– При первом же удобном случае я исчезну, – пообещала Яна. – На какой-нибудь базе или орбитальной станции. Ведь корабль не может вечно болтаться в космосе. Здесь в ящиках полно одежды, есть комбинезоны техперсонала, и даже униформа Колониальных добровольцев, кажется с нашивками армии Данаи. Я переоденусь и выскользну через технический отсек.

– До него надо еще дойти, – засомневался Гарри.

– Вот эти люки, – Яна указала на дверцы в глубине ниш, те самые, что Депп принял поначалу за дверцы автоклавов, – открываются в технические тоннели и воздуховоды. По ним можно попасть куда угодно. Девчонки рассказывали, что иногда отправляли по ним с ремонтными роботами-пауками мензурки со спиртом парням в агрегатный блок и даже в шлюзовой.

– Но никто не лазал там собственной персоной, ведь так?

– Не знаю, я всего двое суток на корабле, – развела Яна руками.

– Хорошо. – Депп нашел в себе силы улыбнуться. – Рискнем.

Некоторое время «рисковать» получалось без всякого риска. Но продолжалось такое везение только до завтрака. Пока по внутренней корабельной сети не объявили, что бортовая полиция проводит плановую проверку безопасности и всем следует оставаться на штатных местах в ожидании вызова на беседу...

...В отличие от Томбы, рассказавшего инспектору, «то, что видел», Депп поведал еще и о том, что чувствовал. Судя по гримасе отвращения, Джина проняло. Когда Гарри закончил рассказ – на том, как трое насильников отправились пить спирт – третий помощник капитана едва не выдохнул с облегчением.

– А через пять минут солдаты убежали на верхнюю палубу. – Голос у Деппа дрогнул. – Смотреть на бомбардировку.

– Да, да, такая трагедия. – Джин сочувственно покивал. Марсианин был вроде бы свой, но сочувствие у него получилось фальшивым, не в пример сочувствию Яны. – Надеюсь, ты мужественно перенесешь столь тяжелую утрату, Гарри. Командование решило оставить тебя на этом корабле в должности матроса-санитара до конца боевых действий. А еще, – он заглянул в комп, – в твоем личном деле не будет отметки о пребывании в плену и на банковский счет тебе будет переведена компенсация из фонда помощи жертвам терроризма. Сумма небольшая, но если сравнивать с солдатским жалованьем...

– Терроризма? – Депп удивленно взглянул на полицейского.

– Конечно. А как прикажешь называть эту варварскую акцию? – Джин изобразил на лице праведный гнев и глубокое возмущение. – Федерация опустилась до террора и отныне война против нее становится Священной войной цивилизованного человечества во главе с Марсианским Альянсом против бесчестных Стокгольмских вандалов. Или ты не согласен с новой официальной линией Альянса?

– Я? – Гарри стушевался. Он никак не ожидал, что ему, рядовому колонисту, будут задавать такие вопросы. Будто он не заштатный санитар, а отставной губернатор погибшей Лидии. На «официальные линии» ему было, понятное дело, плевать, но марсианин ждал ответа, и Депп кивнул. – Согласен, сэр. Взбесившимся собакам одно лекарство – смерть.

– Очень верно сказано. – Кертис перегнулся через стол и похлопал Гарри по плечу. – Крепись, дружище. Я прослежу, чтобы тебе не докучали, ведь тебе следует пережить нашу общую, но в первую очередь все-таки твою личную трагедию. И последнее, Гарри. Насчет твоих показаний. Я думаю, ты, как никто другой, понимаешь, в каком состоянии находились сержант Джокер и его подчиненные в момент героического взятия корабля? Возможно, они перегнули палку, возможно, однако...

Полицейский взял многозначительную паузу.

– Я вас понял, господин инспектор. – Депп отвел глаза. – Земляне получили по заслугам. Вы хотите, чтобы в трибунале я подтвердил, что рейнджерам было оказано сопротивление?

– Яростное сопротивление, вплоть до рукопашной схватки, в которой рейнджеры и уничтожили всех землян. – Джин уставился на Деппа немигающим взглядом.

– Да, сэр, – Гарри склонил голову. – Так все и было. А нельзя обойтись письменными показаниями? Я боюсь, что в трибунале буду сильно нервничать.

– Это я и хотел предложить, – воодушевился инспектор. – Если ты дашь именно такие письменные показания, никакого трибунала не будет.

– А как же другие свидетели? Томба и доктор.

– Матрос-санитар Томба, как и положено честному солдату марсианской, – Джин интонацией подчеркнул слово, – армии рассказал практически то же, что и ты сейчас.

«Он спрашивал, я отвечал», – вспомнилось Деппу. Теперь стало понятно, что конкретно спрашивал третий помощник и как отвечал «честный» Томба. «Земляне ожесточенно сопротивлялись, не правда ли?» – «Да, сэр». – «Солдаты были вынуждены вступить с ними в рукопашную схватку, не так ли?» – «Да, сэр». Ну и так далее. Потому и не выдал негр своего напарника. А задай инспектор вопрос: «А не спрятал ли ваш товарищ одну из медсестер от расправы?», Томба обязательно ответил бы: «спрятал, сэр». Благо, что задать такой вопрос Джину просто не пришло в голову. Хотя... может, и пришло, ведь Джокер знал о девушке и наверняка рассказал о ней инспектору, но Депп легко пошел навстречу, а потому марсианин оставил этот козырь в рукаве. На всякий случай.

– А доктор?

– Землянин? – Джин откинулся на спинку кресла и иронично взглянул на Деппа. – Кто ему поверит? Я даже не собираюсь его допрашивать. Формально он военнопленный, но в свете нынешней политики он фактически пособник террористов. Со всеми вытекающими последствиями. Подпиши вот здесь.

Депп поставил подпись на загодя заполненном бланке свидетельских показаний и взглянул на марсианина вопросительно: «Что-то еще?» Инспектор облегченно вздохнул и принял вид человека с честью выполнившего свой долг.

– Свободны, матрос Депп.

О том, что знает «тайну подсобки», Кертис не намекнул ни взглядом, ни словом. Возможно, все было не так уж плохо. Наверное, Джокер действительно не понял, куда подевалась третья медсестра. Гарри воодушевился, но тут же приуныл. Что там понял Джокер – неважно. Главное, чтобы не догадался Джин. А догадаться при его уме было очень даже просто. В этом случае Депп был «на крючке». Зачем это марсианину? Кто его знает? Может, чтобы использовать в хитроумной политической игре и подставить кого-то из нового корабельного комсостава, если потребуется. Ведь нелегально проживающий в трюме землянин – это серьезное дело, можно повернуть как угодно: можно «поймать» его на глазах у какой-нибудь высокой инспекции, продемонстрировав бдительность и хорошую организацию службы. А можно доказать его связь с кем-то из офицеров и состряпать дело о попытке провезти диверсанта на базу флота или даже прямиком на Марс. Ломаного цента не стоит контрразведчик без козырного туза в рукаве, ломаного цента.

Додумывал все это Гарри уже в своем отсеке.

– Какие дела? – поинтересовался Томба, отложив «обтирочные концы» и выдержав предписанную колониальным этикетом паузу.

– Трибунала не будет.

– Хорошо, – Томба снова взялся за тряпки и начал тереть с удвоенной энергией. – Приходил сержант «эм-пи», сказал, что «пом-три» Джин Кертис велел тебя не донимать и в отсек никого не пускать. Только врачей и офицеров.