Иссури. Все дело было в следах и следопытах, а на старой тропе первых было великое множество – ей пользовались все кому не лень, начиная от фермеров, и кончая незначительными, любительскими бандами. Уэсли придумал хитрость и против следопытов, он приказал время от времени освобождать наполовину лошадей от груза. Отпечатки конских подков от перегруженной лошади сильно отличались от тех, если бы лошадь шла под одним седоком.

– А возле горы святоши Джо нам всем придется пройтись пешком, ребята, – закончил свое очередное обращение Уэсли. – Там есть одно небольшое ущелье и не нужно привлекать к себе внимания, сворачивая в него.

Ник Хадсон напомнил главарю, что Змеиное ущелье у горы очень похоже на мышеловку. Во-первых, из него нет второго выхода, а, во-вторых, что немаловажно, спрятать там лошадей практически невозможно.

– Спрятать восемь лошадей, Ник, восемь, а не четыре, – оборвал Уэсли. – А мы сами заляжем на вершине этого чертова ущелья. Если нас найдут, что ж!.. Еще неизвестно, кто окажется в мышеловке. Мы немного постреляем вниз, чтобы успокоить ребят шерифа или полковника, а потом уйдем через скалы.

– Как далеко мы уйдем без лошадей, Ховард?

– А будет ли кому нас преследовать, Ник, после нашей пальбы? – вопросом на вопрос ответил Уэсли. Ему, наконец, удалось взять себя в руки, и он широко и белозубо улыбнулся: – Суть в том, ребята, что мышь первой занявшая мышеловку может хорошо подготовиться к встрече с незваной подружкой. Мы спрячем наши деньги там, в ущелье и дальше тронемся налегке. Я знаю одно местечко, в котором их не отыщет сам дьявол до Страшного суда.

Ник Хадсон поморщился и ничего не сказал в ответ. Против плана Уэсли не стал возражать никто, а сам Уэсли понял, почему этот план не нравится Нику Хадсону. Бедолага был ранен и путь пешком был для него самоубийством.

– Ничего страшного, Ник, ведь мы рядом с тобой, – подбодрил главарь Хадсона. – И совсем не обязательно, что мы столкнемся с парнями Феликса Чалмерса или стрелками полковника Дикса.

4.

Если бы человеческим мыслям можно было бы найти некий денежный эквивалент, то, составляя свой план, шериф Феликс Чалмерс рассчитал все до последнего цента. Когда семеро бандитов во главе с Ховардом Уэсли приблизились к выходу из неглубокого овражка, в который, постепенно мелея, превращалось Змеиное ущелье, он приказал открыть огонь. Целый рой пуль снял с коней троих и только Ховард Уэсли, Ник Хадсон и братья Спенсеры успели спрыгнуть и залечь в небольшой ложбине. Их ответный огонь был слаб и не прицелен.

Через минуту шериф приказал прекратить пальбу и обратился к бандитам:

– Послушай, Ховард, кончай палить впустую, – гаркнул он вниз. – Поднимай лапы и выходи.

Ожидая ответной реплики, шериф весело подмигнул своим ребятам.

– А что ты хочешь мне предложить, Феликс? – ответили снизу. – Почетную капитуляцию?

– Если в эту процедуру, которую ты имеешь в виду, входит пара зуботычин и десяток пинков, то да.

– А четыре выстрела в затылок? Я очень сомневаюсь, Феликс, что тебе нужен судебный процесс над пойманными бандитами и небольшая премия в сто долларов.

– Ты прав, Ховард, сто долларов – слишком маленькие деньги для таких бравых ребят, как мы, – Феликс Чалмерс засмеялся. – Подумай сам, мы все-таки нашли тебя, как бы ты не запутывал следы. Я сразу понял, что вы потеряли половину лошадей, и что ты рассчитываешь только на то, что погоня обгонит тебя. Подумай сам, мои знания и опыт стоят значительно больше, чем какая-то сотня долларов.

Уэсли снова задумался.

– А с чего это ты взял, Феликс, что дилижанс ограбил именно я?

– После драки с Мексиканцем у тебя было два выхода: либо добить его и всех его многочисленных подонков, либо сваливать отсюда и как можно быстрее. Кроме того, я уже видел труп почтаря. Мексиканец Джо работает куда более изощренно и иногда его жертвы живут целые сутки. Деньги у тебя с собой, Ховард?

– Разумеется, нет. Глупо таскать с собой большие деньги, когда тебя ловят три банды, включая государственную полковника Дикса и твою городскую. Я спрятал деньги, Феликс и ни Бог, и ни черт не отыщет их.

– Я знаю, где ты их спрятал, Ховард. Змеиное ущелье не такое уж большое.

– Иди и поройся между валунов. Лет через пять, когда у тебя вырастет борода и станут слезиться глаза, ты станешь похож на сумасшедшего старателя Габриеля Нуньяса.

Упомянутый Уэсли психически больной старик был всеобщим посмешищем в Форт-Стоктоне. Он утверждал, что в окрестностях города полно золота и скелетов. А когда какая-нибудь добрая душа подносила старику стаканчик виски, золото, о котором говорил старик и скелеты, превращались в горы и вырастали до небес.

Феликс Чалмерс поморщился.

– Хорошо, я дам тебе честное слово, Ховард. В конце концов, после того, как деньги окажутся у меня, зачем мне ваши трупы?

– А если нас позже поймают ребята полковника Дикса? – не смотря на свое отчаянное положение, Уэсли коротко хохотнул. В хриплом смешке было столько отчаянной злости, что Феликс Чалмерс поморщился еще раз. – Подумай сам, шериф, что мы потеряем, если расскажем Диксу о нашей с тобой встрече? Ведь нам все равно не удастся избежать веревки.

Феликс Чалмерс выругался. Он окинул внимательным взглядом позицию противника и понял, что перестрелка может затянуться. Между тем где-то неподалеку шляется отряд полковника Дикса. Пальба возле горы святоши Джо, которая всегда пользовалась дурной славой, могла привлечь его внимание.

– Ты хочешь, чтобы я выплатил некую компенсацию, что ли? – наконец крикнул вниз шериф. – Хорошо, я согласен заплатить каждому из вас по тысяче долларов и провести до границы штата.

– Я должен поверить тебе на слово?

– А как же еще, Ховард? Не могу же я разоружить своих ребят и подставить наши лбы под твои пушки.

Ник Хадсон подполз к главарю и толкнул его в бок. У него было белое, без кровинки лицо и сухие, потрескавшиеся губы.

– Надо поговорить, Ховард, – тихо сказал он.

– О чем? – шепотом спросил Уэсли.

– Нам пора выбираться из этой ямы, и я знаю, как это сделать.

Уэсли кивнул.

– Слушай, Феликс! – крикнул он вверх. – Мне нужно подумать и посоветоваться с ребятами. Дай мне полчасика.

– Только пять минут, Ховард, – быстро ответил шериф. – Я даю тебе пять минут, а потом ты встанешь и поднимешь руки.

Уэсли уже не слушал шерифа. Он жадно смотрел в больные и тусклые глаза Ника Хадсона.

– Чем ты хочешь нас порадовать, Ник?

– Не всех, – криво усмехнувшись, ответил Хадсон. – То есть я хочу сказать, что мы выберемся отсюда не все.

Уэсли все понял и