исследователи считают, что можно. В 1968 году психиатр Джон Смитис отметил, что под влиянием галлюциногенов, в частности мескалина, время растягивается настолько, что одна секунда может быть принята за сто лет94. Фактически воспринимающий мог бы прожить всю жизнь за секунду во временных масштабах наблюдателя. При этом каждый из них, наблюдатель и воспринимающий, будут пребывать в различных эвереттовских Вселенных.

НЕВИДИМЫЙ НАСТАВНИК

Среди всех экспериментов, проведенных Милтоном Эриксоном, можно выделить один особый случай — настолько странный, что даже сам исследователь не смог найти ему объяснение. В эксперименте участвовал 26-летний студент, которого интересовало управление собственными мыслями. Он попросил Эриксона ввести его в состояние транса ровно на два часа. За этот период молодой человек намеревался просто наблюдать и записывать пережитое.

Результат удивил Эриксона. Он работал, как вдруг его потревожили возгласы удивления, доносящиеся из угла лаборатории. Мало того, что студент сам подошел к нему, он находился в состоянии крайнего возбуждения. Через пару секунд Эриксон осознал, что молодой человек сам выбрался из транса, что необычно уже само по себе. Но то, что рассказал ему испытуемый о пережитом под гипнозом, было просто невероятно: ему пришло видение о мире реальности, который влияет на всех нас.

Когда молодой человек погрузился в транс, то увидел, как лаборатория постепенно растворилась и появилось яркое голубое небо с медленно плывущими по нему небольшими облаками. Солнце было теплым, и он ощущал это тепло на лице. Он лежал на спине, глядя вверх, вдыхал окружающие ароматы лета, запах темно-зеленой травы и августовских цветов. Было абсолютное чувство реальности. Это несколько озадачивало, потому что он никогда не испытывал таких сильных ощущений во время других сеансов гипноза. Общее ощущение было настолько приятным, что он был счастлив. Через несколько мгновений он решил сесть. Он мог ощущать свое тело в пространстве: под ним определенно был склон горы, а не старое кресло в лаборатории психологии. Он уселся и окинул взглядом пейзаж: склон горы, разгар лета. Это был какой-то сон. Но по его телу пробежала дрожь, когда он заметил краем глаза движение, которое принадлежало кому-то или чему-то другому.

На долю секунды его окутал страх перед неизвестностью. Это было чрезвычайно реально. Он медленно посмотрел в сторону движения. К своему удивлению, в нескольких метрах от себя он увидел ребенка, отвернувшегося в другую сторону. Он испытал сильное ощущение, что знает мальчика. Он знал, что ребенку было шесть лет, — эту информацию он как-то извлек из своего подсознания, но не мог понять как. Он поднялся и пошел к ребенку. Ребенок повернулся, и молодой человек сразу понял, почему он был так уверен в его возрасте: он смотрел на шестилетнего себя. Когда он подошел к мальчику, то смутился. Мальчик смотрел сквозь него — по какой-то причине он был невидимым. Но смутило его вовсе не это. Он знал, что ребенок голоден. Более того, он чувствовал, что ребенку жутко хотелось особенного коричневого печенья.

В его голове вспыхнули воспоминания. Этот момент действительно был в его прошлом — он вспомнил случай на склоне горы. Вспомнил, во что был одет и то ощущение голода, которое испытал 20 лет назад. Он попал в события из своего прошлого — но в качестве наблюдателя, а не участника. Произошло в некоторой форме искажение времени. Молодой человек осознавал свою галлюцинацию и ждал, что что-то произойдет, например он перенесется к другому событию. Но ничего не происходило. Его вдруг осенило, что он сейчас живет или, точнее, наблюдает в том же масштабе времени, что и его младшее «я». Каждая минута была одинаковой для обоих. Он стал для мальчика невидимым и молчаливым компаньоном. Минуты превратились в часы, которые складывались в дни. Он следовал за мальчиком в школу и переживал все свое детство заново, в режиме реального времени. Он знал, кто он такой, но казалось, что у него случилась амнезия в отношении всех событий, которые имели место или, точнее, вот-вот должны состояться в тот период, когда ему было от 6 до 26 лет. Таким образом, каждое новое событие было таким же новым для «скрытого наблюдателя», как и для мальчика. Время шло своим чередом, маленький мальчик рос, и все это время его старшее «я» наблюдало за происходящим. У старшего «я» было двойное сознание, ведь он разделял все надежды и страхи, сомнения и разочарования мальчика. Он разделился, по сути, на два существа.

В конце концов пришло время решать, поступать «им» в колледж или нет. Это было непростое решение, но скрытый наблюдатель знал, что оно имеет большое значение. Ведь если бы подросток не пошел в колледж, то наблюдатель не был бы загипнотизирован и регресс бы не состоялся! К большому облегчению наблюдателя, было принято решение поступать в колледж. Таким образом, наблюдатель много лет провел со своим младшим «я», но вдруг у него возникло непреодолимое желание вернуться туда, откуда он пришел. Сконцентрировавшись, он вернулся обратно в сознание студента; прежний мир растворился, и возникла лаборатория.

Этот новый мир стал таким же реальным, как и мир, который он только что покинул. Он снова ощутил кресло и заметил, как кто-то передвигается. Его растерянность постепенно проходила, и он вспомнил, кто он на самом деле. Понял, что человек, которого он увидел, — доктор Эриксон. Пребывая в большом волнении, он окликнул профессора. Эриксон так рассказал о впечатлениях испытуемого:

«…объяснил, что он буквально момент за моментом пережил свою жизнь, зная только то, что знал тогда, и имея весьма ограниченное осознание себя 26-летнего как человека-невидимки, наблюдающего за собственным ростом и развитием начиная с детства, с не большими знаниями о будущем, чем те, которыми он обладал в том или ином возрасте»95.

Представьте теперь ту же ситуацию с точки зрения ребенка. Можно предположить, что маленький мальчик не знал о сопровождающем его всю жизнь компаньоне, — но это не известно наверняка. Могло быть такое, что при определенных обстоятельствах мальчик чувствовал его присутствие или даже «подстраивался». под мысли старшего «я». Вполне естественно предположить, что, если бы старший наблюдатель был обеспокоен поворотом событий, он постарался бы помочь, попытался бы передать совет. И если бы ограниченное общение было возможно, то, вероятно, в этом было бы задействовано более «интуитивное», недоминантное полушарие головного мозга мальчика. Он бы, вероятно, «услышал» или, точнее, почувствовал общение, которое проявилось бы как голос извне. Скрытый компаньон мальчика — его старшее «я»»— мог бы при определенных условиях проявиться и в визуальной форме. Сейчас мы не знаем, как бы