кормится близ мертвых, не представлять, как именно устроено все на вверенной им территории. Может, не в полном объеме, но знают, я уверен. Не просто же так я никогда не встречал ночью ни одного сторожа там, в глубине кладбища? В это время живым там делать нечего, если только они не такие, как я.

Что примечательно — Хозяина Кладбища на его привычном месте в этот раз я не застал. Оказывается, он нынче отправился инспектировать десяток свежих захоронений на новой территории, ближе к южному выходу. Там, насколько я понял из путаных объяснений сразу нескольких призраков, отиравшихся близ черной плиты-трона, объявились какие-то две непокорные души, не пожелавшие предстать перед местным владыкой, заявив, что они при жизни масть держали, и на этом свете, который формально «тот», не собираются на четыре кости перед кем-то вставать. А тем более прогибаться под кого-то на глазах собственной «пристяжи», которая с ними в машине была взорвана и тоже здесь оказалась. Типа — пацаны могут неверно все истолковать. Не по понятиям это. Из последних фраз мне предельно стало ясно, кого именно занесло во владения Хозяина, и я даже посочувствовал этим борцам с системой. Костяной Царь не городской суд, он устраивать слушания дела не станет, а присяжных с адвокатами тут не было, нет и не будет. Чую, сначала он одного из смутьянов в распыл пустит, а остальных лет на тридцать отправит червей пасти. А то и всех сразу к высшей мере приговорит. Он может, с него станется.

Можно было бы сходить и посмотреть, но я побоялся разминуться с умруном по дороге. Кто знает, каким путем он обратно направится? А если воздушным?

И правильно сделал. Нет, прибыл Хозяин как положено, пешим манером, но очень скоро, минут через двадцать.

— А, ведьмак. — Величественная высокая фигура неслышно проплыла рядом со мной, благожелательно махнув у самого лица рукавом черного балахона, а после опустилась на черную могильную плиту. — Зачастил. Что, решил еще в моих владениях погулять?

— Не без того, — признал я. — Ну и еще просьба есть. Точнее — вопрос.

— Валяй, — разрешил повелитель мертвых. — У меня хорошее настроение нынче. Я всегда после экзекуции благодушен.

Точно козырным валетам с новой территории не повезло. Не отделались они легко. Но о их судьбе спрашивать не стану. Кто Костяного Царя знает, поди догадайся, сколько попыток на вопросы и ответы он мне нынче отмерит?

Но и с главного начинать не стоит, так что сделаем нейтральных заход. Расскажу-ка я ему о своей загородной поездке.

— … только пятно и осталось, — закончил я повествование через пару минут. — Бурое, мерзкое. Вот мне и непонятно — что это за сущность была? И черная линия внутри, она мне тоже покоя не дает.

— Перерожденец, — прогудел Хозяин. — Подобное нечасто, но случается. Нечасто, потому что надо, чтобы очень много условий совпало. Душа должна остаться там, где погиб ее носитель, смерть последнего должна быть насильственной и мучительной, но заслуженной. То есть его не просто убить должны, а покарать. Ну еще кое-какие мелочи есть, но самое главное — носитель этой души при жизни должен быть проклят тем, кому он причинил зло, а после им же и убит. Здесь, похоже, все так и получилось, и в результате ты столкнулся с черной душой, которая потихоньку начала принимать телесный облик.

— Телесный? — сглотнул я слюну. — То есть — материализовываться?

— Представь себе, — весело гукнул умрун. — Ты сказал, что он там лет сто просидел? Ну вот. Хоть этот человек и был злодей, но он понес прижизненную и посмертную кару, так как его прокляли, убили и на целый век оставили на одном месте, что, по загробным меркам, серьезное наказание. Даже я использую его с оглядкой, применяю только к совсем уж непокорным душам или к чиновничьему сословию. Последних другим не прошибешь, они в гордыне и зле закостенели. В качестве же компенсации за подобные истязания душа может уйти насовсем, в другие миры, дают ей такую возможность. Ну или поступить иначе, если тьма не покинет ее, и в результате перевесит раскаяние.

— То есть стать осязаемым сгустком зла, — подытожил я. — А чернота внутри — это и есть овеществленная тьма.

— Именно, — подтвердил Костяной Царь. — Еще чуть-чуть, и он смог бы пересечь порог своей тюрьмы, а после начал сеять зло и смерть. Ни на что другое он все равно не способен. Надолго бы его не хватило, люди хоть нынче и не те, что раньше, но не совсем же дураки? Да и твои приятели — сыскные дьяки — не дремлют. После первых же смертей наверняка встрепенутся. Перерожденные души убивают, во-первых, кроваво и страшно, во-вторых, после них всегда остается ледяная метка. Холод — их верный спутник. Но оно и неудивительно.

— Почему? — жадно спросил я.

— Так это родовая черта, если можно так выразиться. — Капюшон умруна задергался, как видно, от смеха. — Холод, мрак, безнадежность — верные слуги той, кто создала первую перерожденную душу. Древние боги были большие затейники, ведьмак, можешь мне поверить.

Глава шестнадцатая

— Нет повода не верить, — пробормотал я, рассуждая о том, что в этом мире все очень взаимосвязано. Мысль, конечно, не очень оригинальная, но при этом верная по своей сути.

Речь, разумеется, идет о Моране. А о ком же еще? Холод, мрак и безнадежность — это все по ее ведомству проходит.

— Я рад, что ты убил этого полупризрака, — продолжал тем временем свои речи Костяной Царь. — Мне такие, как он, не по нраву. Слишком много ярости, слишком мало понимания того, что во всем нужна мера, даже в стремлении к смерти.

Ага, и никакого желания подчиняться твоим приказам, это тоже надо учитывать. Но вслух я такие свои измышления никогда не произнесу. Я еще не совсем свихнулся.

— Согласен. Неприятное существо, такое и пришибить не грех.

— Именно. — В голосе умруна я уловил благожелательные нотки. — Это все, что ты хотел у меня узнать, или нет?

— Есть еще кое-что, — не стал скрывать я. — В городе появился… Даже не знаю, как его и назвать… Короче — какой-то дурак налакался крови путем колдовских обрядов, и теперь сеет смерть налево и направо. И меня пытался убить. Здоровый, гад такой!

— В старые времена таких, как он, называли «пиявец», — качнулся черный капюшон. — И тогда их было куда больше, чем нынче. Иные чернокнижники специально молоденьких дурачков с искрой дара отыскивали, прикармливали, и в нужный момент, накачав кровью, отправляли туда, куда им было нужно. Врага убить, или