– А, Семен. Охотник, да? Такой дружелюбный паренек? – задумчиво спросил Игорь, вопросительно подняв левую бровь.

– Да, именно он, – поддержал Густав странную игру. К чему эти расспросы, если Игорь и так прекрасно знает всех, кто живет в семье?

– Ну, тогда проходи.

Игорь вытащил дужку замка и распахнул одну створку, придерживая ее ногой. Густав шагнул вперед, но внезапно дуло ружья переместилось и встало перед странником на уровне живота.

– Что еще?

– Вы же вместе с Семеном живете? – спросил Игорь, невинно распахнув глаза.

– Да. И что?

– Просто так спросил. В наше время, знаешь ли, сложно найти себе пару. У меня вот жена и прекрасная дочка, которая знать не знает ни о каких сраных странниках. Она проживет счастливую жизнь, и я все сделаю для того, чтобы так оно и было. Я даже надеюсь, что она застанет расцвет новой цивилизации, мир с чистого листа. – Игорь легонько качнул ружьем, стукнув Густава по ребрам. – А вот о чем мечтаешь ты, гомик? Как бы засадить своему дружку-охотнику, пока тот спит и видит тебя во сне голым?

Густав застыл, сжав кулаки. Игорь криво улыбался, но ружье не убирал, видимо ожидая ответной реакции странника. И уж тогда бы он позабавился. Тогда бы он применил всю данную ему власть, исполнил бы обязанности, возложенные на него Богом (так сказал отец Захарий), и этот задирающий нос странник, думающий, что он лучше их всех, вместе взятых, будет лежать с выпущенными наружу кишками.

Но странник уже понял правила игры. Поэтому он молча, аккуратно убрал ружье с пути и вышел за ворота. Там обернулся и сказал:

– Если я что-то делаю и о чем-то думаю, то так угодно Богу, не правда ли? И если Ему будет это не по душе, то я прекращу думать и делать неугодное Богу. Так вот, этот момент еще не настал. А пока что можешь быть спокоен за себя, за меня и за свою дочку.

Густав сам закрыл ворота, оставив Игоря в недоумении, с полуоткрытым ртом. Охранник так и не понял, что ответил ему Густав, но в словах странника явно звучало что-то про Бога. Стало быть, он был в этом прав. Или нет? Игорь дернулся вперед, чтобы догнать странника, но остановился. Черт с ним. Еще будет время с ним разобраться.

Оглядываясь по сторонам и прислушиваясь, странник шел вдоль забора, со злостью обрывая растущую на обочине высокую траву. Он принял правила игры, да, переступив через себя, но принял. Но эта игра скоро закончится. И тогда Густав начнет свою. В которой будут уже совершенно другие законы. И, он был уверен в этом, кое-кому скоро расхочется играть в любые игры.

Густав свернул за угол и почти сразу же увидел Семена и группу людей. Они находились метрах в двадцати от забора, сгруппировавшись вокруг какого-то предмета, и о чем-то совещались. Странник свистнул, махнул рукой и направился к ним.

Когда-то здесь было что-то вроде спортивной площадки. Еще дальше располагалось большое поле с двумя железными рамками на обоих концах. Вокруг него, кольцом, тянулась потрескавшаяся дорожка из какого-то упругого материала. На взгорке, словно на трибуне, были понатыканы различные железные конструкции, среди которых Густав узнал и турники, и лестницу, а много чего не узнал вовсе. Тем более, что время не пощадило железо и основная масса спортивных снарядов выглядела удручающе – потрескавшаяся краска, гнутые, изломанные трубы, целые колонии ржавчины и прочие прелести.

А вот то место, куда шел странник, когда-то занимала детская площадка. Очевидно, часть ее перенесли в периметр двора, а часть осталась здесь. Качели с пустыми цепями, без сиденья, лабиринт из низких труб, заросшая буйным сорняком песочница – вот и весь комплекс для цветов жизни.

Когда Густав подошел ближе, то увидел, что люди столпились вокруг круглой примитивной карусели. Раньше ее делили на секторы поручни, по одному сидячему или стоячему месту на ребенка, теперь же поручень остался один, а на круглом рассохшемся деревянном блине без движения лежала корова, покрытая большим куском полиэтилена, из-под которого торчала ее голова со спиленными рогами.

– Что у вас тут случилось? – спросил Густав.

К нему обернулись Семен, доктор Шомов и еще трое парней, двое из которых были охотниками, а один специализировался на разведении кур и считался в своем деле чуть ли не мессией. Его способность точно находить яйца под наседками, основываясь лишь на их поведении, поражала.

– У нас проблема, которую нужно быстро решить, – сказал за всех Семен.

– И в чем проблема? – сказал Густав.

– В корове. – Семен кивнул на тушу.

– Она сдохла, не пойму? В этом, что ли, проблема?

– Не совсем. Посмотри на нее внимательнее.

Густав подошел к каруселям ближе. Корова как корова. Правда, под прозрачным полиэтиленом на ее теле виднелись какие-то темные бугры. Густав наклонился и увидел, что эти бугры шевелятся. С виду они походили на речных пиявок – черные и продолговатые, но не в пример крупнее, размером в два, а то и три кулака.

Он протянул руку, чтобы разгладить полиэтилен и рассмотреть странные наросты получше, но Семен вовремя перехватил его за запястье.

– Не советую этого делать.

– Почему? Что за хрень у нее?

– Это так называемая коровья улитка, – сказал доктор Шомов. Он стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди, и выглядел растерянным.

– Коровья что? Улитка? – Густав выпрямился и на всякий случай отряхнул руки.

– Мы так называем этих паразитов, – сказал один из охотников. – Потому что без понятия, что это такое на самом деле. Когда увидели это дерьмо на Белле утром, то тут же укрыли ее как можно тщательнее и решили вывести со двора.

– А потом я вколол ей лошадиную дозу снотворного, – продолжил доктор Шомов. – Лошадиную, ха-ха. Теперь она спит, но где-то через полчаса, самый крайний срок – час, должна проснуться. И тут я тоже без понятия, что с ней делать. Я же говорю им, давайте позовем доктора…

– Не надо никого звать! – резко перебил Шомова Семен. – Мы сами справимся, без него. Ты говорил, что сталкивался уже с этой заразой. Как вы от нее избавились тогда?

– Да я откуда знаю? Мне было всего четырнадцать лет. Как-то избавились. Может, убили корову. Или сожгли. Меня никто не посвящал в эту ситуацию, я только знаю, что это коровья улитка.

– И что она делает с коровой? – спросил Густав.

– Судя по всему, ничего хорошего.

– А откуда эта улитка берется?

– Не знаю.

Странник покачал головой, взялся за поручень и с большим трудом прокрутил корову на карусели. Раздался отвратительный лязг, и все поморщились, словно от зубной боли. На шее животного виднелось еще одно черное образование. Густав подобрал с земли тоненькую ветку и осторожно приподнял полиэтилен.

Существо, прицепившееся к корове, явно было живым. По его тельцу периодически проходила какая-то волна в виде уплотнения. Может быть, оно так сосало кровь. Густав просунул палочку под улитку и попытался ее отцепить, но поддался лишь один конец, второй был намертво приклеен к шее коровы.