— Вас интересует что-то конкретное? — я решил немного подтолкнуть американца и заставить его более четко обозначить предмет своего интереса.

— Ну, для начала, мне бы хотелось понять, зачем Сталин отправил вас в США. Вы ведь не планируете возвращаться в СССР вместе с Молотовым?

— Совершенно верно. В этом нет никакого секрета. Я задержусь здесь на какое-то время и приму участие в работе нашей торговой миссии.

— Петр, но ведь вы — боевой генерал, а не дипломат, и уж тем более не специалист по международной торговле.

— Думаю вы в курсе, Гарри, что я обладаю не только чисто военными знаниями. В США меня интересуют, станки, сырье, технологии и квалифицированные специалисты, способные наладить в СССР серийное производство высокотехнологичного оружия. Я хорошо представляю, что именно нам нужно и нахожусь здесь именно для того, чтобы организовать процесс поставок и найм специалистов. Соединенные Штаты — страна свободного рынка, и я надеюсь, никто не станет препятствовать мне в размещении заказов на американских предприятиях.

— Наши заводы загружены правительственными контрактами, и боюсь, ваши заказы не будут иметь перед ними приоритета.

— Во многом это зависит от цены, не так ли?

— Лишь в какой-то мере. Разрыв контракта с правительством чреват далекоидущими последствиями, а свободных производственных мощностей у наших промышленников нет. Конечно, если вы предложите крупный заказ и хорошую цену, они постараются быстро создать новые производства, но ведь финансовые ресурсы СССР ограничены, иначе для вас не было бы столь критично присоединение к соглашению о ленд-лизе.

— Одно другому не мешает. Решение вопросов финансирования поставок тоже входит в круг моих задач.

— Вот как? Это неожиданно. И как же вы планируете подойти к решению этой проблемы?

— Правительство СССР выделило мне средства для инвестиций в промышленные предприятия Соединенных штатов, включая приобретение и продажу акций на Нью-Йоркской фондовой бирже.

— Вы специалист по биржевой торговле? — Гопкинс не смог скрыть удивления.

— С вашего позволения, Гарри, я не буду вдаваться в детали. Думаю, будет достаточно, если я заверю вас, что у меня найдутся достаточно опытные и квалифицированные консультанты.

— И о какой же сумме инвестиций идет речь?

— Два-три миллиона долларов.

— Для частного лица это серьезная сумма, но для страны, нуждающейся в массовых поставках сырья и военной техники этого совершенно недостаточно.

— Это лишь начальная сумма. При грамотном управлении ее можно преумножить.

— Или потерять, — Гопкинс остро взглянул на меня. — Вы молоды, Петр, и вряд ли хорошо представляете себе, с чем вы столкнетесь на бирже. Вы не видели, что творилось здесь в двадцать девятом. Я примерно представляю себе, какой уровень доверия вы должны иметь у руководства СССР, чтобы оно выделило вам столь значительную сумму в условиях крайнего дефицита средств. Конечно, это не мое дело, но я бы рекомендовал вам задуматься о том, какая судьба ждет вас дома, если эти деньги будут безвозвратно потеряны, а такой исход, поверьте мне, вполне вероятен.

— Благодарю за совет, Гарри. Я услышал ваши слова и буду предельно осторожен. Однако, отступать мне уже поздно. Советскому Союзу нужно новое оружие, и я не могу обмануть ожидания руководства страны.

— То есть в успех Молотова в переговорах с нами вы не верите?

— Верю, и сейчас объясню, почему. Но я уже говорил, что одно другому не мешает. Моя миссия — это моя миссия, а наши переговоры — дело совершенно особое и тоже исключительно важное для моей страны.

— Любопытно, — кивнул Гопкинс, — продолжайте, Петр, я заинтригован.

— Гарри, это уже звучало на официальных переговорах, но я бы хотел еще раз донести до вас один очень важный момент: советский народ и правительство нашей страны искренне поддерживают борьбу Соединенных Штатов с милитаристской Японией. Я хочу подчеркнуть, что это не просто слова. Мы не забыли позор Цусимы и территориальные потери, понесенные нашей страной по итогам русско-японской войны девятьсот пятого года. Япония — наш исторический враг. Мы уже воевали с регулярными войсками императора у озера Хасан и на Халхин-Голе, а в Китайском небе наши летчики-добровольцы три года сражались с японскими пилотами, бомбили Тайвань, авиабазу под Шанхаем и мосты через Хуанхэ, отражали налет японских бомбардировщиков на Ухань и топили их корабли на реке Янцзы.

— Все это так, — задумчиво произнес Гопкинс, но в сороковом году Советский Союз свернул военную помощь Китаю, и ваши добровольцы вернулись домой.

— Над СССР нависла угроза войны с Германией, и в этих условиях провоцировать Японию было бы крайне недальновидно. Кроме того, у нас возникли разногласья с правящими кругами Китая, так что все сложилось одно к одному, однако, все можно вернуть назад, причем на качественно новом уровне. Вряд ли вы услышите это от товарища Молотова, но я могу сказать вам, как потенциальному союзнику, что правительство Советского Союза готово рассмотреть ряд вариантов участия Красной армии в войне с японским агрессором. Спектр возможностей здесь весьма широк: от возобновления военной помощи Китаю и участия в войне исключительно советских добровольцев до прямого открытия второго фронта против Японии на Дальнем Востоке.

— Такие слова от советских дипломатов раньше никогда не звучали, — Гопкинс неплохо владел собой, но было видно, что мое заявление произвело на него впечатление.

— А мы ведь и не ведем сейчас официальные переговоры, Гарри. Мы сидим в частном кафе за чашкой кофе и мило беседуем в кампании прекрасной дамы, — я улыбнулся и кивнул Лиз, — Кофе, к слову, весьма неплох. Давно не пил ничего подобного. Такая форма общения располагает к несколько большей откровенности, чем встреча на высшем уровне, не находите?

— Может быть, может быть, — с интересом глядя на меня, ответил Гопкинс, — и все же вы не случайный человек, решивший от скуки поговорить о политике, и к вашим словам стоит прислушиваться. Не буду скрывать, удар СССР по Японии оказал бы нам неоценимую помощь, но мы ведь с вами прагматики… Скажите, Петр, зачем Советскому Союзу влезать в нашу войну? Я понимаю, в девятьсот пятом вы потеряли южную часть Сахалина и, видимо, хотите ее вернуть, но я не верю, что ради этого вы будете готовы вступить в войну на два фронта.

— Скажем так, не только ради Южного Сахалина. Последние месяцы войны с Германией наглядно показали, что мы можем бить немцев, но сейчас у нас нет сил даже на то, чтобы вышвырнуть их с территории СССР. Мы нанесли врагу ряд болезненных ударов, однако для продолжения войны нам нужно все то, о чем товарищ Молотов говорил сегодня президенту Рузвельту. Если хотите, я могу высказаться предельно конкретно: нам нужны ваши ресурсы, промышленные мощности,