– И дальше?

В этот момент я вводил обходной логин. Затем велел органайзеру подключиться к случайному серверу, найти моего финансового демона и вызвать его – а если он не появится в ближайшие тридцать секунд, выйти из операции.

– Хап, что дальше?! – завизжала Лора. Я знаком велел ей успокоиться и стал следить за временем. Через двадцать секунд органайзер сообщил, что демон на подходе. Еще через две секунды результаты появились на экране.

Демон указал шесть банковских счетов, зарегистрированных на мое имя: два реальных, два виртуальных и два даже не счета, а так, потока сквозь пустоты финансового рынка. Все они были выпотрошены. Нули на экране.

Лора тупо смотрела на это воплощение пустоты. Я отключил Сеть, чтобы мой мобильный не успели засечь.

И уставился в пустоту, ничего не видя вокруг.

Я был нищ как церковная крыса, и в мире существовал только один человек, который мог провернуть такую операцию. Тот же, что мог утром заблокировать мой телефон и что вдруг соединился со мной, чтобы выманить в определенное время в определенное место. Человек, которому в течение целого года я доверял все свои дела и который знал обо мне абсолютно все.

– Это Квот, – произнес я. – Это он отымел меня.

– Твой хакер? Зачем?

– Тот твой передатчик – он был в чемодане, полном всякой ерунды?

– Я даже сначала не поверила, что он заработает, – кивнула Лора, – но заработал. Послушай, я уже устала задавать вопросы – давай ты будешь общаться со мной как с человеком, который представляет собой один большой вопрос.

– А адрес Хаммонда ты получила у него же? У того хакера, который организовал сброс?

– На странице объявлений я поместила закамуфлированный запрос на услуги хакера, и через несколько часов появился этот человек. – Выходит, ее хакером был Квот, передатчик с самого начала был у него, и он знает об убийстве Хаммонда.

– Так что, получается, этого Квота убили?

Я покачал головой, все еще анализируя ситуацию.

– Парень в кафе был просто актером – фрик в роли самого себя. А подставил меня именно Квот.

Вот как, на мой взгляд, развивалась ситуация:

Лора хотела, чтобы Хаммонд умер – не важно по какой причине, – но не знала, где его искать. Она нашла хакера – Квота, – или тот нашел ее сам. Квот разыскал адрес Хаммонда. На следующий день он прочитал, что того пристрелили – а Лоре понадобился незаконный сброс воспоминания. Квот понял, что речь идет об убийстве, и организовал сброс в мое сознание. Я на два дня исчезаю из города, и он не знает, где меня искать, поэтому и с ним самим очень трудно связаться. Как только я возвращаюсь, я с ним связываюсь, и он с трудом соглашается найти передатчик, который уже у него в руках, чтобы подставить меня под наезд копов.

Вполне правдоподобно, хоть и не без некоторых труднообъяснимых совпадений. И одного важного вопроса, который Лора не преминула задать.

– Все это здорово, – пробормотала она, – но почему этот Квот решил сотворить с тобой такое? Ты когда-то не расплатился с ним или что?

– Да нет. Он контролировал все мои деньги. Я не мог не заплатить ему даже если бы очень захотел. Я доверял ему абсолютно во всем.

Лора одним глотком прикончила выпивку и посмотрела на меня яркими глазами.

– Тогда влипли мы оба.

На кухне послышался шум. «Дек», – подумал я. Кто-то спускался вниз по ступенькам.

Встав, я достал пистолет. Прошел в кухню и выглянул из окна. Никого. Держа оружие перед собой, я стал красться к задней двери, мечтая, чтобы в ней было стекло. Добравшись, бесшумно взялся за ручку и, глубоко вздохнув, резко распахнул ее.

На площадке никого не было. Ночью стало немного прохладнее. Слабый конденсат, висящий в воздухе, превращал лампы на дворе в сверкающие факелы. Я опустил глаза вниз и увидел под ногами чемоданчик, показавшийся знакомым.

Добежав до конца тропинки, высунул голову на улицу – но опять никого не увидел. За спиной у меня кто-то возник, я резко повернулся и чуть не снес Лоре голову. Она смотрела на чемодан.

– Передатчик? – уточнила женщина.

Я кивнул и судорожно сглотнул.

– А это что? – спросила она, вытаскивая из чемодана смятый клочок бумаги.

Я взял его в руки, и она вывернула шею, чтобы прочитать одно написанное там слово: Хелена.

– Кто такая эта Хелена? – поинтересовалась Лора.

Теперь я понял, кто спас меня в кафе.

– Моя бывшая жена, – пояснил я и вошел в квартиру.

Ранним воскресным вечером мальчик идет по тропинке. Один. Он направляется вниз по холму в сторону школы, хотя конкретной цели у него нет: двигается куда глаза глядят. Позади на расстоянии полумили – место, где он живет: старый мотель, один из первых, построенных на этой части побережья. Сейчас зима, и он почти пуст. Мальчик еще не знает, что мотель навсегда станет для него моделью места, где можно и нужно жить, что его всю жизнь будет тянуть к убранным комнатам и пустым коридорам, где издалека киваешь незнакомцам, зная: очень скоро тронешься дальше в своем бесконечном путешествии. Это его дом – сколько он себя помнит. Отец здесь самый главный – надсмотрщик за кондиционерами, победитель насекомых и грызунов и чистильщик бассейнов. А мать работает в баре-ресторане в миле дальше по берегу, занимается этим всю жизнь. Вот и сейчас она там: разносит бургеры и запотевшие бокалы пива, болтает со своей подружкой Марлин и слушает, как гитарист в первый – но не в последний – раз за вечер наигрывает «Большое ограбление бензоколонки»[47].

Мальчик оставил отца сидящим перед телевизором и наслаждающимся старой игрой «Брейвз[48]», наверное, уже в восемнадцатый раз. «Доритос»[49] и фасолевый соус стоят рядом на столике, в руке любимая пивная кружка. Состояние, которое он сам называет «ушел в себя, просьба не беспокоить». Никто из родителей не против, чтобы мальчик гулял сам по себе. С ним никогда не случалось ничего плохого. Он хорошо знает тропинку, ведущую к школе. Во время дождей она превращается в русло ручья, а пару месяцев назад мальчик провел тут не менее двух часов, наблюдая, как по ней в полном молчании двигались муравьи. Как раз на той неделе мисс Баннерхем рассказала им о бабочках. О какой-то их разновидности, чьи особи появляются на свет в Южной Америке, а потом – вдруг и все сразу – летят в Канаду или куда-то в этом роде. По крайней мере, точно на север. Путешествие долгое, и во время него бабочки спариваются, откладывают яйца и умирают. Насекомые, позже возвращающиеся с севера на деревья, где был взят старт, уже не те, что летели на север. Получается, одни из них рождаются, чтобы лететь на север, а другие не знают никакого другого пути, кроме как на юг. Цикл, который повторяется уже много-много лет. Для них он, очевидно, полон смысла, но мальчик этого смысла не видит.