просто казалось неправильным.

— Посмотри поближе, — раздался голос из-за моего плеча.

Это была не Элли. Слева от меня стояла высокая фигура, окутанная тенью, его рука сжимала отражающую поверхность трости, кольца мерцали в лунном свете.

Теодор подошел ближе и кивнул Элли. Мои глаза метались между ними, и Элли, казалось, слегка выпрямилась, ее плечи напряглись. Но она не обязательно выглядела испуганной. Просто осторожной. Зная, кто он такой, я не винила ее.

— Увидимся внутри, — сказала она мне с тонкой, нервной улыбкой.

Все, что я могла сделать, это кивнуть. Она исчезла за темной занавеской, оставив меня наедине с самим Метом Калфу. На этот раз здесь не было Баэля в качестве буфера между нами.

Сегодня вечером Теодор выглядел великолепно. По-другому и не скажешь. Его серебристые глаза были подведены такой же серебристой подводкой, почти такой же, какой любил пользоваться Баэль. Это придавало ему немного кошачий и хищный вид.

На нем не было рубашки, только черные брюки на подтяжках, и он был босиком. Украшенный таким количеством ожерелий и колец, что я даже не могла их сосчитать, он был ужасающим — красивым, но пугающим.

— Прошло почти пять дней, — сказала я обвиняющим тоном, чувствуя себя смелее, чем следовало. — Где ты был?

Я следила за клеткой слева от меня, оставаясь вне досягаемости когтей и зубов. Я хотела ответов, и я хотела помощи, которую он мне обещал. Я наслаждалась этим карнавалом настолько, насколько могла заставить себя прямо сейчас, но все еще не твердо стояла на ногах.

Большую часть этих пяти дней я провела в фургоне Элли, не совсем готовая присоединиться к жителям.

— Скучала по мне, да? — спросил он с широкой улыбкой, которая застала меня врасплох.

С клыками, которые были острее, чем должны были быть, его губы были слишком манящими. Мне казалось, что я могла бы смотреть на него часами.

— Ты сказал, что собираешься помочь мне, а потом просто исчез.

— Я всегда держу свое слово, Мория, — сказал он. Теодор развернулся и посмотрел на кошек в клетках. — Как тебе, нравятся мои зверюшки?

Он подошел к решетке с непринужденной легкостью, протянув руку, когда к нему подошла пантера. Я затаила дыхание, когда ее отражающие глаза посмотрели в мою сторону. Но затем она совершила немыслимое и лизнула пальцы Теодора, прежде чем дребезжащее мурлыканье заполнило пространство между нами. Погладив кошку, он снова отступил назад, присоединяясь ко мне.

— Это неправильно — держать их вот так взаперти, — выпалила я, прежде чем успела сказать себе, чтобы я хоть раз заткнулась к чертовой матери.

Его губы удивленно приподнялись.

— Тогда посмотри поближе, — вот и все, что он сказал.

— Да, нет, спасибо. Я бы хотела, чтобы мое лицо было прикреплено к моему черепу.

Я посмотрела на пантеру, которая начала расхаживать по клетке с таким видом, словно хотела съесть меня в качестве полуночного перекуса.

— Они не причинят тебе вреда, пока я здесь, — сказал он. — Только не суй свой нос в темные клетки в одиночку, если не хочешь потерять глаз.

— Они тебя слушают? — Я ничего не мог с собой поделать. Мне было любопытно, черт возьми. Будь проклято это место за то, что оно такое красивое, такое соблазнительное.

— Все меня слушают.

— Точно, — сказала я, смеясь. — Я забыла.

Но я присмотрелась повнимательнее. Все еще находясь на безопасном расстоянии, мне удалось расположиться под таким углом, чтобы луна играла на фургоне, освещая черную пантеру. Она уставилась на меня в ответ, неподвижная, как статуя. Когда тени сдвинулись, у меня перехватило дыхание, когда её лицо преобразилось.

Там, где когда-то блестел темный шелковистый мех, на его месте был гротескный череп, похожий на тот, что я видела у Теодора. Сначала я подумала, что это игра света или искусное нанесение сценического грима, но это было что-то другое. Это было что-то неестественное.

Свет снова переместился, пробежав по всей длине ее тела. Луна осветила длинный позвоночник, изогнутые ребра и костистый хвост, прежде чем между ними образовался облачный покров.

Отступив на шаг, я посмотрела на Теодора широко раскрытыми глазами.

— Они похожи на тебя.

Он мягко улыбнулся. К моему удивлению, выражение изменило все его лицо, и всего на мгновение он показался почти… доступным.

— Не совсем как «я», — сказал он, затем повернулся, подставляя мне локоть, чтобы я могла ухватиться. Я обнаружила, что подчиняюсь без колебаний. — Когда я сказал, что ничто живое не может находиться на Перекрестке, я имел в виду именно это.

Мы направились к палатке. Очевидно, мы все еще присоединялись к тому, что происходило внутри. Я понятия не имела, общался ли Теодор с обитателями своего карнавала или нет. По выражению лица Элли я догадалась, что нет.

— А как же я? — Спросила я, когда мы нырнули внутрь.

Теодор отвел темный лоскут в сторону, чтобы я прошла под его рукой. Я старалась не чувствовать его запаха, когда касалась его торса. Конечно, я потерпела неудачу и возненавидела себя за то, что мне понравился его гвоздичный аромат.

— Ты загадка, — сказал он, позволяя створке закрыться за нами, отрезая лунный свет.

Теперь мы были заперты в темноте, единственный свет исходил из узкой щели в раздвинутой занавеске впереди. Он повернулся ко мне, и только сейчас я поняла, насколько мы были близки. Теодор положил согнутый кулак мне под подбородок, удерживая мой взгляд на месте.

— Тайна, которую я полностью намерен исследовать до последнего дюйма.

Его палец начал скользить вниз по ложбинке моего горла, медленно продвигаясь к ключице, к верхушке груди.

Тяжело сглотнув, я почувствовала, что он держит меня там. Я не смогла бы отстраниться, даже если бы захотела… В чем я не была уверена с самого начала. Мы были только вдвоем в этом маленьком пространстве, и на мгновение мне показалось, что внешнего мира не существует.

— Ты хитрый дух, Теодор, так что, надеюсь, ты понимаешь, что я на это не куплюсь.

Даже когда я произносила эти слова, они звучали фальшиво. Но я не могла позволить ему узнать это.

— Ты думаешь, что разгадала меня из-за легенд, которые слышала? — Он цокнул языком. — Вряд ли это справедливо.

Я покачала головой.

— Думаю, я увидела достаточно, чтобы быть осторожной. Думаю, ты знаешь обо мне гораздо больше, чем показываешь. Единственное, чего я не могу понять, так это почему.

Его ухмылка сказала мне, что я была права. Он действительно знал больше, чем был готов поделиться со мной прямо сейчас, и я должна была решить, хватит ли у меня терпения вести себя хорошо или мне нужно было