Экономист еще раз зло взглянул на своего начальника, потом коротко кивнул и пулей вылетел из кабинета, хлопнув дверью.

Рауля Курвуазье разбудил гудок терминала. Он быстро сел в постели, протирая заспанные глаза, нажал кнопку ответа и выпрямился, узнав Янакова. Грейсонский адмирал был в одном халате, его припухшие со сна глаза ярко блестели.

– Извини, что разбудил, Рауль. – Мягкие интонации грейсонского акцента на этот раз звучали отрывисто. – Станции слежения только что зарегистрировали гиперслед в тридцати световых минутах от Грейсона. Довольно громкий.

– Масада? – отрывисто спросил Курвуазье.

– Пока не знаем, но они заходят с ноль-ноль-три ноль-девять-два. Это соответствует прямому курсу с Эндикотта.

– Что у вас по почерку импеллеров?

– Для нас они слишком далеко, – ответил Янаков с некоторым смущением. – Мы пытаемся обработать данные, но…

– Передайте информацию коммандеру Альваресу, – перебил Курвуазье. – Приборы «Мадригала» куда лучше ваших. Может, он чего-нибудь добьется.

– Спасибо. Я надеялся, что ты это предложишь, – сказал Янаков с такой благодарностью, что Курвуазье удивленно нахмурился.

– Ты что, из-за этого идиота Хаусмана решил, что я этого не сделаю?

– Да нет, но мы официально не союзники, так что…

– То, что у нас нет кусочка бумаги, не значит, что мы с тобой не знаем, чего хотят наши главы государств, а преимущество военных перед дипломатами, – Курвуазье произнес это слово, словно ругательство, – в том, что мы можем при необходимости послать подальше всю эту ерунду. А теперь передайте информацию «Мадригалу». – Он хотел уже прервать связь, но вспомнил еще кое-что. – Могу я считать, что имею право доступа в командный центр?

– Для нас это честь! – искренне и не задумываясь ответил Янаков.

– Спасибо. Да, когда будете связываться с Альваресом, спросите, как там у него идут исследования, о которых я говорил ему в понедельник. – Курвуазье усмехнулся. – Мы проводили мониторинг ваших систем слежения, и он, наверное, сумеет подсоединить датчики «Мадригала» прямо к сети командного центра.

– Это замечательно, – с энтузиазмом сказал Янаков. – Я прямо сейчас этим займусь, а через пятнадцать минут подберу тебя на своей машине.

* * *

Когда адмиралы прибыли в командный центр, там стоял слитный шум бешено работающих принтеров. На главном экране почти незаметно ползла световая точка. Это была особенность экранного масштаба – любой экран, способный показать радиус в половину светового часа, должен был сжимать объекты, – но гравитационные детекторы передавали информацию быстрее скорости света, так что офицеры могли наблюдать за происходящим в режиме реального времени. Толку от этого, впрочем, было мало.

«Мадригал» сумел-таки подключить свой информационный центр к сети. На таком большом расстоянии панель не могла показывать отдельные импеллерные источники, но данные, сопровождавшие световую точку, были слишком подробными для грейсонских приборов. Это было первое, что пришло в голову Курвуазье. Потом его кольнуло отчаяние, и он молча сжал губы. Там было десять кораблей, и они набирали скорость после перехода в нормальное пространство. Даже «Мадригал» на таком расстоянии не мог разглядеть их достаточно хорошо, чтобы распознать отдельные корабли, но мощность импеллеров позволяла приблизительно определить их класс. И если сидевшие на приборах техники коммандера Альвареса все сделали правильно, то в систему вторглись четыре легких крейсера и шесть эсминцев – суммарный тоннаж больше, чем у всего грейсонского флота.

Внезапно по экрану дугой протянулся наиболее вероятный курс, и стоявший рядом Янаков отчаянно выругался.

– В чем дело? – тихо спросил Курвуазье.

– Они идут прямо к Орбите-Четыре, к одной из крупнейших станций переработки полезных ископаемых. Черт!

– Что у вас есть для перехвата?

– Почти ничего, – мрачно сказал Янаков. Он взглянул вверх. – Погодите! Сколько осталось до момента удара по Орбите-Четыре?

– Примерно шестьдесят восемь минут, – ответил коммодор Брентуорт.

– Есть чем их перехватить?

– «Иуда» может нагнать их у самых заводов, – ровным тоном сказал Брентуорт. – А больше никто – там нет даже ЛАКов.

– Я так и думал. – Янаков поник, и Курвуазье прекрасно его понял. Посылать один эсминец навстречу настолько превосходящим силам было бесцельно и самоубийственно. – Скомандуйте «Иуде» отступить, – вздохнул грейсонский адмирал, – потом дайте мне микрофон. Орбите-Четыре придется справляться в одиночку. – Он сжал зубы. – Я хотя бы сам скажу им об этом.

* * *

Мэтью Саймондс стоял в боевом информационном центре «Гнева Господня», наблюдая за тем, как голографическая сфера поблескивает огоньками и меняющимися узорами. За ним стоял капитан Ю, лицо его было расслаблено и спокойно. Саймондс подавил вспышку разочарования. Он должен был находиться на мостике «Авраама», а не стоять здесь и не смотреть, как один из его подчиненных руководит самой мощной атакой, какую Масада когда-либо обрушивала на звезду Ельцина!

Но это было невозможно. И как ни мощна была эта атака, она была лишь частью общего плана – плана, которого целиком и полностью не знал даже капитан Ю.

* * *

Командир Орбиты-Четыре смотрел на свой коммуникатор, и по лицу его стекал пот. Этот информационный пакет добирался сюда почти полчаса, но капитан уже больше двадцати минут знал, что он услышит.

– Мне очень жаль, капитан Хилл, но вам придется справляться самостоятельно, – сказал гранд-адмирал Янаков ровным голосом, сохраняя каменное выражение лица. – Кроме «Иуды», нам больше некого послать на перехват, а посылать его в одиночку – это самоубийство.

Хилл молча кивнул в знак согласия. Его самого удивило отсутствие разочарования, но незачем было заставлять «Иуду» гибнуть вместе с ним и его станцией. Он и сам первым делом отослал корабли-разработчики. Три из них стояли на ремонте, но остальные ушли, забрав членов семей экипажа. Он уже заметил на экранах гравитационных датчиков идущую к ним навстречу эскадру с Грейсона. Если масадцы в ближайшие пять минут не отвернут от Орбиты-Четыре в погоне за беглецами, их ни за что не перехватят до встречи с подмогой. Хотя бы его жены и дети останутся жить.

– Сделайте что сможете, капитан, – тихо сказал Янаков. – Благослови вас бог.

– Включите запись, – сказал Хилл побелевшему офицеру-связисту, и лейтенант нервно клацнул рычажком.

– Идет запись, сэр.

– Сообщение понято и принято, адмирал Янаков, – сказал Хилл так спокойно, как только мог. – Мы сделаем все, что в наших силах. Для протокола: я полностью поддерживаю ваше решение не посылать «Иуду». – Он с секунду поколебался, думая, не добавить ли какие-нибудь драматические последние слова, потом пожал плечами. – Благослови и тебя бог, Берни, – закончил он тихо.