После смерти главы семьи мать и девочки перебрались в Эдинбург. Жизнь текла убийственно тоскливо. Изабелла писала по утрам заметки в газеты на духовные и благотворительные темы. По вечерам, как и полагалось девушке из приличной семьи, делала визиты. Подходящей партии не попадалось. А когда через пять лет после переезда матушки не стало, надежды устроить свою жизнь и вовсе иссякли. Изабелле исполнилось 34, ее сестре Генни – 31. Конечно, они могли бы жить, как и все старые девы: переезжать из дома в дом, не имея собственного, ухаживать за больными родственниками, помогать в воспитании детей. Только Изабеллу не устраивал подобный удел. А что, если попробовать пожить вдвоем за счет скудного, но наследства? К тому же Изабелла могла бы зарабатывать написанием статей в приходскую газету.

Так продолжалось два года, но потом у Изабеллы лопнуло терпение. И это вся ее жизнь? Неужели незамужняя женщина не может заняться чем-нибудь другим? В 38 лет Изабелла связалась с Джоном Мюрреем, издателем популярных серий книг для путешественников и старым своим знакомым, с предложением написать более серьезную книжку: «Буду признательна, если бы вы смогли предложить хоть что-нибудь». Мюррей рекомендовал Изабелле отправиться за рубеж поискать новый, интересный материал. Но как можно? Ведь она поклялась, что больше никогда никуда не поедет! Изабелла нашла выход, надумав совершить паломничество в Иерусалим. Впрочем, нет: это тоже слишком эгоистично…

Пока Изабелла колебалась и мучилась из-за соблюдения приличий, ее тело стало диктовать свои условия: она опять начала страдать от знакомых болей в спине, мигрени, бессонницы и множества других недомоганий (экземы, повышения температуры, болей в груди, судорог, приступов тошноты, депрессии, неврастении). В довершение всего этого у нее начали выпадать волосы. Она проводила целые дни в постели, не имея возможности уснуть, прислушиваясь к своему телу. Она была уверена в серьезности недугов и начала ходить по врачам, но все было безуспешно. Один из них предписал ей обернуть вокруг головы стальную сетку, чтобы снять нагрузку с позвоночника, порекомендовал проводить больше времени на судне – качка облегчит боль. Ей устраивали кровопускание и ставили пиявки. Ей прописывались успокоительные «лауданум» (опиумная настойка на алкогольной основе) и модные капли «хлородин» (смесь опия, каннабиса и хлороформа) – словом, все те препараты, которые вызывают не только зависимость, но и те самые вышеупомянутые симптомы. Изабелла следовала советам врачей и даже поехала в горные районы, чтобы покататься в лодке, но ничего не помогало.

Возможно, многие из ее симптомов носили психосоматический характер. Как и другие умные и способные женщины, она знала, что может делать больше, если не замыкаться на домашних обязанностях. Ведь именно по этой причине у многих женщин, переживших подобное разочарование, возникает состояние, получившее название истерии. Боже правый! У кого угодно случится истерика, если заставить его лежать со стальной сеткой на голове в лодке, тогда как на самом деле человеку просто-напросто хочется чем-нибудь заняться! В ее случае само заболевание подсказало и выход: для женщин проблемы со здоровьем считались единственной приемлемой причиной отправиться в путешествие. Генриетта заговорила о прописанной доктором морской поездке, и поначалу Изабелла несколько месяцев упиралась, но в конце концов купила билет на корабль в Нью-Йорк, а, вернувшись, тут же уехала в Австралию.

Состояние здоровья – какой замечательный повод! Изабелла пользовалась им в качестве прикрытия в течение последующих двух десятков лет, отправляясь в путешествия. Я почти слышу треск телеграфа – только что изобретенного! По всему свет разлетаются телеграммы: «Моя спина нуждается в кругосветном путешествии на пароходе… Мои головные боли вынуждают меня задержаться на полгода здесь, на Гавайях, в связи с благоприятным местным климатом. Планирую ездить верхом, плавать и взбираться на вулканы… Для лечения депрессии поднялась на гору Лонгс-Пик в Скалистых горах вместе с индейцами и лицами, объявленными вне закона. Гора оказалась довольно-таки милой… По причине бессонницы пришлось проехать одной в сопровождении двадцати бедуинов на верблюде через Синайскую пустыню…» Просто гениально, дорогая Изабелла!

