И в остатке – лужайка голая, три розочки и стол. Хоть бы тент поставил. Или качели. Вон у станции продается. Прям на улице стоит.

– Чтоб моя жена с этой качели сверзилась? Нет уж. А стол у нас смотри какой ладный, на века. Еще Лариска наша со своими внуками чаевничать за ним будет, деда добром вспоминать. Никаких тентов у нас тут не будет. Нам дан кусочек природы, и я его портить не собираюсь.

Усаживаясь за стол, Лара еще раз поразилась вкусу деда и его природной мудрости. Добротный стол, лавки по обе стороны, липа, как в той песне поется, вековая. И на какую сторону от стола ни усядешься, открывается красивый участок, ровный газон и причудливые клумбы деда. И кажется, что и не клумбы это вовсе, а часть лесной поляны, где вдруг выросли такой красоты цветы. Пионы, обрамленные ромашками и васильками, в зарослях какой-то причудливой травы. И форма у клумб была неправильная, и чаще всего это был какой-нибудь прямоугольник, и цветы дед любил высокие.

– Красиво у вас.

Да, это первое, что тогда сказал Алексей. И это был не дежурный комплимент. Дед сразу почувствовал и подмигнул Ларе. Говорил я тебе, паренек-то нашей породы.

– Как на лесной опушке, – продолжил Леша.

– Спасибо за сравнение. Ты, Алексей, самую суть ухватил. Для меня это высшая похвала.

Лешка слегка прокашлялся и набрал в легкие побольше воздуха, чтобы сказать основное:

– Ваша внучка согласилась выйти за меня замуж.

– Ух ты какой, с места в карьер. Еще по стопке не выпили, а ты уже за дело.

– Чтобы больше об этом не думать.

– Ну ты дал! А я все удивлялась, что ты молчал всю дорогу? Стало быть, с мыслями собирался, – Лара слегка опешила от такого начала.

– Вроде того.

За что Лара особенно ценила мужа вот с тех самых первых их встреч и общения? Он всегда был искренним, всегда был собой. Иногда это было ему не в плюс, он легко мог признаться в собственных ошибках. Лара – никогда! Но, как ей казалось, она вроде и не ошибалась! Или все же оправдывала себя? Человек же всегда себе оправдание найдет. Леша другой. Бывало, что он пугался ответственности, терялся, когда что-то шло по незапланированному сценарию. И всегда честно в этом признавался. Но как сегодня сразу начать с главного? Кошмар! Дед был крутым. Мог и осадить. Лара замерла в напряжении.

– Ну так а девушка-то что? Детка, устраивает нас такой жених?

Лара выдохнула – дед шутит, значит, все путем.

– Так выбора-то нет! А день рождения на пороге. Не могу же я любимого деда расстроить.

Дед с бабушкой весело подмигнули друг другу.

– Это дед мне планку поставил, что нужно обязательно до двадцати пяти лет замуж выйти. Ему, мол, очень надо. Ну мне-то не очень. Ну раз дед просит.

– И заметь, не так уж часто о чем-то и просит.

Бабушка подливала чай и мягко улыбалась. Она всегда по жизни стояла на полшага позади мужа и безумно радовалась дружбе деда и внучки. Странное дело, у нее никогда не было ревности. Она прямо гордилась, когда Лара говорила, как она любит деда. Почему деда? Почему не их обоих? Родных людей, когда они по-настоящему родные, чувствуешь кожей. Лара не сомневалась, что этими словами она доставляет удовольствие им обоим. Странно? Со стороны не понять. Но на то и есть семья, со своими устоями, со своим языком. Иногда это язык молчания, язык знаков. Он даже важнее, чем общение.

– Дед, понятное дело, в этой истории главный. Но и жених не самый вроде бестолковый, – делано вздохнула Лара.

И Алексей мгновенно поддержал общий веселый настрой:

– Или мы оба бестолковые, раз друг друга выбрали.

Они много шутили, смеялись, бабушка принесла из холодильника запотевшую бутылку водки.

– Как раз к пирогам сегодняшним. Ларочкины любимые, с луком и яйцами.

А дед еще раз рассказал свою коронную историю про паспорт.

– Ой, уже наизусть знаем.

– Алексей не слышал. Или, Маруся, ты расскажешь?

– Да что мне рассказывать? Ты ж у нас в этой истории герой.

– Что да, то да.

– Бабушка, ну при чем тут герой? Леша подумает, он тебя из горящего дома на руках вынес.

– А что, – тут же вступился дед, – сравнение самое что ни на есть правильное. Ты только вдумайся, Леша, мы могли бы и не пожениться! Бабушка у нас по молодости была ветреная и замуж за меня идти согласилась, по-моему, или на спор, или по незнанию. Но решили мы никому не рассказывать о предстоящем событии. Сам не знаю почему. Мария, почему?

– Своих я боялась, не отпустили бы.

– Так я вроде жених был завидный. Институт хорошо окончил, профессия нормальная.

– Ты-то институт окончил, а я только школу. Родители понимали: сейчас выскочу, и прощай высшее образование. Так и вышло.

– Ну, если бы ты хотела, то училась бы дальше, ты же знаешь. Ну да неважно, это мы, Леша, отвлеклись. Да, а вот мои действительно от моей избранницы в восторге не были. Это ж маленькая разбойница была, а не девочка!

– Бабушка, неужели это все про тебя?

– Привирает, не переживай!

– Ну не важно. Жду ее у калитки, она выбегает. Как сейчас помню, платье такое серое, в котором в огороде работала, и коленки грязные. Ну, думаю, настоящая невеста. Хотел было сказать, потом думаю: обидится ведь.

– Вот про коленки ты к чему каждый раз вспоминаешь? Один-единственный раз такое со мной приключилось, каждый раз рассказываешь, – бабушка схватила полотенце и легонько стукнула деда по плечу.

– Ну все-все! – замахал руками дед. – Нет, ну правда? Думал, вдруг не пустят. Ну ладно, не это же главное. Два шага сделали. «Паспорт, говорю, взяла?» – «А надо?» Вот такая у тебя была бабушка. А надо? – дед с укором посмотрел на жену. – Мигом, говорю, обратно, опаздываем уже. А она что-то жмется, мнется. «Понимаешь, говорит, я его что-то давно не видела». – «Как так?» – «А вот так. Вчера еще и в сумочке посмотрела, и в папке, где все документы лежат. Есть, говорит, у меня мысль, что мама припрятала». – «Так что ж ты молчишь?!» Я прямо из себя начал выходить. «А что говорить? А давай так сходим, может, нас распишут».

В который раз слушала Лара историю про паспорт и каждый раз ждала – а что дальше? Дед всегда был самым интересным рассказчиком. Даже зная содержание, всегда ждала – а что дальше?

– И вот, главное, не было у меня мысли, что, может, она