— Настюша, Настенька моя, — едва ворочая языком, выдал Каин, притягивая меня к себе. — Я такой мудак, Настя, ты знаешь. Я тебя совсем не заслуживаю.

— Не удивил, — все-таки не сдержала обиды. Боль в груди расползалась со скоростью света. Не было сил смотреть и слушать.

— Я брата своего убил, Насть, вот этими руками, — выставил передо мной ладони. — Я убийца, Настя.

НАСТЯ

— Доброе утро, — обратилась к Феликсу, которого, к своему удивлению, застала на кухне готовящим завтрак. Улыбнулась, довольно мило он выглядел в моем голубом фартучке, который был явно мужчине не по размеру и от брызг масла явно не спасал.

— Доброе, — улыбнулся в ответ мужчина, — выспались?

— Не особо, — пожала плечами.

Какая-то совершенно неловкая ситуация возникла. Гость готовит завтрак, а я стою посреди кухни и не знаю, куда руки деть.

Каин все еще мирно посапывал, оно и не удивительно, пить надо меньше и шляться…Вчера он просто вырубился, оставив меня ошарашенную, переваривать информацию. Я потом еще долго не могла уснуть, пытаясь сопоставить факты и сказанное. Что значит убил брата? И почему я не слышала ни разу об этом загадочном брате. Сиюминутный порыв спросить у Феликса я подавила, едва открыв рот. Он ведь мог и не знать ничего. Да друг. Да лучший. А что, если…

— Насть, ты чего зависла? — напомнил о себе мужчина. — Я на ты, лады?

Кивнула в ответ.

— Ты не смотри, а садись давай, — указал на стул, — я тут уже не первый раз хозяйничаю.

— Давно вы с Русланом дружите? — спросила первое, что пришло в голову. Нужно было как-то развеять сложившуюся неловкость и с чего-то начать разговор.

— Почти пятнадцать лет, как на службу вместе попали, так и дружим. Насть, ты не думай там себе ничего, у него бывают периоды, военное прошлое, да и настоящее накладывает свои отпечатки. Порой мы срываемся.

Ничего не ответила, только кивнула снова. Сорвался. Веселенький у него такой срыв. Ладно бы просто напился, я ж не дура, все понять могу, а вот Оксана у меня никак в голове не укладывалась. Утром, на свежую голову я, конечно, посмотрела на ситуацию иначе, но у меня все еще оставались вопросы. Все-таки женщина была там с ним. Потому что телефон я отыскала в кармане мужа, а значит он его не терял. Царапины на шее и губная помада, размазанная по рубашке, тоже говорили не в пользу Руслана. Но выслушать-то я его могла? Правда? Потому, проснувшись, решила не делать поспешных выводов. Выслушаю версию мужа, а потом буду решать, что делать дальше.

— Он вам расскажет, когда время придет, — продолжил говорить Феликс, выкладывая на тарелку омлет и жаренные колбаски. Пахло все это дело отменно, у меня даже слюнки потекли и в животе заурчало. Громко. Что, конечно, не ускользнуло от слуха Феликса. — Пробуй, Настюш, мой омлет готовится по особому семейному рецепту и…

— Феликс, а ты не охренел? — вот и муженёк проснулся. Даже поворачиваться не стала. Конечно, я все еще на него злилась. Даже если не было у него ничего с этой гадюкой, мог бы и позвонить, чтобы я не изводила себя домыслами и не хоронила его раньше времени. Хотя, учитывая последние события, шансы стать вдовой у меня в разы повысились.

— А че сразу охренел, я его на спине домой тащил, в постель уложил, завтрак приготовил, а он еще и недоволен.

— Клоун, — пробурчал муж и, поравнявшись со мной, потянулся за поцелуем. — Доброе утро, — на поцелуй я, конечно, ответила. Устраивать сцены на глазах лучшего друга Каина было глупо и незачем. Семейные разборки на то и семейные, чтобы решать их между собой, а не выносить сор и избы.

