двадцать девятую партию он выиграл, в двадцать седьмой лишь грубый просмотр не дал ему возможности довести до победы прекрасно играную партию. А в тридцать первой? Вы же сами только что сказали: случайная ничья, позиция Алехина была проигрышной. Вот как сейчас играет Капабланка! А что Алехин? Он выиграл последний раз три недели назад, с тех пор ничего не может сделать.

– Дорогой мой, все это видимость. Вот посмотрите – Капабланка выиграл двадцать девятую партию. А как выиграл? Лишь после грубой ошибки Алехина. Но вы учтите, как замечательно защищался русский, – это была изумительная оборона, только случайно не увенчавшаяся успехом. Знаете, что сказал один умный поклонник Капабланки? Он заявил: «После упущенной победы в двадцать седьмой партии я считал, что Капабланка еще сможет спасти матч, но после выигрыша им двадцать девятой я окончательно убедился, что дело его проиграно!» Блестяще сказано, с тонким пониманием психологии борьбы. И все же Капабланка – герой, – продолжал Ласкер. – Вспомните, как он нападал на Алехина с тринадцатой по двадцатую партию. Какие интересные новинки применял, с какой изобретательностью играл дебюты. Казалось, вот-вот кубинец достигнет успеха, но ему противостоял настоящий гений. В критические моменты Алехин делал чудеса, спасал партии, которые никто не смог бы спасти.

– Э, доктор! Вы скромничаете. Уж кто-кто, а вы-то в спасении трудных позиций навсегда останетесь непревзойденным.

– Это было давно, а теперь играют по-иному, – не принял похвалы экс-чемпион. – Знаете, какая еще партия расстроила Капабланку? Семнадцатая. В ней он делал все, что нужно: разбил неприятельские пешки, готовился собирать урожай. А Алехин на его технику отвечал выдумкой, да еще какой выдумкой! «Если уж я не смог выиграть эту партию, – заявил тогда Капабланка, – то я не выиграю матча».

– Я смотрю, вы следите за матчем, читаете все, что о нем пишут, – удивился Ауес. – Вы же сказали, что совсем бросили шахматы.

– Мало ли что я сказал. А слежу за матчем, очевидно, по тому, что все еще шахматист.

В это время пришел Земиш. Он сообщил, что, судя по аргентинской печати, напряжение достигло небывалого уровня. Североамериканцы все еще держат сторону своего любимца, но аргентинцы уже покорены искусством русского. Оба противника изрядно устали – еще бы: уж сыграно больше тридцати партий! Все ждут со дня на день окончания матча.

– Да, матч скоро кончится, – согласился Ласкер. – Алехин обращается с кубинцем, как с прирученным львом. В тридцать первой партии он дал ему все возможное для победы, но Капабланка не сумел выиграть. Воля Алехина одержала победу, дело кубинца проиграно!

– Признайтесь, доктор, а ведь вам жалко Капаблапку! Талантливый шахматист.

– Это настоящий шахматный гений! По силе интуиции, по умению быстро схватывать позиции и намечать верный путь игры Капабланке нет равных и не скоро будет. Но талант его распылился в серии легких успехов. Когда-то он был превосходным шахматистом – полным неистощимого огня, пламенной энергии, напора…

– Все это было, а теперь он скоро будет экс-чемпионом мира, – печально заметил Земиш.

– Мама миа! – воскликнул доктор Кастилио, войдя в клуб. – Сюда невозможно пробраться! Вы знаете, – обратился он к Надежде Алехиной, – иду в клуб – не пускают. Я им говорю: «Я доктор, лечу Алехина и Капабланку». А они смеются. «Капабланке, – кричат, – никакая медицина уже помочь не может, а Алехин и без врачей справится!»

Надя со своего места видела сквозь стеклянные двери, как волнуется у входа толпа, как яростно набрасываются болельщики с расспросами на каждого выходящего из клуба. Да и в самом турнирном помещении сегодня было тесновато, никогда до сих пор, даже в дни самых боевых встреч, не толпилось столько народу.

Все считали, что матч скоро кончится. Вчерашняя тридцать четвертая партия была отложена в тяжелой позиции для Капабланки, хотя некоторые рьяные сторонники кубинца еще надеялись, что техника его восторжествует и ему удастся спастись. Выиграй Александр эту партию – матч был бы окончен. Такая нужная, долгожданная шестая победа!

Последние дни Надю буквально осаждали зрители, и это всеобщее внимание утомляло ее, нервная обстановка последних дней заметно подорвала ее силы: она осунулась, стала раздражительной. Да и как было не волноваться!

После двадцати одной партии Саша одержал четыре победы, Капабланка – две. Казалось, все в порядке: Саше нужно выиграть всего две партии, чтобы стать чемпионом. И вдруг он проигрывает двадцать девятую! Хорошо, хоть тридцать вторая партия досталась Саше, теперь лишь одно решающее очко отделяет его от заветной цели.

Днем перед доигрыванием тридцать четвертой и, может быть, последней партии она спросила мужа:

– Как дела?

Он ответил:

– Должен выиграть, хотя и не без труда.

Саша даже не так уж долго анализировал отложенную позицию.

– Такие положения нужно решать за доской, – сказал он. – Все равно в домашнем анализе всего не увидишь.

В этой решающей позиции у Алехина была лишняя пешка. Вот она висит на демонстрационной доске, эта маленькая картонная фигурка, а сколько с ней связано горя и радости, сколько сердец она заставляет сейчас биться учащенно! «Исчезни она сейчас, – с ужасом подумала Надя, – допусти Александр просмотр, жизнь для Капабланки вновь будет полна счастья, надежд на спасение матча, удержание звания чемпиона… А Саша потеряет вместе с этим кусочком картона все, к чему стремился всю жизнь, чему отдал силы, здоровье, расстроенное в бессонных ночах. Как все-таки странно устроен мир!»

Но она и не думала исчезать, эта лишняя крайняя пешка. Она прочно вцепилась в белый квадрат и даже попыталась немного продвинуться вперед на соседнее черное поле. «Вперед, к счастью, сеньора Алехина!» – сказал Паулино об этом продвижении и вскоре еще более обрадовал Надю, принеся сообщение о том, что на доске разменены ферзи. Теперь победа Алехина не за горами. Надя чувствовала это и по настроению публики. В клуб прибыли важные лица, перед которыми расшаркивались администраторы. «Представители нашего президента, – сообщили Алехиной. – Приехали поздравлять нового чемпиона с победой!»

Сердце Нади радостно забилось. Господи, неужели вправду конец мучениям, желанная шестая победа, выигрыш матча? Скорее бы уж!..

Но время шло, а Капабланка не сдавался. Он, видимо, решил упорно бороться до конца, использовать малейший шанс. Вдруг Надя испугалась – крайняя пешка Саши, за которой она так следила весь вечер, исчезла. Неужели что-нибудь просмотрел?! Однако Паулино успокоил ее, сообщив, что за отданную пешку сеньор Алехин получил две на другом фланге. Правда, пешки разбиты, но, к счастью, король противника далеко, и Алехин должен вот-вот победить.

Напряжение в клубе достигло предела. Комнаты переполнились зрителями, репортерами, фотографами. Привезли даже киноустановку, чтобы снять на пленку момент передачи высшей шахматной власти. С минуты на минуту ждали конца исторической битвы. Все боялись пропустить этот важный момент. Знатные гости ушли наверх, наиболее рьяные зрители залезли на верх лестницы и стояли там,