший тушу убитой на охоте тапирихи, что по правилам, установленным местным божеством, делать категорически возбранялось. Впрочем, строгое соблюдение наложенной свыше на грешника епитимии позволяло вернуть пенису прежний размер, даже если персонаж был замешан, как вышеупомянутый сикуани, в некрофилической зоофилии (или в зоофи-лической некрофилии), не говоря уж о других, менее страшных нарушениях сексуальных предписаний.

Да не обидятся на нас мифические мужчины других, неупомянутых в этой главке народов, которым тоже есть что показать человечеству, но мы перейдем к женщинам.

Размер и здесь имеет значение. В мифе австралийцев вура-джери клитор Солнца (у вураджери Солнце дама) таков, что закрывает нисходящий на землю свет, — этим объясняется наступление ночи. Но это все-таки солнце. Сравниться с ним габаритами не может никто, но многие могут попытаться приблизиться. Результаты таких попыток поражают.

У кетов есть персонаж Гора-баба, вульва которой подобна входу в пещеру, и миф настоятельно рекомендует местным богатырям держаться от этой пещеры подальше. То, что в этих предостережениях есть смысл, говорят мифы орочей, кучинов и юкуна, в которых вагины глотают персонажей целиком. И если культурного героя юкуна Каварими извлек наружу Месяц, а культурного героя кучинов Джатеаквойн-та местная великанша гуманно вытряхнула из себя сама, то пятеро молодых орочских охотников канули безвозвратно.

Кхонды, в мифах которых гигантские половые органы, как мужские, так и женские, встречаются на каждом шагу, рассказывают о своих первопредках Дакапайи и Суйямайе-нье. Дакапайи нам не очень интересен; его пенис довольно велик, но таких в мифах тысячи. Иное дело — Суйямайенья, чья вульва, как дверь свинарника (это богатое сравнение принадлежит мифотворцу), а за дверью все тоже устроено не просто. Там есть зубы, которыми, казалось бы, после прочитанного выше уже никого удивить нельзя, — но эти зубы ярко светятся, и во влагалище светло, как днем; это позволяет руке (да, да, у Суйямайеньи там имеется еще и рука!) безошибочно хватать каждого, кто туда заглянет. Но к счастью, никто от этой руки не пострадал. Возможно, потому, что, кроме Дакапайи, на территориях кхондов в те времена иных мужчин не было и, следовательно, вероятность, что кто-нибудь отправится на рандеву с вагинальной рукой и зубами-фонарями Суйямайеньи, была сведена к нулю. Дакапайи же руку из влагалища у жены вырвал и с риском для жизни выполнил супружеский долг, а светящиеся зубы выпали сами, во время родов...

Заслуживает места в нашей коллекции и вагина из мифа арапеш — прежде всего благодаря способу ее использования. Людоедка, которой она принадлежала, набрасывала ее как лассо на лодку, пытаясь поймать мальчишек. Но видимо, все-таки вагина не совсем соответствовала навязанной роли, и мальчикам удалось спастись.

В заключение необходимо сказать, что женским гениталиям некоторых народов были присущи два свойства, которые мы в большом разнообразии наблюдаем у мужчин. Так, они могли самостоятельно передвигаться. Миф мехина-ку рассказывает о влагалище, которое по ночам покидало хозяйку и в зависимости от настроения то ползало вокруг дома подобно улитке, то прыгало, как лягушка. А миф паре-си попутно уличает женский орган в тяге к спиртному — как иначе расценить эпизод с влагалищем, которое, пока хозяйка спала, любило искупнуться в чане с брагой и было за этим занятием поймано? Второе чудесное качество, также распространенное в мире мужских гениталий, — это способность, будучи разрезанными на части, порождать живые существа. В мифе кхондов обрезанная часть клитора, который свисал подобно мешку и мешал нормальному коитусу, превращается в черепаху. Каяпо рассказывают, как теща в пику зятю произвела обрезание собственной дочери, отчекрыженный кусок плоти бросила в реку и он вдруг сделался анакондой. А у качинов и джуангов немало историй про то, как появились в их водоемах пиявки, — оказывается, они прежде были частями женских половых органов; их склонность к кровопийству истолковывается именно этим...

Но как бы ни привлекали наше внимание половые органы с необычными свойствами, они, если взглянуть трезво, все-таки отклонение от нормы. А в любом отклонении заложены как новый путь для развития, так и угроза существованию. В случае раннего мифического человечества, когда для пересчета всех представителей большинства народов хватало пальцев одной руки, более вероятно все-таки было второе. Поэтому риск следовало исключить и сосредоточиться прежде всего на закреплении признаков, типичных для человеческого рода.