— В общем ешьте, голубки, романтик я вам устроил, а я поехал, — заговорил Феликс, стягивая с себя фартук.

— Как, а позавтракать?

— Я уже поел, Настенька, — расплылся в улыбке, совершенно не обращая внимания на гневный, предупреждающий взгляд Руслана. — Не провожайте, — махнул рукой, а через несколько минут до нас донесся хлопок двери. Аппетит как-то сразу пропал, а сверлящий, изучающий взгляд мужа напрягал сильнее прежнего. Он смотрел так, словно я еще и виновата.

— Что-то не так? — нарушила тишину, отложив вилку. Кусок больше в горло не лез. Я каждой клеточкой своего тела чувствовала искрящееся в воздухе напряжение.

— Я смотрю, вы успели подружиться, — усмехнулся муж, а взгляд абсолютно серьезный, пронизывающий до самых костей, обвиняющий.

Вот на этой ноте мое и так уже подходящее к точке кипения терпение лопнуло, как воздушный шарик на детском празднике.

— Ты сейчас серьезно? — с трудом удавалось говорить спокойно. Нет, этот…даже не знаю, как его назвать, еще и сцены ревности закатывать мне собирается? Царапина на своей шее плохо разглядел? Или со зрением беда?

— А похоже, что я шучу?

Возможно, если бы не звонок его бывшей среди ночи, я бы сейчас даже попыталась его понять. Принять его претензии, его ревность. Но красные полосы на его шее не оставили ему никаких шансов избежать столкновения.

— А ты не обалдел? — взорвалась и меня понесло, держите семеро. — У тебя вообще совесть есть? Ты в зеркало давно смотрелся? Я полночи себя изводила, места себе найти не могла, пока ты шлялся непонятно где. Сначала ты меня динамишь, потом днями напролет не появляешься дома, а вишенкой на торте тебя вдрабадан пьяного привозят домой измазанного помадой и с царапинами на шее. Знаешь что, Каин, а не пойти бы тебе в задницу, да так, чтобы со свистом, — вскочив из-за стола, уже практически выбежала из кухни, когда до слуха донесся утробный рев.

— А ну стоять!

Надо было послать его еще дальше, чтобы понял. Не дошло, видимо. Пока думала, куда бы его отправить, муж оказался возле меня. Обнял сзади, прижимая к себе и окутывая пространство вокруг запахом геля и шампуня. Что странно, перегаром от него не несло.

— Насть, — прошептал, прикусывая мочку уха. Ну как так, ну вот почему стоило ему прикоснуться ко мне, произнести это долбанное «Насть» и я слова сказать не могла. Понимала, что, если изменил, не прощу, не смогу просто, а все равно таяла в его объятьях. Верно говорят: дуры бабы. — Настя.

— У тебя что-то с ней было? — выдавила из себя, не понимая до конца, хочу ли слышать ответ.

Он не стал бы врать, в этом я была уверенна. Как и была уверенна в том, что, если ответ будет положительным, я просто вычеркну его из своей жизни. С кровью, с мясом, но вырву из своего сердца. Я простила его тогда, когда наш брак еще был фиктивным, дала нам шанс. Второго шанса я ему не дам. Не смогу просто.

— Настя, — развернул меня, заглянул в глаза, но продолжил молчать. А меня каждая секунда его молчания почти до истерики доводила. Только отчаянный стук моего собственного сердца нарушал угнетающую тишину. А Каин продолжал молчать, и его молчание было красноречивее любых слов.

— Отпусти меня, — прошипела, и начала вырываться их крепких тисков. Не прощу, никогда! Слезы потекли из глаз, я кричала, вырывалась, кажется, пару раз даже пнула., только бы отпустил, прекратил мучить. — Как ты мог, вот значит, где ты пропадал? Работа. Господи, какая же я дура, ты же никогда не изменишься, да? А я поверила, что особенная. Второй раз. Все, все вы козлы безрогие!