– Пришлось прикупить еще большой пакет, чтобы ты смогла унести с собой все это добро, – возбужденно сообщил он. Сбросил дубленку и, усевшись на стул, взглянул на часы. – Ну-с, у нас еще есть время до прихода Макса. Лучше провести его с пользой.

– И в чем же будет польза?

– Ты должна помочь мне сойтись с Тоней.

– Чего ты конкретно от меня хочешь? – Варя, наевшаяся после глинтвейна мороженого, слегка размякла.

– Хочу, чтобы ты сказала мне, какие выбрать слова и как себя вести, чтобы не получить от ворот поворот. Или по морде…

– Тоже мне, мальчик-одуванчик, – не смогла сдержать иронии Варя.

Яркая внешность Эдика служила отличной приманкой для женщин, и он вряд ли так уж нуждался в советах.

– Я вот что решил, – увлеченно продолжил тот. – Во-первых, мне следует перед Тоней извиниться. Я же брякнул тогда про ее ноги!

– Ну-ну, – подбодрила Варя, слизывая с ложечки кофейную пенку.

– Я приду к ней и скажу: «Тоня! Мне все равно, как ты выглядишь, хорошо или плохо. Ты все равно мне нравишься».

Варя подавилась и тяжело закашлялась. Эдик привстал и тактично похлопал ее по спине.

– Ну как? – спросил он с тревогой.

– Ты с ума сошел! Вернее, нет, ты действительно влюбился, – ответила Варя сквозь набежавшие слезы. – Если ты скажешь что-нибудь подобное, я тебя просто придушу.

– Вот видишь. Я так и знал, что без совета мне не обойтись. Женщины кажутся мне гораздо более тонко организованными существами. Мы по сравнению с вами – орангутаны.

– С чувством юмора у тебя все в порядке, – похвалила Варя. – Но лучше вернемся к сути дела. У тебя есть еще варианты вступления?

– Нет, – честно признался Эдик. – Может быть, просто снять номер на двоих, как сделал Костя, и сказать Тоне о двуспальной кровати?

– Орангутаны, – согласилась Варя. – Нет, Эдик, это тоже провальный вариант.

– Ну и что мне прикажешь говорить? – насупился тот.

– Ты сам должен придумать.

– Но ты обещала дать совет!

– Хорошо, хорошо. Я же не отказываюсь. – Варя побарабанила пальцами по столу. – Шутки шутками, но вдруг у вас все всерьез?

– Варь, да я не шучу, – жалобно сказал Эдик. – Это я так паникую.

– Тогда вот тебе мой совет: мысленно поменяйся с Тоней местами. Представь, что она сама вдруг решила объясниться тебе в любви. И пришла в номер. Представил?

– Кажется, да.

– Придумай слова, которые ты хотел бы от нее услышать. И возьми их на вооружение. Будь просто искренним, черт побери!

У Эдика мгновенно загорелись глаза.

– Гениальный ход! – воскликнул он. – Быть искренним… Варь, но это очень трудно.

– Еще бы. Но речь идет о девушке, с которой ты можешь провести всю оставшуюся жизнь. Неужели один раз нельзя напрячься?

– Ты меня только пугаешь, – проворчал Эдик. – Если я буду думать о выборе на всю жизнь, у меня вообще язык отнимется. Это ж такая невозможная ответственность!

– Конечно, двуспальная кровать тебе гораздо ближе, я понимаю.

Она посмотрела в окно и увидела, что по улице в сторону кафе движется Макс – как всегда хмурый и сосредоточенный. Но помимо обычной сосредоточенности в нем ощущалось какое-то беспокойство. Варя сразу занервничала.

– Вижу Макса, – в свою очередь сообщил Эдик. – Выходит, наше время истекло?

– Выходит, что так.

– Тогда я пойду.

Он встал и смахнул со стола салфетки. А потом уронил на пол дубленку.

– По-моему, у тебя трясутся поджилки, – усмехнулась Варя.

– Если что, ты будешь виновата, – пообещал Эдик и пулей вылетел на улицу. И тут же врезался в Макса, едва не расплющившись, подобно мошке, налетевшей на лобовое стекло машины.

Тот поддержал Эдика, взяв его за плечи и утвердив на дорожке. Они обменялись парой фраз, и через минуту Макс уже входил в кафе, смахивая перчатками снег с куртки.

«Веселые у меня получаются каникулы! – думала Варя, наблюдая за ним. – Знаменитый певец написал мне записку, я попала в газеты, впервые чудовищно разозлила Ярослава, помогла Тоне изменить внешность и довела отношения с Глебом до критической точки. И теперь еще Макс со своим «нам надо встретиться немедленно». Интересно, что он мне скажет?»

Внутренне она была готова к объяснению. Может быть, не к прямому объяснению в любви, но к некой прелюдии точно. И судорожно размышляла над тем, как бы выкрутиться, не ущемив самолюбия Макса и не разрушив их дружеских отношений.

Она полагала, что Макс начнет мяться, жаться, сделает длинное вступление, но тот деловито разделся, сел напротив Вари, посмотрел на часы и серьезно сказал:

– У нас не так много времени.

Эта фраза Варю как-то сразу отрезвила.

– Не так много времени? – переспросила она. – Ты куда-нибудь торопишься?

– Я тебе сейчас все объясню.

Макс достал из кармана платок – нормальный мужской клетчатый платок, а не бумажную фитюльку – и вытер усы, мокрые от растаявшего инея.

– Будешь кофе? – спросила Варя, которой вдруг страстно захотелось оттянуть грядущий разговор.

Ее сердце сжалось от дурного предчувствия. Макс вовсе не собирался объясняться ей в любви! Нет, он пришел с чем-то другим. И это другое его сильно тревожило.

– Да, я буду кофе. А тебе советую заказать что-нибудь покрепче. – Подошедшему официанту он сказал: – Для меня эспрессо, а для дамы – кофе с бренди.

– Ты бы меня сначала спросил! – возмутилась Варя. – Может быть, я не люблю бренди.

– Варь, ты ко мне хорошо относишься? – спросил Макс и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Лично я к тебе очень хорошо отношусь. Два года мы сидим в одной комнате, и я уже стал чувствовать себя твоим старшим братом.

– Чего только не узнаешь, отправившись на каникулы, – съехидничала Варя.

Она ни за что не желала сдавать позиции, уступать мрачности Макса, принимать навязываемые им правила игры. Тот пропустил ее ехидство мимо ушей.

– Иными словами, все, что я собираюсь сказать, – продолжил он, – я хочу сказать как старший брат. А не потому, что я козел и лезу не в свои дела. Это ясно?

– Ясно, – ответила Варя, постукивая ногой по полу. Она уже всерьез разволновалась. – Можешь переходить прямо к делу.

– Варя, ты должна знать, что стала пешкой в чужой игре.

Она не ожидала ничего подобного и сразу растерялась.

– Господи, в какой игре?

Все события последних дней промелькнули перед ее глазами. Макс медлил всего секунду. Варя заметила в его глазах сочувствие.