– То-то мне сразу подумалось, что эта магия отдает каким-то знакомым душком! – воскликнула Джайна. Голос ее дрожал от возмущения. – Благодаря экспериментам в этом самом направлении ты, Кел’Тузад, и впал в немилость! Мы говорили, предупреждали, что этот путь ведет к катастрофе, но урок оказался не впрок!

– А-а, леди Джайна Праудмур, – проворковал Кел’Тузад. – Похоже, маленькая ученица Антонидаса успела стать совсем взрослой. Что ж, дорогая, ты ошибаешься… как видишь, этот урок многому меня научил.

– Я видела крыс, на которых ты ставил опыты! – крикнула Джайна. – Уже одно это было достаточно скверно, а с тех пор ты…

– Продвинулся в изысканиях много дальше и вот, наконец, завершил их, – закончил за нее Кел’Тузад.

– Так, значит, чума – твоих рук дело, некромант?! – вскричал Артас. – И этот темный культ – тоже?

Кел’Тузад вновь повернулся к принцу. Глаза его странно заблестели, заискрились в тени капюшона.

– Да, это я велел послушникам Культа Проклятых разослать по северным землям зачумленное зерно. Однако идея сия принадлежит не мне одному.

– Что это значит?! – взорвалась Джайна прежде, чем Артас успел хотя бы раскрыть рот.

– Я служу Повелителю Ужаса Мал’Ганису. Он повелевает Плетью, которая очистит эти земли и превратит их в парадиз вечной тьмы!

Несмотря на жар пламени, охватившего город, спина Артаса покрылась гусиной кожей. Кто такой «Повелитель Ужаса», он не знал, однако тон некроманта и слово «Плеть» сомнений не оставляли.

– И от чего же твоя Плеть должна очистить эти земли?

Тонкие губы под белыми усиками снова скривились в жестокой улыбке.

– Ну как же! Естественно, от живых. Его замысел уже воплощается в жизнь. Хочешь убедиться – ищи его в Стратхольме.

По горло сытый дразнящими намеками и насмешками, Артас решил, что с него хватит. С яростным рыком стиснув рукоять молота, бросился он вперед.

– Во имя Света! – вскричал он.

Но Кел’Тузад даже не шелохнулся. Лишь в последний момент воздух вокруг него взвихрился, подернулся рябью, и некромант исчез. Твари, безмолвно стоявшие по бокам от него, вцепились в Артаса, пытаясь свалить принца наземь. От их зловония, пробивавшегося сквозь запах дыма, к горлу подступила тошнота. Высвободившись из их рук, Артас нанес точный, сильный удар прямо в голову первого. Череп неупокоенного раскололся, будто хрупкий шар из дутого стекла, мозг брызнул под ноги, и ходячий мертвец упал. Разделаться со вторым тоже не составило никакого труда.

– К амбарам! – крикнул Артас, подбежав к коню и прыгнув в седло. – Вперед!

Остальные тоже повскакали в седла, и отряд устремился вперед, вдоль главной улицы горящего городка. Там, впереди возвышались амбары, совершенно не тронутые пожаром, охватившим весь Андорал.

Рывком натянув поводья, Артас остановил коня, спрыгнул на землю и со всех ног помчался к строениям. В отчаянной надежде увидеть перед собой груды ящиков он распахнул дверь… Увы, амбар оказался пуст – абсолютно пуст, если не принимать в расчет горсток рассыпанного зерна да крысиных трупиков на полу. Охваченный тоской и яростью, принц замер на пороге, затем побежал ко второму амбару, к третьему, распахивая дверь за дверью, но уже зная, что обнаружит внутри.

Да, все амбары – все до единого – были пусты. И, судя по слою пыли под ногами да паутине по углам, далеко не первый день.

– Зерно уже развезли, – убито сказал он подошедшей Джайне. – Мы опоздали. Проклятье!

С этими словами он изо всех сих ударил закованным в сталь кулаком в дощатую дверь.

– Артас, мы сделали все, что только…

Принц в ярости обернулся к ней.

– Я отыщу его. Отыщу этого нечестивого любителя нежити и разорву на куски! Пусть потом ищет, кто согласится сшить его заново!

Дрожа от гнева, он вышел из амбара наружу. Он оплошал. Виновник был у него в руках, но он оплошал. Зерно развезено по деревням, и одному лишь Свету известно, скольким из-за этого суждено умереть.

Скольким суждено умереть из-за него…

Нет. Он этого не допустит. Он защитит свой народ. Погибнет, но защитит.

Артас с силой сжал кулаки.

– На север, – сказал он своим людям, неуверенно толпившимся поодаль. Видеть обычно добродушного принца в такой ярости им еще не приходилось. – Теперь он направится туда. Затравим его и уничтожим, как и подобает поступать с подобными гнусными тварями.

Как одержимый скакал он галопом на север, едва ли не машинально круша жалкие, едва волочащие ноги ходячие трупы, пытавшиеся заступить ему путь. Теперь им двигал вовсе не ужас происходящего: перед мысленным взором неотвязно маячил образ того, кто манипулировал нежитью и породившим ее нечестивым культом. Ничего. Вскоре умершие упокоятся навсегда, а он, Артас, позаботится о том, чтобы в мире не появилось новых.

Как-то навстречу отряду попалась колоссальная толпа нежити. Тронутые разложением головы как одна повернулись в сторону Артаса и его людей, несшихся вперед.

– Во имя Света! – вскричал Артас, пришпоривая жеребца.

Бешено вращая молотом, невнятно крича, спеша выместить на превосходных, так кстати подвернувшихся под руку целях досаду и злость, он врезался в самую гущу неупокоенных. Вскоре вокруг не осталось ни одного. Воспользовавшись минутным затишьем, принц сумел оглядеться.

Впереди, на безопасном удалении от поля боя, видя все, но ничем не рискуя, словно бы поджидая Артаса, стоял высокий человек в трепещущем на ветру черном плаще.

Кел’Тузад.

– Вон он! – крикнул Артас, срываясь с места. – Он здесь!

Джайна и его люди последовали за ним. Джайна – один огненный шар за другим – жгла мертвецов, расчищая отряду дорогу, а люди Артаса рубили нежить, сумевшую устоять под напором огня. Чувствуя, как поет, звенит в каждой жилке праведный гнев, Артас продвигался к некроманту все ближе и ближе. Молот взвивался вверх и падал, словно бы сам собой – принц даже не видел, кого сражают удары. Взгляд его был устремлен на человека (если только подобного монстра можно назвать человеком), что был виноват во всем. Снести ему голову, и эта тварь сдохнет!

Вот, наконец, и он! В горле запершило от яростного рева. Взмахнув ослепительно сверкающим молотом, Артас направил удар слева направо, подсек Кел’Тузада под колени, и некромант рухнул наземь. Подоспевшие следом воины насели на врага и принялись колоть и рубить, выплескивая на источник, на причину случившегося несчастья, всю свою скорбь и негодование.

Похоже, Кел’Тузад – несмотря на все его могущество, на всю его магию – и вправду мог умереть, как всякий другой человек. Переломанные сокрушительным ударом Артаса, ноги лежащего неестественно торчали в стороны, вымокшие в крови одеяния покрылись глянцево-черными кляксами на матово-черном фоне, из уголка рта потекла алая струйка. Приподнявшись на локтях, он попытался что-то сказать, но изо рта его брызнула кровь пополам с осколками зубов. Некромант мучительно закашлялся, перевел дух и, наконец, заговорил: