Не обзаведясь полноценными перьями, ввиду юного возраста, птенец императорского кондора был покрыт невесомым, сейчас слипшимся, пушком. Вот только по прочности, этот пушок не уступал стальной проволоке. Чрезвычайно тонкой, прочной и спутанной проволоке, о которую волнистое лезвие из чёрного мифрила лишь бессильно скользнуло, высекая сноп искр, но до плоти так и не достало.

Зато достало клювом мою голову.

— Вот тварь! — простонал я, перед тем, как левый глаз взорвался болью, понимая, что на этом, эпопею по захвату кладки императорского кондора можно считать завершённой. — Пошёл вон! Брысь! А-а-а-а…

«Получен урон…».

'Внимание!

Вы убиты'.

«Твою мать, какая прелесть! Тебя отправил на „респ“ цыплёнок! Поздравляю, Вова! Вы с Ариэлом прямо братья сегодня. Будет, что обсудить».

И если бы я сейчас не висел в чёрном нечто, бестелесным сгустком, непременно бы истерически расхохотался от следующего сообщения, подкинутого системой, которая будто прочла мои мысли и решила поздравить меня по-своему.

'Внимание!

Получено достижение «Начинающий укротитель»'.

Глава 16

— … но это хороший пёс.

— И притом людоед.

Фрезенбург обернулся.

— Все мы людоеды.

— Почему?

— Потому что так оно и есть. Мы, как и он, воображаем, что мы хорошие.

И нам, как ему, хочется немножко тепла, и света, и дружбы.

(Эрих Мария Ремарк, «Время жить и время умирать»).

Флерал, Гуконский хребет, недалеко от Пика Облачной Арены

'Желаете активировать умение «Тёмный мститель»?

Да/ Нет'.

«Да».

Что может противопоставить птенец, пусть даже и легендарного императорского кондора, Первожрецу Хаоса? Злому Первожрецу, который ради достижения цели потратил одну из своих «ультовых» способностей, пережил сложнейший бой с его злобной мамашей, а потом истратил свою единственную подстраховку — «Тёмного мстителя», на случай смерти только для того, чтобы этот тупой птенец случайно ничего не сотворил с оставшимися двумя яйцами.

Очень дорогими яйцами, стоящими столько, что можно смело называть любую устраивающую тебя цену, и практически каждый ТОП-овый клан вывернется наизнанку, чтобы выкупить их у тебя. Легендарные питомцы — товар штучный и невероятно редкий.

Вот только продавать я их не собирался.

Моя жадность рыдала навзрыд, когда мне пришлось приморозить дикого птенца руной «Хагал», а потом, подтащив к краю гнезда, сбросить его вниз в облака.

Крик испуганного детёныша императорского кондора раздался только спустя несколько секунд далеко внизу. Ну а что мне было с ним делать? «Профита» за убийство я бы получил немного, а надеяться, что из него может выпасть что-то стоящее — это подвергать опасности всю мою миссию.

Не хочу в угоду своей жадности, чтобы там не верещал внутри домовитый хомяк, обнаружить в бою хотя бы даже одно из тех неприятных умений, которыми его мать чуть не закатала нас в шпили Гуконского хребта. Это был бы «эпикфэйл». Глупее провала даже и не придумать.

Именно поэтому участь дикого была предрешена.

Оставалось только решить, что делать с оставшимися двумя яйцами, и соображать нужно было очень быстро. Как только дрогнет скорлупа, эти активы не будут стоить и выеденного яйца, уж простите за каламбур.

В инвентарь, естественно, они помещаться не пожелали, что было предсказуемо. Игра хоть и имеет некоторые фантастические особенности, но вот по части реализма и хоть какой-то достоверности, она всё же придерживалась физических законов реального мира.

Там тоже нельзя наковальню спрятать в крохотную женскую сумочку, вмещающую лишь тушь для ресниц и смартфон.

Пытаться измыслить способ, как их отсюда забрать, я тоже не стал. Пока я буду, как Сизиф, волочить эту громадину по Флералу, может случиться всё, что угодно: птенец решит вылупиться, встреча с другими игроками, моя криворукость. Да меня всем миром засмеют, если я умудрюсь грохнуть такую вещь.

Крутанув адамантиевый перстень, я решительно шагнул в раскрывшийся портал.

На то, чтобы найти в Кроат-думе Гариона, мне потребовалось больше получаса. За это время я успел несколько раз проклясть Первожреца Двалина, который постоянно куда-то исчезал перед моим приходом. Как специально.

Причём, логики в его передвижениях не было никакой. Здание городского совета, таверна, потом ещё одна таверна, ремесленный квартал, снова здание городского совета…

Такое впечатление, что Гарион, узнав, что творится у ремесленников, только и делал, что советовался, скотина бородатая, и бухал в тавернах, как последний пропойца.

Нашёл я его случайно, когда уже устал носиться, как наскипидаренный, по Кроат-думу. Гном вот-вот был готов уйти порталом неизвестно куда.

— Гарион! — окликнул его я, видя, что коротышка ждёт, пока арка портала разгорится ярче. — А ну стоять! Это приказ! — гаркнул я во всю мощь лёгких, видя, что при звуке моего голоса он вздрогнул, но предпочёл сделать вид, что не услышал. — Я нашёл! — добавил я, боясь, что он решит ослушаться.

Склочный гном был способен и на такое. Уж я их породу уже хорошо знаю.

Расчёт оказался верным.

Уже занеся ногу для шага в портал, Гарион остановился, как вкопанный, поняв, что именно я имею в виду.

— Нашёл? — его ошарашенный вид доставил мне несколько секунд удовольствия. — Где оно! Здесь? С собой?

— Слушай, — вздохнул я. — Ты когда-нибудь видел вблизи императорского кондора?

— Конечно видел, — нахохлился гном, раздражённо развеивая портал. — В одном манускрипте я встречал рисунок, созданный одним почтенным путешественником, который…

— Осади, пожалуйста, — перебил его я. — У нас очень… очень мало времени, чтоб ты понимал. И если ты не хочешь и дальше любоваться картинками из своих вшивых манускриптов, вместо реальной синицы в руках, то следует поторопиться.

— Синицы? Куда? — «подвис» гном. — Оно разве у тебя не с собой? Послушай, мы так не договаривались!

— Да не нуди ты, — поморщился я. — Разве я тебя когда-нибудь обманывал? Приготовиться!!! Пошёл! — сграбастав его за рукав и не дав опомниться, я снова активировал кольцо и втолкнул только раскрывающего рот для гневной отповеди Первожреца в портал.

Убедившись, что гномья тушка уже на той стороне, я шагнул вслед за ним.

— …нечно обманывал! — закончил возмущённую фразу гном, прежде, чем заткнуться. И я его понимал. Вид отсюда был потрясающим.

Гномы — всегда такие гномы. И мне кажется, что дай гному мешок с золотом, он обязательно возмутиться и задаст вопрос, почему мешок не новый или с заплаткой. Сейчас произошло примерно то же самое.

— Гхыров клак, — прошептал Гарион, не отреагировав даже на толчок в спину. Он как вывалился из портала, так и застыл, словно соляной столб на том же месте. — А куда делся третий птенец? — он с подозрением уставился на меня.

Вот же засранец глазастый.

— Ты прикалываешься? — задохнулся я от возмущения. — Какой к демонам третий? Тебя это вообще не должно волновать! Мы о чём с тобой договаривались? Правильно! То, что я