Идти против течения становилось труднее. Но слова Мэта придавали ей решимости. Крепко держась за спасательный трос, Лэйни настойчиво продвигалась к Дэвиду.

Что, что? Мэт просит ее поторопиться, потому что не знает, сколько времени сможет удержать плот на месте.

Руки Лэйни непроизвольно задрожали. Она что, начинает сходить с ума? Нет, нет, нужно собраться!

Из темноты раздался испуганный голос Дэвида.

— Тетя Лэйни! У меня руки соскальзывают! Бабуля тонет!

С удвоенной энергией девушка преодолела последние пару футов.

Не думая о последствиях, Дэвид выпустил Индию и обвил ручонками Лэйни за шею. Неподвижное тело женщины тут же подхватило течением.

Девушка отреагировала мгновенно. Держась одной рукой за спасательный трос, она свободной рукой схватила Индию за волосы, прежде чем та проплыла мимо.

Женщина находилась без сознания. На виске отчетливо выделялся огромный синяк, дыхание казалось поверхностным. Лэйни почувствовала, как злость, что накопилась в душе на пожилую леди, постепенно отступает. Только сильный страх заставил Индию подвергнуть жизнь внука подобной опасности. Она не хотела причинить ему вреда. Лэйни знала твердо.

Действуя энергично, Лэйни и Дэвид подстраховались спасательными поясами. Силы ребенка были на исходе.

Поддерживая Индию за шею, девушка потащила ее через реку. Дэвид крепко уцепился за спасательный жилет Лэйни.

Обратный путь оказался труднее. Они продвигались очень медленно.

Уже на полпути сквозь шум бурлящей воды до них донесся ободряющий голос Мэта.

— Давай, Дэйв! Ведь ты большой парень. Держись за тетю Лэйни. Она тебя вытащит. Давай, Лэйни! Я жду тебя, дорогая. Пожалуйста, помедленнее. Так, хорошо. Молодец!

Слова Мэта в который раз прибавили ей сил. Лэйни постепенно преодолевала расстояние, моля Бога, чтобы не произошло что-нибудь непредвиденное.

Страх и ощущение риска добавили адреналина в кровь. Мэт быстро втащил бесчувственную женщину на плот. Минуту спустя помог Лэйни и Дэвиду взобраться на судно, ходившее ходуном.

Они упали на дно резинового плота, тяжело дыша от напряжения. Лэйни прижала племянника к себе. Мэт протянул ей бренди. Лэйни разжала дрожащие пальцы Дэвида и, втиснув в них флягу, попросила:

— Мой хороший, выпей немного.

Мальчик сделал большой глоток и тут же разинул рот. Он поперхнулся и сильно закашлялся.

— О! Жжет!

Лэйни снова поднесла фляжку к его губам.

— Я знаю. Но бренди согреет тебя. Давай еще глоточек.

Дэвид выполнил приказание, но выражение его лица красноречиво отражало его отношение к горячительному.

Он по-прежнему дрожал. Лэйни закутала племянника еще одним шерстяным одеялом. Затем повернулась к Индии.

В свете фонаря лицо женщины казалось мертвенно бледным. Лэйни даже испугалась, что она умерла: бездыханное тело, холодные руки и ноги, фиолетовые губы. Однако девушка нащупала слабый, но постоянный пульс.

Укрыв миссис Дорман пледом, девушка влила ей в рот немного бренди. Больше она ничем не могла помочь. Оставалось ждать прибытия медицинской помощи.

Внезапно они услышали страшный треск и повернулись в сторону противоположного берега. В бледно-розовом свете последней выпущенной сигнальной ракеты отчетливо вырисовывалось бревно, за которое еще недавно держался Дэвид. Его медленно сносило течением. Кружа в водоворотах стремительной реки, бревно неуклонно приближалось к порогам. Страшно подумать, что произошло бы с Дэвидом и его бабушкой, опоздай Лэйни и Мэт хотя бы на полчаса.

Девушка с тревогой взглянула на Мэта. Его рана кровоточила, измученное лицо постепенно приобретало пепельный оттенок. Насколько хватит у него сил?

— Папа? Что это?

Мэт повернул голову туда, куда показывал Дэвид. Уставшими глазами он разглядывал каменистый берег.

— Где? Я ничего не вижу.

— Там! За деревьями. Огонек. Вот опять мигнул.

Мэт и Лэйни крутили головой в разные стороны, надеясь рассмотреть то, что разглядел остроглазый мальчуган.

Сначала обозначились лишь призрачные черные тени, которые отбрасывали сосновые кроны.

— Вот он! Вот он! — одновременно закричали путешественники.

Сквозь густую листву мерцал крошечный огонек.

Поначалу Мэт с опаской подумал, что за плотным кустарником скрывается отблеск лесного пожара. Однако не похоже, чтобы сухое дерево горело бледно-желтым светом. Измученная троица завороженно наблюдала, как за первым огоньком появился второй. Затем к колеблющемуся пламени присоединился еще один, потом еще…

Поисковая экспедиция Кэппи!

В ту же секунду отец с сыном стали звать на помощь.

— Сюда! Мы здесь!

Слезы брызнули из глаз Лэйни, когда она услышала до боли знакомый хрипловатый бас Кэппи:

— Они там. Слава Богу!

И тут девушка поняла, как боялась больше никогда не увидеть обветренное лицо отца.

Слезы радости застилали глаза, текли по щекам, и Лэйни не стесняясь плакала как ребенок. Самый тяжелый груз свалился с души.

Тем временем команда Кэппи спустилась к берегу примерно в пятнадцати ярдах от застрявшего плота. Сквозь пелену слез Лэйни с трудом различала быстрые уверенные действия спасателей. Они перекинули на плот спасательный трос, а затем, взявшись за канат, оттащили громоздкое судно от валуна. Через несколько минут дно резинового плота уткнулось в песчаный берег.

А когда Кэппи прижал дочь к груди, Лэйни поняла: они спасены. Наконец-то!

Кто-то освободил ее из отцовских объятий, усадил на большой плоский камень, завернул в сухое одеяло и заставил взять большую кружку горячего кофе с ликером.

В течение следующего часа Лэйни, казалось, грезила наяву. Иногда фрагменты пережитых волнений прорывались в сознание, но затем девушка снова погружалась в дремотное забытье.

Как сквозь туман, она видела Берни, который снял с Дэвида мокрую одежду и закутал мальчика в шерстяное одеяло. Кто-то в форме шерифа забинтовывал Мэту голову. Несколько человек суетились вокруг неподвижного тела Индии.

Лэйни благодарила Бога за то, что не ранена. За исключением мучительно болевших мышц она, похоже, перенесла ночные события без особого вреда.

Немного погодя Кэппи помог дочери подняться на ноги и повел к машине. Краешком глаза она рассмотрела самодельные носилки из одеял и шестов для палатки. Четыре человека бережно несли Индию.

После того что произошло сегодня, Лэйни смотрела на мир другими глазами. И сердцем, и душой, и разумом она поняла одно: жизнь слишком быстротечна и слишком непредсказуема, чтобы разменивать ее по мелочам.