так отпирается, замуж не хочет. Мысль только одна. Есть проблема, и ее надо решить. Взял ее за руку: пойдем, говорю. И вот как сейчас помню. Заходим. По левой стороне у них чуланчик такой. Я прямиком в этот чуланчик, а там пальто на вешалке одно над другим, целый ворох. И вот я, не зажигая свет, сую руку во внутренний карман первого попавшегося. И вот, ты только вдумайся, вытаскиваю ее паспорт! А?! Каково? Дальше мы бегом жениться.

– Да уж история! А если бы не нашелся тогда паспорт?

– Все могло поменяться. Мы зависим от случая в нашей жизни. Сложиться может по-разному. И от этого зависит, в какую сторону нам идти.

Алексей задумчиво смотрел в сторону и вдруг сказал:

– Нет, это неправильно. При чем тут случай? Если это настоящее, то ни паспорт, ни случай роли не сыграют. Меня бы не остановило.

Дед даже протрезвел на какой-то момент. Обычно эта история вызывала смех и четкое понимание: тот союз мог не состояться. И вдруг молодой парень, впервые пришедший в дом, начал устанавливать свои правила, высказывать какие-то другие мысли.

– Дельно мыслишь! Есть правда в таком развитии сюжета. Но ты просто нашу Марусю не знаешь!

Так уж случилось, что и дед свою Марусю не очень-то хорошо знал. Она ушла из жизни через месяц после его смерти. Не выдержало сердце, не смогла жить без своего деда. А ведь он ее всю жизнь подозревал, ревновал. Странная штука. Они оба не дожили до их свадьбы. Ушли один за другим с разницей в месяц. И тот день на даче Лара вспоминала всегда как один из самых счастливых. Когда были живы ее любимые и родные, а Леша теми своими словами убеждал ее, что никакой паспорт его не остановит в решимости прожить жизнь вместе. Он всегда умел ее убедить, что их любовь – она на всю жизнь.

Что же произошло?

Глава 7

В плену у нежности

Ночной звонок

Виталий так и не понял ничего про Лару. Кто она? Счастлива ли? Что там за муж такой? Почему они отдыхают не вместе и почему она так напряжена? Он винил себя за сегодняшний разговор. К чему это он все вывалил на бедную женщину? И какое его дело? Сорвался, не мог простить себе то проявление слабости в ресторане.

Время шло к двенадцати, не спалось. Он вышел на балкон. Море, лунная дорожка, черная тишина. На месте Лары он осадил бы его, а она ничего, держалась. С достоинством отвечала на его вопросы. Может, и общаться больше не захочет. Вот ведь идиот. Она увидела его не с лучшей стороны, а он за это решил отомстить поучениями и копанием в чужой жизни. Она же ему помогла. Причем Лара в душу не лезла. Не выпытывала и не допытывалась. Искренне хотела помочь. Да, завтра же он извинится. И, может, даже расскажет свою историю. Надоело вести беседы со своим вторым «я». Он же не шизофреник! И вообще, нужно разобраться в своей жизни. Прошло уже две недели. Он должен сам наконец понять, на каком он свете.

Виталий решительно зашел в номер, прикрыл дверь в комнату сына и набрал номер Светланы. Девушка ответила сонным раздраженным голосом:

– Привет. Ты смотрел на часы?

– Я на часы смотрю вот уже три дня. Не переставая. Считаю минуты.

– Ты же знаешь, в Москве турнир, я перевожу. Я же говорила, что я аккредитована. Прилетела от родителей, и сразу началась работа. Что неясно?

– Ночи напролет?

– Я сейчас повешу трубку.

– Хорошо, прости, наверное, я лезу сейчас не в свои дела. Я не то хотел сказать. Мне просто казалось…

Светлана резко перебила:

– Ты говоришь не то, не в то время. Я устала, утром ранний подъем, мне нужно отдыхать, ты же знаешь. Я не смогу переводить, если буду плохо соображать. Все, я спать хочу. Завтра сама позвоню.

Отбой, короткие гудки. Он еще долго не клал телефон на прикроватную тумбочку. Зачем он позвонил? Он всегда умел держать лицо, никогда не бегал ни за одной юбкой, всегда начинал отношения, точно зная, что все сложится. Чувствовал. Он всегда женщин чувствовал. Он умел соединять влюбленность с разумом и никогда не терял голову. Татьяна? Тогда была цель. Завоевать. Возможно, проверка себя. Но он знал, что нравится.

Со Светланой все было непонятно с самого начала. Господи, да что с ним произошло? Вот и Лару он не понял, и Светлана для него так и осталась неразгаданной. Какой кошмар и какой позор! Ему сейчас совершенно очевидно дали отставку. А он? Что он? Цеплялся как мальчишка? Унижался? Пытался вымолить свой шанс? Господи, до чего он опустился. Что это? К чему все это?

В соседней комнате заворочался Матвей. Виталий наконец-то нашел в себе силы, тяжело поднялся с кровати и подошел к сыну. И что за сложная у мужиков жизнь? Женщина может расплакаться, хлопнуть дверью, начать бить посуду. А мужик? Он должен быть сильным как бык, твердым как скала, эмоции в сторону, только вперед, как броненосец «Потемкин». И что стало с тем броненосцем?

И ведь жалеют всегда и во всех случаях женщину. Мужик – он всегда сволочь. А женщину обидеть может каждый. Вот и весь расклад. Поэтому мужики и живут меньше. Изображая из себя Железных Феликсов. Матвейка, маленький, что-то тебя ждет? Да фиг с ними, с лидерскими качествами, лишь бы тебе в любви повезло, лишь бы вот так не терзали. Ведь бывают же варианты. Он попытался вспомнить, привлекая всех имеющихся знакомых. Нет, не получилось. Разве что родители. Но то была другая жизнь.

Командировка

Он придумал взять ее с собой в командировку. В Москве она постоянно куда-то неслась, за спиной маячили ученики. И время его урока всегда было конечно. Как у врача-психиатра. Школьный друг Виталия рассказывал:

– Понимаешь, влюбляются, заразы.

– Так круто же?

– Круто – когда в первый раз. Не, брат, устал. И потом, есть же врачебная этика.

– Да что ты говоришь? Никогда бы не подумал, что тебя это волнует.

– Э, друг ты мой, это, между прочим, подсудное дело. И ни к чему. Я же хороший доктор. Обо мне слава идет. Репутация, так сказать. Это в нашем деле самое главное. Доброе имя ничем не вернуть. Как в том анекдоте: ложки нашлись, а осадок остался.

– И как выкручиваешься?

– Вот и выкручиваюсь. И женщину обижать не