– Теперь, когда вы привлекли к этому мое внимание, сынок, я могу себе смутно это представить.

– Он потерял ее не на войне. В Порт-Саиде на него напал пьяный португалец с топором. – Мистер Читтеринг сделал рубящий жест. – Ему иногда снятся кошмары об убийцах. Боюсь, Ренуик слегка невротичен. Его хобби – парусники. Он…

Мистер Читтеринг внезапно умолк и поднес руку к мясистой шее. Очевидно, он осознал, что заболтался. Розовое лицо, влажные выпуклые глаза, даже похожие на рыбий скелет волосы, зачесанные поперек потного черепа, заявляли о нужде, которую он тут же облек в слова.

– Прошу прощения. Вижу, Рэнсома здесь нет. Я чувствую необходимость промочить горло – возможно, немного виски, дабы поднять дух и унестись в царство райского блаженства. Еще раз прошу меня извинить. – И он почти выбежал в коридор.

– Я тоже должен идти, – сказал викарий, опустив глаза. – Опаздываю к обеду. Жена будет беспокоиться. Если вы обедаете здесь, джентльмены, вам повезло. У Ренуика отличный стол. Прошу прощения. – И он также удалился.

Деннис Фостер уставился на закрытую дверь.

– Одно упоминание о Роджере Бьюли, – сказал он, – напугало этих двоих, как будто вы вызвали дьявола во плоти.

– Меня оно тоже пугает, сынок, – тихо отозвался Г. М.

Деннис круто повернулся:

– Что вы имеете в виду?

– Бьюли безумен. На сей раз он действительно свихнулся. Черт побери, я должен был это предвидеть!

Второй раз за день Г. М. побледнел. Такое случалось с ним крайне редко, и если бы Деннис знал об этом, то встревожился бы еще сильнее. Г. М. стоял с потухшей сигарой в одной руке и пачкой листов с отпечатанным текстом в другой – его лицо было лишено всяких эмоций. Бросив сигару в камин, он положил листы в ящик стола и закрыл его.

– Если мы как можно скорее не прищучим этого субъекта, он натворит куда худших дел, чем раньше. И его следующей жертвой будет…

– Кто?

– Еще одна женщина. Вероятно, Дафни Херберт.

– Нет! – вскрикнул Деннис.

– Я вас предупредил, – просто сказал Г. М.

Внизу становилось шумно – салон и курительная постепенно заполнялись. Колеса машин хрустели по гравию во дворе, голоса приближались к парадной двери. Внезапно раздался смех. Кто-то заиграл на рояле. Но Деннис едва ли это слышал.

– Почему же вы не можете поймать Бьюли, сэр, если вы знаете, кто он?

Г. М. взмахнул кулаками:

– Какой смысл ловить его, если у нас нет доказательств, достаточных для разоблачения? Дело в Торки не сработает – он об этом позаботился.

– Как насчет убийства Милдред Лайонс?

– Не знаю. – Г. М. нервно потер подбородок. – Здесь он допустил серьезную ошибку. Но достаточно ли этого? Я так не думаю. Что касается Дафни Херберт…

Словно в ответ на упоминание ее имени, дверь открылась и вошла Дафни.

Теперь, когда девушка дала волю своим эмоциям, вся ее робость, которую Брюс назвал бы подавлением чувств, исчезла без следа. Хотя Дафни была знакома с сэром Генри Мерривейлом, она подбежала прямо к Деннису, инстинктивно протянув обе руки жестом абсолютного доверия.

– Мистер Фостер… – глаза Дафни изучали его лицо, – где Брюс?

Деннис не знал, что ответить. Он посмотрел на Г. М., но тот хранил молчание.

– Брюс взял мою машину?

– Почему вы так думаете?

– Она исчезла. – Дафни судорожно глотнула. – Брюс не умеет водить автомобиль. Но мистер Отис, который недавно пришел в бар, сказал, что какой-то сумасшедший чуть не переехал его у входа на стоянку, и ему показалось, что это Брюс. Отец звонит в полицию сообщить об угоне.

«Это решает дело!» – подумал Деннис.

– Г. М., – спросил он вслух, – где Мастерс?

– Будет здесь с минуты на минуту, – ответил Г. М. с жуткой гримасой. – Слушайте, девочка моя, лучше спуститесь и убедите вашего отца отказаться от своего заявления. Иначе…

– Будут неприятности?

– Разверзнется ад.

Дафни попыталась засмеяться.

– Думаю, в глубине души отец все еще верит, что Брюс – это Роджер Бьюли. Нелепо, правда?

– Конечно нелепо, – заверил ее Деннис. Теперь, когда Брюс был очищен от подозрений, он мог вложить в свои слова искреннее убеждение. И все же по какой-то причине это причиняло ему боль. Пальцы Дафни были холодными – казалось, энергия перетекала из них в держащие их руки Денниса.

– Брюс, – продолжал он, – не более Роджер Бьюли, чем я. Вы же слышали, что сказал сэр Генри. Об этом вы можете не беспокоиться!

– Я так рада… – Дафни сжала его руки. – Я спущусь и сделаю, что могу.

Она нерешительно повернулась, как будто хотела что-то добавить. Позади нее в дверях появилась Берил Уэст с тенями под глазами, свидетельствующими скорее о душевном, нежели о физическом истощении. Обе являли собой резкий контраст по отношению друг к другу: светловолосая девушка в коричневом пальто, простодушная и невинная, и брюнетка в зеленом платье, вся состоящая из нервов и буйного воображения. Проходя мимо, Дафни неожиданно поцеловала Берил в щеку.

– Знаете, – заметила Берил, глядя ей вслед, – я начинаю сознавать, что эта девушка буквально излучает сексапильность. Она не в состоянии притворяться – это видно по ее манере разговора. Привлекательности ей не занимать. – Тон Берил внезапно изменился. – Господи! – вздохнула она, дыша на руки, как будто они замерзли. – Я как римский часовой, стоявший на посту во время извержения Везувия. Я задерживала их так долго, как могла. Но это не могло тянуться вечно. – Берил окинула взглядом комнату. – Брюс действительно взял машину?

– Да.

– Вот болван! Он же разобьется!

– Вероятно. Но что это изменит? Бьюли готовится к очередному убийству, и если на Г. М. в ближайшее время не снизойдет вдохновение…

– Закройте дверь! – рявкнул Г. М.

Испуганная Берил повиновалась.

– Г. М., – добавил Деннис, – собирается рассказать нам все о Роджере Бьюли.

– Я этого не говорил, сынок, – устало отозвался великий человек. – У вас такая бесхитростная физиономия, что, если я расскажу вам всю правду, кот выпрыгнет из мешка с диким мяуканьем. Я только сказал, что пора выложить на стол некоторые карты. Потому что… – он взмахнул кулаком, – возможно, вы сумеете мне помочь.

– Видит бог, я помогу вам всем, что в моих силах. О чем вы хотите попросить?

– Вы играете в гольф?

– Что-что?

Вопрос был настолько неожиданным, что некоторое время Деннис не мог понять его смысл.

– Я спросил, играете ли вы в гольф.