Продолжая вырывать, заехала носком по голени мужа и искры из глаз посыпались. Взвыла от яркой вспышки боли, такой сильной, что в глазах потемнело. Заскулила и разревелась еще сильнее, теперь уже от физической боли.

— Настя, черт, маленькая, больно?

— Да пошел ты, не смей меня касаться, предатель, — вырвалась наконец, когда он ослабил захват и на одной ноге доскакала до ближайшего стула. Было больно, так, что не передать словами. Средний и безымянный пальцы покраснели и припухли. Черт. Еще не хватало перелома для полного счастья.

— Насть, дай посмотрю, — Каин присел рядом на корточки и потянулся к моей многострадальной ноге.

— Руки убрал, — рявкнула так, что он вздрогнул от неожиданности.

— Настя, надо в больницу.

— Оксану свою в больницу вези, — прошипела, осторожно касаясь пострадавших пальцев.

— Да не изменял я тебе, черт тебя дери, — теперь уже орал Руслан, а я даже о боли на мгновенье забыла. Сидела и хлопала глупо глазами. — Я послал ее, а потом нажрался, пока Феликса ждал, но с ней не спал.

— Может, просто забыл? — хмыкнула, кивнув на его царапины, к которым он машинально потянулся.

— Настя, я пил, как не в себя, у меня бы даже не встал, — такие откровения отчего-то заставили покраснеть.

— Тогда что это? — снова указала на царапины. — И рубашка твоя вся в следах ее посягательств, не говоря уже о том, что она любезно сообщила мне о вашем совместном времяпрепровождении с твоего, мать твою, телефона! — снова перешла на повышенные тона. Хоть и верила, хотела верить.

— Настя, я отключился прямо там, в баре, проснулся утром в своей постели, в таком состоянии я бы просто не смог влезть на бабу.

— Я…

— Насть, — он сел на пол, уткнулся лицом в ладони. — Насть, я не подарок, думаю, ты это уже поняла. Я…у меня бывают сложные времена, просто верь мне и дай прийти в себя, я…

— Это как-то связанно с тем, что ты убил своего брата? — подсознание сработало слишком быстро и я словно на автомате задала засевший в голове вопрос.

Каин резко поднял на меня взгляд, всматривался в мои глаза несколько секунд, пока в его взгляде одна за одной сменялись эмоции: от боли, до какой-то разъедающей душу скорби.

— Откуда…

— Ты вчера сказал, — перебила, ожидая от него честного ответа.

Руслан вздохнул шумно, прикрыл глаза, откинув голову назад. Какое-то время мы сидели в полной тишине. Я молчала, надеясь, что он расскажет, а он словно собирался с мыслями.

— И что именно я сказал? — он первым нарушил тишину.

— Что убил брата, — прошептала, теперь уже мысленно ругая себя за несдержанность. Муж поднялся и молча подошел к окну. На какое-то время он не шевелился даже. Просто смотрел куда-то в одну точку.

— У меня был друг, брат практически, — начал тихо, а я сидела и едва дышала, вслушиваясь в каждое слово. — Мы выросли в детдоме, с трех лет вместе, всегда и везде. Потом прошли подготовку, попали в спецназ: он сразу, я чудом. У меня роднее и ближе никого не было, потом к нам Феликс присоединился. Мы тогда служили в горячих точках, целью было обезвредить террористов, кто-то сливал информацию, мы много теряли людей. Операций руководил я, Максу и Феликсу поручались ключевые задачи. Ему доверяли безоговорочно, в том числе и я. А он… — Руслан замолчал, — в общем продал он нас. Феликс первым его раскрыл, потом чуть не пострадал…

— И…и ты убил

— Обезвредил, — он обернулся, — передо мной встал выбор: брат, который нас продал или ни в чем неповинные люди. Я не колебался.

Я молчала, не знала, что сказать. Что вообще говорят в таких случаях? Мне жаль? Чушь какая-то.

— С тех пор прошло двенадцать лет, после того случая я практически взлетел по карьерной лестнице. Я знаю, что сделал правильный выбор, устранил угрозу, а вот мое подсознание каждый год напоминает мне о том, что я сделал.

— Кошмары? — уточнила.

— Они самые, — кивнул, — через две недели очередная годовщина его смерти. Ты прости меня, Насть, — он подошел впритык, — я не хотел тебя грузить. Привык справляться с этим дерьмом сам.

— Тшш, — прикоснулась указательным пальце к его губам, — и ты меня прости, я должна была тебе верить. Ты все еще винишь себя?

Ответа не последовало, только он и не нужен был, я и без слов все понимала.

— Ты не виноват, слышишь, ты поступил правильно.

Вздохнув, муж притянул меня к себе и уткнулся носом в макушку.

— Я люблю тебя, Насть.

— Я… — отстранилась, открыла рот в удивлении. Он ведь ни разу мне этого не говорил. И я не говорила. Как-то все не до того было, да и вообще.

— Тшш, — повторил мой жест, — потом. А сейчас нам все-таки надо в травмпункт.

НАСТЯ

Отговорить Руслана от больницы оказалось не таким уж и простым делом. Это была миссия невыполнима. С боем удалось отбить себе «свободу от больничного заключения». Но мужчина еще раз пятьсот переспросил меня, а все ли в порядке, а не больно ли мне двигаться, а не больно, когда он трогает. Знал бы он, что от настойчивых мужских касаний было совсем не больно, ой как не больно. Настолько не больно, что тяжелый огненный шар возбуждения плавно перетекал внизу живота, вынуждая меня прикусывать губу, чтобы не застонать. Кто ж знал, что массаж ног такая приятная вещь?

— Руслан, я не умираю, у меня максимум — ушиб. О такую скалу удариться, знаешь ли, и не такое получишь, — закатила глаза и попыталась выровнять дыхание. Он если захочет, то за шкирку врача притащит сюда.

— Я должен удостовериться.

— Да в чем?! Что у меня есть нога? И она двигается? — терпение заканчивалось. Перекинув мокрые волосы набок, я демонстративно быстро встала. И даже прикусила губу, чтобы не застонать от боли.

— Так, все, едем, — Руслан схватил меня и поднял на руки.

— Нет, стой! Нет! Посмотри, все идеально, глянь, — демонстрировала все свои способности по движениям.

— А если со связками что-то?

— Если я могу ходить, то логично, что все нормально, — прошептала на ушко, специально цепляя мочку.

И правильно делала, скажу я вам, потому что мужчина резко менялся в поведении на такого рода поцелуи. Он сжимал меня все сильнее и сильнее, а ладонью я ощутила заметное изменение скорости сердцебиения. Сама облизала пересохшие губы, но в ответственный момент зазвонил телефон. Как не кстати, от негодования хотелось выть.

— Это с работы, — томно прошептал на ухо и опустил меня на диван.

Отлично. С работы. Сложив руки в защитном жесте, уже приготовилась надуть губы, как услышала довольной странный разговор:

— Да, забыл. И нет, не приеду.