Ах ты, Лиза, Лизавета, Я люблю тебя за это, Вот за самое заэто, Что ты Лиза, Лизавета!

А Лизавета неизменно начинает хихикать в кулак и отвечает:

— Ой, да ну вас! Тетя Липа, нарядная, взволнованная,сидит вместе с мамой и папой в ложе. С ними же сидит и Ниночка, чтобы непривлекать к себе лишнего внимания, а мы с Мотькой гордо восседаем во второмряду партера, слева от прохода.

Я ужасно люблю дедушкины концерты. Он сейчас редко поет вМоскве, а публика его любит, ждет, волнуется. Все его поклонницы уже знают, чтоон женится на парижанке, они смотрят на ложу, шушукаются, шуршат букетами…Многих я знаю в лицо и уверена; что они готовы вцепиться в волосы любому, ктопопробует хоть что-то дурное сказать об их кумире.

В первом отделении дедушка поет арии из опер, а во втором —песни Шуберта и романсы Даргомыжского и Римского-Корсакова.

И вот они с Александром Ефимовичем выходят на сцену. Дедушка— во фраке, а Александр Ефимович — в смокинге, такие торжественные, красивые!

Первый номер у дедушки всегда чуть хуже остальных —сказывается волнение, но пока он поет эту первую вещь, он успокаивается, голосуже звучит свободно, и дальше все идет прекрасно. Плохих концертов я что-то неприпомню.

К середине первого отделения публика уже наэлектризована,многие поклонницы не выдерживают и после каждого номера начинают подноситьбукеты. Дед всем им

Улыбается и старается как-то обыграть каждый букет, чтобыникому не было обидно. «Я же знаю, — говорит он, — они порой во всемсебе отказывают, чтобы купить букет, так как же я могу просто швырнуть его нарояль, даже не взглянув?!» Приподнятая праздничная атмосфера концерта проникаетв кровь, и я чувствую себя счастливой. С Мотькой происходит то же самое. Мы снею изредка переглядываемся и восторженно улыбаемся. Глаза у Мотьки чутьпьяные. У меня, наверное, тоже. После очередного номера поклонницы ринулись ксцене с букетами, и вдруг Мотька толкает меня локтем. В третьем ряду партера,справа от прохода, сидит Феликс. Он, очевидно, только что появился, не могли жемы его не заметить. И сразу настроение падает, в сердце заползает тревога. Нет,нельзя, чтобы он испортил мне дедушкин концерт. С какой стати! Я беру себя вруки и пытаюсь выкинуть его из головы. И вот первое отделение кончается.Публика в восторге. Опять цветы, цветы… Теперь ещё выносят корзины отадминистрации, от филармонии, красивые корзины, но обычные, и вдруг… троеслужителей выносят и ставят на сцену даже не корзину, а целую лодку белойсирени.

— Аська, какая красота! — восторженно шепчетМотька. — Ее к вам домой повезут?

— Не думаю, тут целый грузовик нужен! Взгляд мой падаетна Феликса, и я тут же понимаю, что эта корзина от него. Интересно, он ведь,кажется, не знаком с дедом? Или он его горячий поклонник?

В антракте дедушка никого к себе не пускает, даже Ниночку.Мы с Мотькой выходим в фойе. Феликс кивает нам, но мы, не сговариваясь, делаемвид, что не замечаем его, и гордо проходим мимо. А почему — и сами не знаем. Накаждом шагу попадаются знакомые, а вот и Николай Николаевич. Без формы я его несразу узнала.

— Ася! Матильда! Привет, девочки!

— Здрасьте, Николай Николаевич! Как ваши дела? Поете?

— Готовлюсь, все, как Игорь Васильич велел. Буду летомпоступать. Он мне такую надежду дал! И веру.

— А любовь? — нахально спросила Мотька. Николай Николаевичзарделся.

— Не до любви сейчас. Совсем зашился. Ну, а у вас что?Опять кого-нибудь ловите? Мы переглянулись.

— Значит, я правильно понял? Ну и кто теперь попал вполе вашего зрения?

— Мы все хотели к вам прийти, Николай Николаевич,посоветоваться, да неудобно было.

— Это почему?

— Мы пока ни в чем не уверены.

— Опять бандиты?

— Хуже!

— Тогда уж прошу, приходите завтра ко мне в отделение,хотя нет, завтра — воскресенье… А сейчас ведь мы не успеем все обсудить… Допонедельника дело терпит?

— Наверное.

— Ну и отлично. Жду вас в понедельник в десять часов.Хотя вы же учитесь… Но не беда. Я дам вам повестки, покажете их в школе, и делос концом. А если спросят, скажете — давали показания. Договорились?

— Да!

Мы с облегчением вздохнули. Теперь осталось только дожить допонедельника и можно будет все наши жуткие тайны вывалить милому капитануШадрину. Он все поймет и скажет, что нам делать.

Концерт имел грандиозный успех. Деду пришлось на «бис» спетьещё почти целое отделение. И вот в зале уже потушили свет, а самые стойкиепоклонницы ещё продолжают аплодировать. Мы с Матильдой бежим к дедушке закулисы. Там уже уйма народу. Ниночка, гордая, сияющая, стоит рядом с дедом, ион знакомит её со всеми, кто подходит поздравить его. Я сразу вижу, что сам онтоже доволен концертом. Вдруг появляется Феликс. Женщины тихонько ахают. Онподходит к маме, целует ей руку, и она подводит его к дедушке. Я не слышу, очем они говорят, но вижу, что и Ниночка смотрит на него с восхищением. Наконецчужие расходятся, а все, кто остался, сейчас поедут к нам. Феликс предлагаетсвою машину, а дедушка радушно приглашает его поужинать с нами. Нигде от негоспасу нет!

Мы гурьбой спускаемся по лестнице и выходим через служебныйподъезд — все, кроме деда. Александр Ефимович подгоняет свою машину поближе кподъезду и открывает дверцу. Дед мигом садится, и они уезжают, а с нимиНиночка, тетя Липа и Валя, жена Александра Ефимовича. Остальные приглашенныепод папиным руководством рассаживаются по другим машинам, Феликс приглашает насв свой «Мерседес».

— А вы проверили: бомбы там нет? — спрашиваю его ятак, чтобы родители не слышали.

— Нет, — смеется он, — Федор тут все времякараулил!

Наконец мы садимся и едем. В такой компании поездка на«Мерседесе» не доставляет нам с Мотькой ни малейшего удовольствия.

Дома все уже готово к приему гостей. Дед успел переодеться.Он ещё возбужден после концерта, весел и доволен. Ниночка от него не отходит.

И вот, кажется, все уже собрались. Гости пьют, едят,поздравляют деда с удачным концертом и очаровательной избранницей, дедпровозглашает тосты за своих друзей,

Словом — все как всегда. Вдруг ко мне подходит тетя Липа:

— Аська, выйди на минутку! Я выбираюсь из-за стола ивыхожу в коридор.

— Аська, что-то я нигде Мефистофеля не вижу! Боюсь, какбы не убежал, тут все приходили, двери настежь, он мог выскочить! Поищи его,может, он куда забился, столько народу в доме!

Тут за мной прибежала Мотька.

— Что такое?

— Да Тофик куда-то делся, тётя Липа волнуется, давайпоищем!

Мы с Мотькой заглянули под все кровати, во все углы.Мефистофеля нигде не было. Неужели убежал? Мы выскочили на лестницу.