Илиона, спавшая на кровати, пошевелилась. Денис схватил со столика пульт и выключил телевизор.

Илиона открыла глаза и рывком села на кровати.

– Я тебя разбудил? – тихо произнес Денис и поставил бутылку с недопитой водкой на пол. – Прости.

– Мне все равно нужно было вставать. – Илиона по-детски протерла глаза кулаками, затем поднялась на ноги. На ней был помятый гостиничный халат блекло-бирюзового цвета и теплые белые носки, без которых она никогда не ложилась спать.

Денис посмотрел на беззвучный экран телевизора и вдруг спросил:

– Это ты их убила?

Илиона тоже взглянула на экран. Полицейские медики все еще суетились с телами, погружая их в фургон.

– Не важно.

– Но за что?

Илиона не ответила. Тогда Денис сказал:

– Ты говорила, что хочешь все исправить. Но то, что ты делаешь, не похоже на «исправление». Хаос множится.

– Я делаю, что могу.

– Да. Но есть ли в этом смысл?

Илиона вновь проигнорировала его вопрос. Она прошла к трельяжу, села на стул и посмотрела на свое отражение в зеркале. Затем взяла с полочки пластиковую прозрачную банку с серым порошком и свинтила крышку.

– Откуда ты знаешь, что президент Токугава был заражен Хаосом? – снова спросил Денис.

– Ты должен мне верить, – вместо ответа заявила Илиона, зачерпывая из баночки нанопыль и втирая ее в кожу лица.

– Что ж… – Денис вздохнул. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Немного помедлив, он поднял с пола бутылку и хотел отвернуться, но не смог. Несколько секунд он молча наблюдал за тем, как Илиона наносит на лицо слой нанопыли. Она была красива, очень красива.

«Даже лучше, чем в жизни», – подумал Денис.

И тут же усмехнулся своим мыслям.

В какой жизни?

Можно ли вообще считать все это жизнью?

Он отхлебнул водки, передернул плечами и провел по лицу ладонью. Денис чувствовал себя совершенно измотанным.

– У нас ничего не получается, – сказал он. – Почему бы тебе не бросить все это? Нет, в самом деле: чем больше ты «исправляешь», тем хуже все становится. Скоро это заметят все.

– Они уже замечают, – откликнулась Илиона, продолжая втирать в лицо пыль. – Только не отдают себе в этом отчета.

– Я думаю, что некоторые отдают, – возразил Денис. – Пойми, Илиона, ты не можешь контролировать всех. Рано или поздно все просто посыплется. Словно карточный домик – раз, и ничего нет! Своими действиями ты только затягиваешь процесс. Оставь напрасные надежды, прошу тебя.

– Я буду делать то, что делала, – сухо проговорила Илиона. – Рано или поздно я все исправлю. Надежда еще есть. А теперь помолчи. Мне нужно сосредоточиться и кое-что подкорректировать.

Лицо Илионы приобрело серый оттенок, и она отложила, наконец, баночку с нанопылью, после чего внимательно посмотрела на свое отражение. Взгляд ее выражал величайшую степень сосредоточенности.

Серая пудра на лице Илионы пришла в движение, черты ее лица стали быстро меняться, пока лицо не стало сухим, остроносым и морщинистым. Перемены прекратились, и нанопыль, впитавшаяся в кожу, приняла телесный цвет. Из зеркала на Илиону смотрело лицо сварливой старухи.

Денис хрипло перевел дух.

– Никак не могу к этому привыкнуть, – сказал он.

– Тебе не обязательно к этому привыкать, – парировала Илиона.

Она повернула голову и посмотрела на него, и на этот раз взгляд ее смягчился.

– Я знаю, что тебе приходится нелегко, Денис. Но потерпи еще немного. У нас все получится.

Она отвернулась и снова взглянула на себя в зеркало. Денис снял очки, протер их полой футболки и снова водрузил на нос.

– Ты опять куда-то собираешься? – спросил он.

– Да.

Илиона обернулась и посмотрела на Дениса, который поднес бутылку к губам. Лицо ее, вернее – живая маска, в которую превратилась нанопыль, – стало хмурым.

– А ты снова будешь накачиваться спиртным?

– Для меня это единственный способ расслабиться, – ответил Денис.

Илиона нахмурилась и хотела что-то сказать, но промолчала. Взгляд ее стал задумчивым. Некоторое время она сидела молча, прислушиваясь к себе и стараясь сосредоточиться на своих ощущениях и предчувствиях. Потом оглядела комнату, которая вдруг напомнила ей тюрьму.

– Что мне делать, если тебя убьют? – спросил вдруг Денис.

Илиона качнула головой и посмотрела на него рассеянным взглядом.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что тебя могут убить. Что мне тогда делать?

– Не знаю. Самым лучшим для тебя будет отправиться вслед за мной.

– Куда отправиться? – не понял Денис.

– Туда, откуда нет возврата.

Илиона несколько секунд пристально смотрела на Дениса, словно оценивая его шансы на выживание. Затем повернулась к зеркалу и взяла с полки мягкую кисточку.

Автолет стремительно приближался к Кварталу Отбросов. Завидев многоквартирный дом, в котором обитал Оружейник, Бойцов вывел вертушку на глиссаду и установил курс на посадочную площадку перед домом.

– Я никогда здесь не был, – сказал Гера, когда они выбрались из машины на грязную улицу.

Парень принялся вертеть головой, разглядывая разбитые стекла домов, заставленные пластиковыми щитами.

– Хороший район, – сказал Ник. – Тихий и уютный. Основные обитатели – нищие, бандиты и мутанты. Власти сюда не суются.

Несколько минут спустя они вошли в многоквартирный дом, миновали темный, тесный холл и стали подниматься по провонявшей помоями лестнице.

– Говорить с ним буду я, – сказал Ник. – А ты помалкивай, как делал это до сих пор.

– Хорошо, – послушно отозвался Гера.

Ник покосился на него и добавил:

– И не пяль на него глаза. Тело Оружейника на девяносто процентов состоит из имплантов. С точки зрения статистики, он давно уже не человек.

– Хорошо, – повторил Гера. – Я не буду на него смотреть.

– И не обращай внимания на его усмешку. Когда-то он был космодесантником и на одной из внесистемных планет столкнулся с тварью, которая выпустила ему в лицо заряд кислоты. Врачи залатали ему физиономию, но часть лицевых нервов восстановить не удалось. Из-за уродливой ухмылки друзья и приятели называют его Шутник. Но тебе не стоит его так называть.

– Я это учту, – пообещал Гера.

Поднявшись пешком на четырнадцатый этаж, они остановились перед железной дверью с надписью «Нежилая». Дверь вела в конуру Оружейника.