Она о танцах и помыслить не могла – огромное количество золотого шитья на мундирах и бриллианты жен министров, гофмейстеров и маршалов слепило глаза.

– Не только, – поправила подопечную леди Летиссия, – Бомон тоже может рассчитывать на танец и ваши братья.

Леди Абермаль в ответ лишь вежливо кивнула. Наступил весьма волнительный момент – лакей в форме с королевскими гербами проводил в оранжерею лорда и леди Абермаль.

Родители вошли, храня на лицах почтительное удивление. Их ошеломило все – и болезнь младшей дочери, и внезапная помолвка старшей. А больше всего они были изумлены вот этим самым приемом в королевском дворце. Их провинциальные наряды могли бы повеселить придворных острословов, но граф с подачи тетушки позаботился об этом, прислав к ним портного и модистку, так что будущие теща и тесть выглядели вполне модно и строго.

Возле ажурной арки, увитой цветами и лентами, гостей встретила сама королева. Она сказала чете Абермаль несколько приятных слов, а через несколько минут церемониймейстер пригласил всех к развалинам часовни. Некоторые гости никогда не бывали в сердце Кроненберга и потому двинулись в указанную сторону, рассматривая все с явным любопытством.

А посмотреть было на что. Дорожка, выложенная белым камнем с золотистыми прожилками, вела между кустов цветущих роз к потемневшим от времени стенам. Уцелевшие части строения были затянуты мелкой зеленой травкой, в оконных проемах кое-где сохранились витражи, а старый алтарный камень по приказу королевы щедро задрапировали алым бархатом.

Катарина шла к часовне, опираясь на руку отца. Матушка вместе с виконтом Бомоном шли следом. Граф Варвик ждал невесту у алтаря. Королевская семья заменяла на церемонии его родителей. Леди Абермаль прятала дрожащие пальцы в складках юбки и читала про себя стихи, чтобы не потерять ясность ума от волнения. Запах роз и медуницы растворялся в воздухе, превращая мир вокруг во что-то волшебное. Кати казалось, что она плывет, едва касаясь земли, и только высокая фигура графа Варвика, затянутого в безупречный черный фрак, позволила девушке вернуться на землю.

Жених выглядел образцом всех женихов мира. Он стоял у алтаря и, в нарушение всех традиций, стоял боком к дорожке, чтобы видеть, как невеста идет к нему. Катарина судорожно вздохнула, поймав взгляд его серых глаз, и шагнула вперед. Ее лицо частично скрывала вуаль, и это помогало ей не замечать пристальных взглядов гостей. Варвик обернулся сильнее и протянул ей свою ладонь.

Катарина подошла ближе, вложила свои дрожащие пальцы в руку лорда Маритэра и вслед за священником повторила обещание вступить в союз с этим мужчиной, если высшие силы даруют им такую возможность. После им позволили поцеловать друг друга в щеки, как жениху и невесте.

Дальше были поздравления, бокалы с шампанским и фуршет. Солидные гости, не привыкшие долго стоять на ногах, как-то дружно переместились на площадку с диванчиками, Ее Величество ушла выполнять обязанности хозяйки вечера. Родители Кати встретили каких-то знакомых, и буквально через пятнадцать-двадцать минут помолвленные остались в часовне одни. Теперь они могли взглянуть друг на друга, не пряча глаза, и даже сказать несколько самых важных слов…

– Благодарю вас, Катарина! Я счастлив, – коротко сказал лорд Варвик.

– Надеюсь, мы сумеем сделать друг друга счастливыми, – негромко ответила Кати.

Больше помолвленные ничего сказать не успели – в часовню вернулась гостья, позабывшая веер, и графу пришлось вновь принимать поздравления, а Катарине стоять, скромно потупившись, прикидываясь частью интерьера.

Позже они вернулись к гостям и действительно потанцевали. Кати и сама удивилась тому, что ее руки и ноги еще помнят правильные движения. Впрочем, в руках такого сильного и ловкого танцора, превосходно владеющего своим телом, она скользила, словно пушинка, забывая обо всем.

После пары танцев гости увлеклись разговорами и закусками. Леди Кларенс, всюду тенью следующая за подопечной, аккуратно направляла леди Абермаль к нужным и важным сановникам, подсказывая темы для разговора. Со стороны это выглядело примерно так:

– Господин министр, вы уже поздравили будущую графиню Варвик с помолвкой? – улыбкой леди Летиссии можно было зажигать факелы.

Седовласый мужчина в мундире поднимал к глазу монокль, и тут же ему сообщали, что:

– Леди Абермаль очень интересуется современной техникой, я ей только что рассказывала, какие новые правила вы ввели для фиакров и кэбов!

– Милорд! – Кати делала книксен и углубляла тему: – Фонари на оглоблях и задних стенках карет предотвратили уже столько несчастных случаев! Право, спасенные вами люди должны составить петицию в правительство о награде!

Министр приосанивался и сам вел девушку к главе инженерной школы, предложившему новый тип отражателей для уличных фонарей. Пораженный интересом будущей важной персоны к делам учебы и службы, директор знакомил ее с дамой из благотворительного комитета, который оплачивал талантливым детям из бедных семей учебу в рисовальной и чертежной школе, а уж эта престарелая леди утягивала Катарину в кружок дам постарше, готовых поделиться мудростью с будущей графиней.

– Вы же понимаете, моя дорогая, что благородный человек не может заниматься ремеслом! – патетически восклицала графиня Бурн, обмахиваясь веером. – Пейзажи акварелью или милые зарисовки в альбомах – это одно, а роспись потолка или стен в особняке – это уже совсем другое! Это грязь, пот, штукатурка! А мальчики из простых семей рады доказать свое мастерство и работают старательно!

Леди Абермаль чинно кивала, вспоминая историю собственного дедушки. Лорд Абермаль был талантливым медалистом – отлично гравировал, резал по камню, и ему даже предложили возглавить соответствующий факультет академии искусств. Но дед отверг это предложение, сочтя его оскорблением! Для благородного человека было лишь три стези – служить на военной должности либо на статской, либо в церкви. Для тех, кому здоровье или возраст не позволяли официальной службы, оставались заботы с поместьем либо благотворительность. Все остальное было уделом простых людей. Лорд мог писать музыку, стихи или портреты, но все это было уделом «часов досуга», а никак не ежедневным занятием, да еще за деньги!

Конечно, со времен дедушки Катарины нравы смягчились, и теперь младшие сыновья благородных лордов доставались не только церкви. Многие оканчивали лекарские факультеты, становясь семейными врачами. Еще часть молодых прогрессивных людей посвятила себя инженерному делу, как наиболее перспективному в век прогресса. Но «старая гвардия» не сдавала позиций, и были профессии, которые для благородных все еще считались унизительными.

Пряча утомление и скуку, Кати выдержала возле дам-благотворительниц около получаса, а потом жалобно посмотрела на леди Летиссию. Та понимающе усмехнулась и за минуту отыскала графа. Жених выловил невесту из плотного круга юбок и увлек за собой, сообщим всем заинтересованным, что Ее Величество желает обсудить с помолвленными свадьбу. Их охотно отпустили, и Катарина вздохнула с облегчением. Но Варвик предложил ей бокал вина, тарелочку с канапе и шепотом предупредил о том, что королева действительно желала увидеть леди Абермаль, чтобы обсудить с ней предстоящую свадьбу.