«Никола поначалу тоже хотели определить по духовной части, но его независимый и даже диковатый нрав долгое время препятствовал этому намерению… Он не просто использовал собственные приключения и приключения своих знакомых в качестве материала для новелл и романов, — он достоверно и подробно описал их в шестнадцатитомном сочинении под названием “Господин Никола, или Тайны человеческого сердца”; но этого ему показалось мало, и он воспроизвел то же самое в драматической форме. Так родилась дюжина трех- и пятиактных пьес, неизменным героем которых под разными именами выступает и сам автор… Он выведывал у привратников и слуг, что происходит в том или ином доме, проникал в тайны супружеской жизни, ловил с поличным неверных жен, выпытывал нарождающиеся девичьи секреты, а затем, едва изменив имена и обстоятельства, разглашал все, что знал, в своих произведениях. Отсюда тяжбы и раздоры. Как-то раз некий Э., чью жену Ретиф вывел в “Современницах”, чуть не убил его. Обычно Ретиф записывал свои ночные наблюдения по утрам. До обеда он успевал написать целый рассказ, а то и больше… Даже почерк Ретифа — неровный, прыгающий, неразборчивый — говорит о беспорядочности его воображения: мысли теснятся, торопят перо и мешают ему аккуратно выводить букву за буквой. Недаром он терпеть не могудво-енные согласные и длинные слоги и неизменно сокращал их». (Нерваль, 1988, с. 109, 137.183–184.)

«Свои многочисленные романы писал с необычайной легкостью. Многие произведения он прямо без помощи черновика набирал в типографии…

Всего им написано свыше 200 томов». (Пуришев, 1935, с. 635.)

«…Он отличался… необыкновенною производительностью, можно сказать, феноменальной быстротой работы. Прекрасный пример: роман “Люсиль” он написал в пять дней». (Барро, 1994, с. 302.)

Писатель страдал одной из форм расстройства сексуального предпочтения, а именно — фетишизмом. Эта разновидность парафилии встречается почти исключительно у мужчин и выражается в достижении полового возбуждения и наслаждения в результате восприятия вещей, принадлежащих женщинам. Парафилии обычно не сопровождаются субъективными страданиями, поэтому вряд ли писатель считал себя больным человеком. Вместе с тем многие детали биографии говорят о наличии у него гипертимного склада личности. Этот тип конституционально-возбужденных психопатов по непонятным причинам не вошел в новую психиатрическую классификацию, хотя в свое время был блестяще описан русским психиатром П.Б. Ганнушкиным. Представители этого типа личностного расстройства характеризуются избытком энергии, стремлением к деятельности, повышенным настроением, отсутствием тонкой эмоциональной чувствительности, грубоватостью, склонностью к хвастовству, фантазированию и обману. Прослеживается тесная связь патологических черт Ретифа де ла Бретонна с особенностями его творческого процесса.

РЁТКЕ (Roethke) ТЕОДОР (1908–1963), американский поэт.

«Переломным моментом была смерть отца Ретке, человека серьезного и работящего, которого сын и любил, и боялся… Неудивительно, что его раздирали страсти, что он был человеком неудовлетворенным и других не удовлетворяющим, по духу своему несговорчивым за исключением коротких гармоничных мгновений. Неудивительно, что он был одиноким и очень требовательным к своим друзьям. Неудивительно, что сочетание рвущейся вперед энергии и неприкрытой уязвимости помрачило его разум и несколько раз приводило его в дом умалишенных». (Гелли, 1969, с. 55.)

«В характернейших вещах Ретке предстает как предельно “внеличност-ный” автоизобретатель сумеречных состояний души, некой плазматической всеобщности душевной жизни, причем чередование жизни и смерти интерпретируется как обреченность и всякое переживание — ее вариация… И все же ведущим мотивом его стихов остается трагический индивидуализм». (Муравьев, 1990. с. 380.)

«Неуверенность и неустойчивость характера привели к тому, что он стал злоупотреблять алкоголем. С 1925 по 1929 год он учился в Мичиганском университете, где продолжал сильно пьянствовать… После окончания Университета он преподавал английский язык, и к 1935 г. относятся первые сведения о возникновении у него психического расстройства, которое диагностировали как маниакальную депрессию. Его переживания того времени нашли свое отражения в поэмах… Второе обострение психического расстройства произошло в 1945 году, и в более поздние годы обострения участились. В конце концов, психическое заболевание Ретке стали воспринимать как неотъемлемую часть его личности». (Iittp://ivivw. eiu.edu/~engl002/aulhors/roelhke/ bio.html).

В течение всей своей жизни Ретке, по-видимому, страдал рекуррентным депрессивным расстройством. Первые и, возможно, не очень сильные депрессивные приступы он пытался купировать алкоголем, что внешне вполне могло выглядеть как пьянство. Но в последующем с утяжелением клинических проявлений депрессии возникла необходимость в лечении в условиях психиатрической больницы. Нарушения аффективной сферы, как правило, не нарушают интеллект и поэтому не мешают творческому процессу. Более того, в данном случае депрессивные переживания поэта находили свое отражение в стихотворениях.

РЕТЦ (Ре) ЖИЛЛЬ ДЕ ЛАВАЛЬ ДЕ (1404–1440), пэр Франции, барон, маршал, соратник Жанны д’Арк (см.).

«Прекрасно образованный, обладающий огромнейшими богатствами, с прославленным именем, он стал известен своими ужасающими эротически-тираническими приемами еще будучи в рядах войска… 26 лет он покидает двор, бросает свою блестящую военную карьеру. Оставляет жену и ребенка, запирается в уединенном замке в Бретани, делает бессмысленные траты, предается мистике, заклинаниям чертей и т. п_, впадает в половой разврат, становится педерастом, похитителем детей, убийцею, садистом, осквернителем трупов и т. д., обнаруживая при этом нередко бред величия, гордясь необычайностью и чудовищностью своих преступлений». (Ковалевский, 1903, с. 3.)

«…Вскоре выяснилось, что сердце Ре более лежало к юношам, нежели к девушкам. Юная жена оплакивала свою участь, а муж тем временем, окружив себя смазливыми пажами, занимался охотой и фехтованием… Удача шла рядом с ним шаг в шаг. Многие ли становятся маршалами Франции в 25 лет? А Жиль де Ре стал!.. Он признался в убийстве 140 детей. Но в убийствах, совершенных на сексуальной почве, а не в угоде дьяволу». (Лаврин, 1993, с. 178–179.)

«Жиль превращается в ирода, в безумного параноика-детоубийцу, в сатаниста-эротомана. Из окрестных деревень исчезают все дети. В подземелье замка целые бочки наполнены детскими трупиками. Жестокость обезумевшего феодала доходит до изуверства. Он вскрывает грудь детей, пьет с наслаждением их последний вздох, разрывает рану руками… В его больном мозгу весь мир превращается в отвратительный, чудовищно-безобразный кошмар». (Фриче, 1912, 70.)

«Он резал детей собственноручно. Он сделал из убийства театральное зрелище. Растягивал удовольствие и внимательно следил за агонией жертвы». (Ле-вандовский, 1966, с. 327.)

«Безраздельно распоряжаясь жизнью и смертью своих подданных, он замучил в своем замке в Бретани более 800 детей, за что в конце концов и предстал перед церковным судом. Находясь под следствием, он написал Карлу VII письмо-исповедь: