– Наша стая рада вам в любую луну, – сказал вожак.

– Нас отвезут к «Виолетте», но с рассветом волкам надо вернуться в лес.

– Мы понимаем. Спасибо. – Гарриэт погладила своего волка.

Артур поглядел на огромное озеро и горную гряду, чувствуя себя ничтожной точкой в пространстве.

– Значит, Южный полюс там, за горами?

– Да, – кивнула Гарриэт. – Нам надо отыскать путь на ту сторону.

– Всего-то ничего, – вздохнула Фелисити. – Да ещё как-то перейти озеро по непрочному льду.

– Да, но это задачка на завтра. Сейчас наше дело незаметно дойти до «Виолетты» и отдохнуть.

Путешественники осторожно пробрались на запад под сенью леса; затем мыслеволки стремительно донесли их до огромного белого холма. «Виолетта» стояла накренившись, вмёрзшая в землю. Вдоль её бортов намело толстые снежные заслоны. Казалось, она навсегда стала частью этого безлюдного пейзажа. Четверо пришельцев оглядели когда-то гордый, прекрасный корабль. Моди и Артур вспомнили, как отец водил их на верфь, где строилась «Виолетта». Поднимаясь на палубу, Артур всегда проводил рукой по блестящим гладким перилам. Теперь они смялись и проржавели.

– Я погляжу, что наверху, – сказала Гарриэт, перелезая через сугроб.

Артур встал поближе к сестре.

– На палубе не так уж плохо! – крикнула Гарриэт. – Почти весь снег ушёл вниз. Можно будет откопать люк.

– Я пойду помогу, а вы двое пока ждите здесь, – предложила Фелисити.

Добравшись до самого верха, она достала счастливую ложку, счистила снег с борта, открыв медные буквы: ВИОЛЕТТА, – и сказала со вздохом:

– Эх, красавица была, сразу видно. Наверное, летала хорошо…

Артур нащупал на груди медальон и крепко стиснул его в кулаке.

– Уже можно пробраться внутрь, – сообщила Гарриэт. – Хотите, мы зайдём первые и посмотрим? Ну… на всякий случай?

– Да, – ответила Моди надтреснутым голосом.

Несколько мучительных минут близнецы ждали снаружи, крепко прижимаясь к волчьим бокам.

Вскоре Гарриэт с Фелисити вновь появились у трапа и ободряюще замахали руками.

– Можно подниматься. Здесь никого нет, – сказала Гарриэт.

У Артура упало сердце. Тайок приоткрыл изумрудные глаза, поглядел на мальчика:

– Будь сильным.

– Тут как будто всё побросали и ушли. Очень странно, – заметила Фелисити.

Артур и Моди расстались с волками, которые обещали переночевать в снегу возле корабля. Мальчик обрадовался, что друзья пока остаются рядом. Солнце уже зашло за горы; сгущались сумерки. Гарриэт зажгла свечу, и Артур набрал полную грудь воздуха, прежде чем пробраться в люк и спуститься под палубу.

Внутри всё было покрыто слоем льда. В неуютной тишине поскрипывали деревянные ступеньки – словно жаловались, что их потревожили. Слева была приоткрытая дверь. Она вела в небольшой камбуз с добротным, крепким обеденным столом. Казалось, что корабль покинули внезапно, в сильной спешке. В жестяном тазу были свалены грязные тарелки, а на столе стояли миски с мёрзлыми комками какой-то пищи. Рядом лежали ложки.

– Дело тёмное, – вздохнула Фелисити. Она поднесла одну миску к лицу и принюхалась.

– Четырнадцать стульев, – сосчитал Артур, взял ближайший стул и приставил к столу, затем снова окинул камбуз внимательным взглядом. Мисок на столе было тринадцать.

Фелисити провела пальцем по обледеневшей разделочной доске.

– На камбузе, похоже, ничего не готовили. Может, они ели что-то из кладовых?

– Надо осмотреть весь корабль, а потом хорошенько подумать. В кубрике уцелели койки. Они, конечно, заледенели, но это лучше, чем ночевать снаружи. Костёр нам разводить нельзя, а то увидят с «Победителя», – сказала Гарриэт, шагнув к двери.

– Топливный трюм! – воскликнул вдруг Артур.

– Что ты думаешь там найти? – не поняла Моди.

– А вот смотри: если папина команда действительно украла топливо с «Победителя», здесь должен быть двойной запас.

– Молодец, Артур! – похвалила Гарриэт. – Эвдора Вэйн не говорила, что они забрали отсюда своё топливо, прежде чем лететь обратно. Но… что, если её история сейчас подтвердится? Вы к этому готовы?

– Отец не мог такого сделать, – возразил мальчик.

– Тогда идёмте посмотрим.

Фелисити всё не отходила от разделочной доски и зачем-то её обнюхивала.

– Да ладно вам, Фелисити, – фыркнула Моди. – Какая разница, что за пудинг они съели напоследок?

Но Фелисити повернулась к ним с очень серьёзным лицом:

– Большая разница, двойняшки… Что-то у меня в ногах свербит. И пахнет от этих мисок нехорошо. Вроде бы и сладкий запах, но под ним какая-то горчинка. Нутром чую, дело нечистое.

– Вы хотите сказать, что они умерли не своей смертью? – спросила Гарриэт.

У Артура напряглось всё тело.

– Наверняка не скажу, но…

Близнецы переглянулись.

– Их что, отравили?

– Может, и так. Но ведь не их же собственный кок? – задумалась Фелисити.

– Давайте возьмём с собой остатки еды. Возможно, Джилли поймёт, что за растение тут использовали. А если нет, в Лонтауне можно будет отнести эти остатки в лабораторию, – предложила Гарриэт. – Но в любом случае установить виновника будет очень трудно.

Вчетвером они отправились осматривать каюты и трюм.

Новых улик на корабле не нашлось. Наконец четвёрка добралась до самой нижней части «Виолетты». Борта здесь были смяты и покорёжены давлением льда, и всё же с первого взгляда стало ясно: трюм совершенно пуст.

У Артура словно гора упала с плеч. Конечно же, отец не брал чужого топлива.

– Значит, кто-то другой украл баки с «Победителя» на Втором континенте. Или…

– Или Эвдора Вэйн с командой выдумали всю эту историю, – закончила Моди.

Гарриэт сделала несколько снимков для отчёта.

– Если топливо и крали, то скорее уж отсюда.

Усталые и замёрзшие, они поднялись в кубрик, собрали все одеяла и пледы, какие смогли найти, и горой навалили на себя. Пока Артур записывал события прошедшего дня, остальные уснули. Наконец мальчик захлопнул журнал и задул свечу. В тишине раздавалось сонное дыхание его спутников; в морозном воздухе виднелись струйки пара. Артур лежал в промёрзшей постели, чувствуя, как холод подбирается к самому сердцу.

– Не могу заснуть, – шепнула Моди.

– Я тоже.

– Не верю, что кок их отравил.

– Потому что он никого не травил.

– Ну а кто тогда приготовил еду? Гарриэт сказала, что это мог быть четырнадцатый человек – тот, которого не хватает.