1872 год. Изабелла покупает билет на пароход в Австралию. Весной того же года прямо посреди Атлантики она испытала пробуждение: «Я охвачена совершеннейшим восторгом! Невозможно описать словами, как сильно я люблю жизнь!» Она планирует немедленно отправиться для поправки здоровья в путешествие вокруг света: из Великобритании в Австралию, далее в Новую Зеландию, Калифорнию и через Северную Америку и Атлантический океан обратно домой. Изабелла упаковывает сапоги, костюм из твида, нижнее белье, теплые чулки и черное шелковое платье для особых случаев; лекарства, тетради для записей и бумагу для черновиков, перья, чернила, почтовую бумагу и конверты, чтобы писать с дороги длинные письма любимой сестре. Она поднялась на борт парохода в Ливерпуле в июле 1872 года.

Ей было 40 лет.

Первое ее кругосветное путешествие продлится полтора года.

Откровенно говоря, Изабелла не сразу поправилась. Через три месяца пути она оказалась в Австралии и разочаровалась: все, как и дома в Англии, только нестерпимо жарко. В путешествии ей было одиноко, ничто не радовало. Она тосковала по дому, страдала депрессией, перенесла тепловой удар. У нее разболелась голова, она не могла спать, трижды в день принимала различные препараты, много пила (пиво и вино на ланч, в обед и вечером) и ощущала постоянную усталость (ничего удивительного). В те времена в газетах писалось о переизбытке в колониях и, конкретно, в Австралии мужчин «на выданье» и о том, что юным английским леди (в Англии их было на миллион больше, чем мужчин) настоятельно рекомендуется отправиться именно туда. А одна организация даже вызвалась оказать помощь «находящимся в стесненных обстоятельствах» женщинам в поиске заморских женихов. На этом фоне кое-кто спекулировал по поводу истинных причин путешествий Изабеллы, но впечатления, что она отправлялась с такой задачей, нет. Своей сестре Изабелла писала, что за все путешествие не увидела ни одного запоминающегося и сколько-нибудь интересного человека.

В Новой Зеландии климат оказался ничуть не прохладнее. Подавленная Изабелла решила, не откладывая, уехать в Америку и забронировала билет до Сан-Франциско. Пароход «Невада» видал и лучшие времена: он дал течь и едва держался на плаву, но мысль о полном опасности морском путешествии наконец-то пробудила Изабеллу к жизни. Невероятно, но именно на палубе «Невады» она испытала чудесное исцеление! Тон ее писем стал вдохновенным, насыщенным электричеством, несмотря на то что корабль попал в тайфун, а еда была ужасной (в хлебе ползали муравьи и долгоносики). Вдобавок ко всему вышел из строя паровой двигатель. Температура в тропиках превысила отметку 40 градусов по Цельсию, а крыша кают-компании протекала, и внутри в дождь приходилось сидеть в непромокаемом плаще и резиновых сапогах. По каюте бегали тараканы и крысы.

На полпути заболел ребенок одного из пассажиров, и капитан принял решение остановиться в Гонолулу на Гавайях, которые в то время назывались Сандвичевыми островами. Изабелла сошла на берег, чтобы помочь в поисках доктора, и поймала себя на мысли, что вот он – рай, с пальмами, коралловыми рифами и вулканами, который она искала в Австралии и Новой Зеландии. Она осталась на Гавайях и задержалась более чем на полгода. В предисловии к книге «The Hawaiian Archipelago», увидевший свет через два года, в качестве причины остаться на острове Изабелла отметила крайне благоприятный для своего здоровья местный климат.