В этом мире женщины созревали быстрее мужчин, и рождались они чаще, и были крепче, и меньше умирали в младенчестве. Мальчики рождались редко и по одному, девочки же чаще всего были двойняшками и тройняшками. Женщина, ставшая матерью мальчика, нередко отказывалась от дальнейшего участия в турнире — и только при наличии младенца мужского пола она имела на это право.

Считалось хорошим знаком родить после первого турнира мальчика. Такие женщины быстрее продвигались по службе, чаще добивались привилегий, и вообще считались талантливее остальных. Чтобы девочка достигла половой зрелости и могла иметь детей, в Миламире ей нужно было дожить до тринадцатилетия. Мальчики созревали к двадцати годам, но жили они дольше, и потому могли стать отцами несколько десятков раз, тогда как женщина при условии постоянного везения на турнире, обычно вынашивала семь-десять детей и к сорока годам уже не имела возможности зачать. Таких женщин называли «щеани», они жили общинами и помогали растить детей более молодым.

После заседания Аргента встретился со мной только раз, в доме тетушки Раштлек. Уже с порога, не стесняясь в выражениях, мой Патрон заявил, что я скоро буду исключена из Школы, так что он уже сейчас начинает искать мне замену. Сказать, что Аргента был зол — значит, ничего не сказать. Я поднялась к себе в комнату, все еще полная смятенных мыслей, но уже буквально несколько минут спустя тетушка Раштлек постучала в дверь и сообщила, что Патрон хочет прогуляться со мной по саду.

Я не могла отказать.

Мы вышли в тот самый сад, где я впервые встретила Дансти и Бель, и где пролилась на каменные плиты у скамейки моя кровь в тот вечер, когда Лакс назвал меня Однной.

Я ступала в ногу с Аргентой, который, похоже, вознамерился здесь со мной объясниться. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Лакс дал тебе возможность передумать, — сказал Патрон, едва мы ступили на дорожку, ведущую вглубь. — Я прошу тебя этого не делать.

Вот так. Никаких больше шуточек насчет серого, никаких комплиментов с легкой улыбкой на лице. Все легкомыслие Аргенты как рукой сняли, когда дело коснулось его самого.

— Я не передумаю, — сказала я, хотя внутри все при этих словах сжалось.

— Ты выставила меня дураком, — сказал он, почти перебив меня. — Я надеялся на другое отношение.

Я закусила губу.

— Аргента, я не собиралась здесь учиться, — вымолвила я, стараясь быть спокойной. — Ты заставил меня. Мне интересно здесь, но участие в таких бойнях — это слишком. Я могла умереть! На первой же практике! Нет, я на такое не согласна.

— Я думаю, что это ты нарушила правила в Дайтерри, — сказал он, и я ахнула от резкости его слов.

— Это неправда, — начала я, но Аргента остановился посреди дорожки, вынуждая меня последовать его примеру, повернулся ко мне лицом и заговорил:

— Я не был бы так уверен еще пару дней назад. Но не сегодня. Думаю, что ты сделала это специально. А для подстраховки еще и попросила об одолжении Совет. Мне просто интересно, что именно ты сделала, чтобы заставить дайт настолько спятить.

— Я не делала ничего! — Он отмахнулся от меня. — Аргента, я никогда бы…

— Не подставила меня? Так ты это и сделала на заседании. Если окажется, что виновна ты, я лично настою на том, чтобы тебя до отправки домой поселили лет на двадцать в какой-нибудь захолустный мирок без цивилизации.

Я хлопала глазами, не зная, что сказать. Аргента засмеялся, жестко и резко.

— А ты думала, тебя просто отчислят? Стилгмар, если бы все было так легко. Если окажется, что на твоей совести убийство человека — тебя накажут. Если окажется, что на твоей совести срыв исследований в одном из миров — тебя накажут. Если окажется, что…

— Да поняла я! — не выдержала я. — Меня накажут в любом случае, так? Может, мне тогда следует подать запрос на отчисление уже сейчас?

— Раньше надо было думать, — с нескрываемым злорадством сказал Аргента. Заложив руки за спину, он усмехнулся. — Ты обязалась помочь. Ты сама сделала выбор — твои слова, не мои.

— И что же за наказание мне грозит?

Он пожал плечами.

— Как я уже сказал. Я буду настаивать на паре десятков лет в каком-нибудь подыхающем мирке.

Он не спеша двинулся дальше, а я еще долго стояла на месте, задыхаясь от злости и сдерживаемых слез.

Из-за того, что я пропустила первый день общих занятий, мне приходилось заниматься дополнительно, после того, как все остальные уже собирались и уходили по домам. Мне понравилось оставаться в зале одной. Лампы на столе загорались, как только темнело, накрывая зал легким зеленым флером таинственности. Смотрительница включала какой-то прибор, и из скрытых в стенах динамиков неслись звуки пения неизвестных мне птиц. Как-то я даже слушала уже знакомую мне балладу о любви, написанную Ининджером — но в птичьем исполнении.

На второй день я уже прихватила с собой из дома тетушки Раштлек коробку с ароматизированной водой и пакет печенья, и смогла заморить червячка, не отрываясь от процесса. Что бы там ни говорил обо мне Аргента — а я уверена, он говорил — тетушка оставалась неизменно приветливой и доброжелательной. Она все так же пекла для меня пирожки с кагцве, оставляла на столе ужин, если я возвращалась в ее отсутствие, все так же справлялась о делах и подсказывала, как одеться.

А я с каждым днем все больше впадала в уныние.

В последний день занятий, после того, как все наставления были даны, и все книги благополучно вернулись на библиотечные полки, я засиделась в зале допоздна. Как будто пыталась продлить этот день, как будто ждала, что случится что-то из ряда вон выходящее — например, в зал войдет Лакс и скажет, что готов помочь мне с разгадкой кошмаров, а потом проводит меня до Ворот.

Но, конечно, этого не случилось. Я вернула на полку сборник атласов Миламира, попрощалась со смотрительницей и направилась домой.

— А к тебе пришли, — сказала, выходя из кухни на мой голос, тетушка Раштлек. — Давай-ка переодевайся и спускайся, поужинаете.

— Кто пришел?

Но Силенка уже выглянула в дверь, приветливо мне улыбаясь.

— Здравствуй, Стилгмар. Не торопись, я подожду. Сарра Раштлек впустила меня, я надеюсь, ты не против моего визита?

Кудряшку я не видела с самого заседания, но по ее лакированным манерам соскучиться не успела.

Что ей здесь нужно?

Пробормотав какие-то ничего не значащие любезности, я поднялась к себе. В голове крутилась куча вопросов, но я знала, что даже половину не смогу ей задать. Если она пришла, чтобы поговорить насчет моей просьбы в Совете, может даже не пытаться. Да и поздно уже. Надо было раньше изображать из себя добрую подругу. До того, как из меня попытались сделать девочку для битья.

Переодевшись в домашний костюм, я спустилась вниз и прошла в кухню. Тетушка приготовила суп и пюре из овощей. Накрыто было на двоих, и я поняла, что это будет ужин за закрытыми дверями: только я и Силенка. Ну что, возможно, я и смогу быть откровенной.