всё так просто, отсюда нет выхода, – сочувственно признался голос. – Я уже пытался Вам объяснить о нереальности окружения, а раз оно нереально, то и выхода иметь ей не пристало.

– Ну да, как же, в каждом чёртовом сне мне говорили одно и то же, а когда всё заканчивалось я… Да что с Вами болтать, я сам найду выход.

С этими словами он бросился бежать вдоль стен в надежде отыскать какой-либо намёк на дверь. Каждый шаг давался с необъяснимым трудом сродни хождению по трясине болота. Ноги увязали в белой дымке, и каждый последующий шаг становился тяжелее и тягучее. Мышцы в ногах налились кровью, а суставы пронзила боль. Спустя десять минут Артём понял, что и на метр не сдвинулся с места. По лицу стекали холодные капли пота. Дыхание постоянно сбивало ритм, и всё же это не приводило ни к какому заметному результату. Всё оставалось на месте.

– Теперь Вы понимаете? Отсюда не сбежишь, – добродушно произнёс голос. – Невозможно убежать от себя. Такова природа.

– Я вижу, что вы, подонки, заперли меня тут. Чего вы хотите? Что я должен сделать ради ваших идиотских планов? – совершенно потеряв чувство такта и срываясь на крик, выпалил Артём.

– Так или иначе, придётся принять суровую правду, – совершенно рутинно и без злобы ответил голос. – Всё повторяется из раза в раз, так что давайте перейдём к делу, а там я могу ответить на все интересующие вопросы. Идёт?

Артём молча стоял, не зная, что ему делать дальше. С одной стороны он оказался заперт в этой клетке без шанса на побег. С другой же -непонятный голос, выдающий себя за некого создателя и несущий всякую ерунду. Выбор был не особо велик, и поэтому Артёму пришлось ненадолго сделать вид, будто готов на сотрудничество, разумеется, ровно до того момента, как появится возможность вырваться из замкнутого круга лжи и бреда, которым изобилует это место.

– Хорошо, – согласился Артём, – что от меня нужно?

– Ничего нового, – удовлетворённо ответил голос. – Вы вновь должны погрузиться в чужие грёзы и, найдя в них первопричину беды, исправить или уничтожить сам сон. Так мы сможем освободить больной разум от недуга. Пациент пойдёт на поправку, а Вы получите заслуженный почёт.

– Не густо, – пренебрежительно буркнул Артём. – А что если это всё и есть мой собственный сон, и когда я проснусь, то не станет именно Вас?

– Прошу, не начинай, – раздражённо парировал учёный.

– Ну а что? Понимаю, звучит глупо, но, всё же, – наигранно улыбнувшись, заметил Артём. – Одним почётом сыт не будешь, так что советую подумать над более заманчивым предложением.

– Наше предложение заключается в том, чтобы Вы снова смогли стать человеком, конечно же только после того, как мы закончим с машиной, способной восстановить человеческую личность и тело. По завершению программы экспериментов, мы окажемся способны подарить вторую жизнь таким людям как вы. Это скромный подарок за самоотдачу. Так что решать Вам - навсегда сгинуть в чужих фантазиях или постараться стать тем, кем были раньше.

– Звучит не сильно правдоподобно. Неужели медицина, если, конечно, верить в подобные бредни, способна на такое?

– Поверьте, с тех пор как с Вами случилась беда, миновало очень много времени. Мир изменился довольно сильно. Люди стали другими.

– Слабо в это верится – фыркнул Артём. – Какие у меня гарантии?

– Никаких, но в любом случае выбора нет, так что решайтесь.

Голос не обманывал, и Артём каким-то образом чувствовал это. Было очевидно, что без посторонней помощи отсюда не выбраться, да и понять, где он оказался, было нелишним.

– А как быть с Евой, и что за парень этот Степан?

– Евой? – удивился голос. – Какой ещё Евой?

– Ну, та девушка, которую я встречаю во снах.

– Это, скорее всего, просто совпадение. Или мозг просто хочет видеть в чужих образах нечто своё. Иллюзия, если так понятнее.

– Чушь! Она не иллюзия, мы встречались в совершенно разных снах, не говоря уже о том, что даже её кожа пахнет знакомыми ароматами. А тот парень по имени Степан, он вытащил нас с корабля каннибалов. Это тоже, по-вашему, иллюзия?

– Совершенно верно, – спокойно согласился голос. – Если бы не Степан, так кто-либо другой мог спасти Вас из сложившейся ситуации, или же кто-то другой так же мог пахнуть знакомыми запахами. Понимаете, Вы не можете встречать знакомых людей по одной простой причине: Вы в чужом мире образов и эмоций, а всё, что было в памяти, не раз прошло очистку. Кроме Вашего собственного «я» ничего не осталось. Последнее, что в состоянии осознать мозг – это его собственная идентичность, не более. К счастью, очистка не затрагивает те доли сознания, отвечающие за личность, иначе мы бы сейчас не разговаривали, а Ваш бесценный мозг оказался бы грудой мокрых извилин.

– Не очень-то Вы тактичны со своими пленниками, – заметил Артём.

– Вы не пленники. Скорее, спасители, вынужденные идти на жертвы ради общего блага. И всё же уверяю, никакой Евы, Степана и ещё бог знает кого, не существует, это сбои в собственном подсознании. Хоть Вы и спасаете людей от недугов, не стоит брать на себя слишком многого.

– Если Вы мне не верите, то почему сами не убедитесь? Просканируйте мой мозг и память, не думаю, что это вызовет сложности.

– На самом деле это не так просто, – признался голос. – Хоть мы и смогли вернуть Ваш разум и поддерживаем жизненные функции, однако нам запрещено проникать в сознание ловцов и уж тем более считывать с него информацию. Именно по этой причине мы и проводим плановые очистки. Иначе мозг переполнится информацией и очень быстро придёт в негодность. Соблюдение условий конвенции по защите прав личности - это наша главная прерогатива, и за этим следят соответствующие департаменты. Нам запрещено проникать в сознание и изучать что-либо без веской причины и обязательного согласия владельца.

– И вы так этому следуете? – скептически поинтересовался Артём. – Там откуда я родом на законы смотрят весьма неоднозначно.

– Обижаете, мы очень серьёзная организация. Той страны, мира